Призрачное эхо - Уилльям Риттер

– Да?

– Я не такая сильная, как ты, Эбигейл.

– Ах, что за глупости…

– Нет, это так. Ты сильная, и я благодарна тебе за твою силу. Ты и так уже дала мне больше, чем я имела право попросить, но, может быть…

– Может быть что?

– Я подумала, могу ли попросить тебя еще кое о чем…

Одержание. Она хотела попросить меня пойти на одержание, то есть как бы вселиться в меня, овладеть моим разумом. И я, в бездумном порыве, согласилась. Мне удалось убедить себя в том, что я достаточно сильна, чтобы выдержать дух Дженни Кавано в своем сознании и разделить с ним свое тело, но тогда я заблуждалась как никогда – я была совсем не готова к предстоящим ощущениям. Она действовала осторожно и мягко, но мне показалось, что я впустила себе в голову целый водоворот боли и холода. Все перед моим взором закрыла белая пелена, а сами глаза как будто превратились в две льдинки. Если я и кричала, то не слышала своего голоса. Я вообще ничего не слышала. Осталась только боль.

Наша первая попытка закончилась, не успев начаться. Меня шатало, голова раскалывалась, зрение помутнело. Папки, которые я уже разложила, валялись на полу – все, кроме папки Дженни. Ее фотография, фотография из полицейского отчета, лежала поверх стопки бумаг на столе Джекаби. Не успела я собраться с мыслями, как передо мной выросла сама Дженни, подавленная и обеспокоенная.

– Все хорошо. Со мной все в порядке, – соврала я, пытаясь выдать эти слова за правду.

Облокотившись о стол, я старалась держаться ровнее, чтобы меня не вырвало на ковер.

– На этот раз я готова. Прошу тебя. Давай попробуем еще раз.

На самом деле я не была готова. Как и она.

Дженни немного помедлила и подплыла поближе, как всегда плавно и грациозно. Волосы ее развевались, как дым на ветру. Она протянула тонкую руку к моему лицу, и клянусь, пусть и на мгновение, но ее пальцы погладили мою щеку. Нежно и заботливо, как это делала моя мама, когда укладывала меня спать. А потом вернулся обжигающий холод. Все мои нервные окончания будто кричали. «Это плохая идея. Ужасная идея. Это…»

Кабинет растворился в ослепляющем белом мареве, и мы вместе провалились в мир тумана, льда и боли…

…и оказались по ту сторону.

Казалось, я только вчера была у себя дома в Англии и готовилась к первому семестру в университете. Скажи мне кто-нибудь, что я брошу все это и сбегу в Америку, чтобы общаться с призраками, отчитываться перед утками и помогать сумасшедшему детективу расследовать невероятные убийства, я обвинила бы этого человека во лжи или назвала безумцем. Я бы мысленно поставила его на одну полку с теми, кто верит в спиритические доски, в морских змеев или в честных политиков. Такого рода глупости были не для меня. Я придерживалась фактов и науки, всякие чудеса – это для других.

За несколько месяцев может измениться многое.

Боль сменилась онемением, ослепляющий свет притих. Я не помнила, как перешла в прихожую, но вдруг поняла, что нахожусь именно там. Я моргнула. Как долго я пробыла без сознания? Это определенно была прихожая дома Джекаби по адресу Авгур-лейн, 926 – в этом не оставалось никаких сомнений, – но я едва могла ее узнать. На месте потрепанной деревянной лавки оказался мягкий диван. Картины с мифическими существами сменились со вкусом подобранными пейзажами, а полки, обычно заставленные причудливыми масками и разными оккультными артефактами, стояли совершенно голыми – отсутствовал даже террариум с Огденом. Когда в мой первый рабочий день меня выгнала из дома вонь, которую, надувшись, испустила эта лягушка, я и представить себе не могла, что когда-нибудь меня обеспокоит ее отсутствие, но теперь не на шутку разволновалась. Рабочий стол, хоть и нашелся на своем обычном месте, был непривычно чистым и незахламленным. За ним стояли коробки и бумажные пакеты, перетянутые бечевкой. Неужели Джекаби упаковал свои пожитки? Мы что, переезжаем?

Неожиданно распахнулась входная дверь и в проеме появился сам Р. Ф. Джекаби в своем обычном пестром наряде. Пальто топорщилось бесчисленными карманами, а нелепый длинный шарф протащился по порогу, когда его обладатель шагнул внутрь. На голове у мужчины красовалась любимая бесформенная вязаная шапочка кричащей расцветки. Когда-то я втайне порадовалась тому, что этот раздражающий меня предмет гардероба был полностью испепелен чудовищным пламенем во время нашего предыдущего приключения. Я тряхнула головой. Разве она не сгорела?

– Мистер Джекаби?

– Да. Это прекрасно подойдет для моих целей, – сказал Джекаби, направляясь ко мне.

Я открыла рот, но не успела ничего сказать, как мой работодатель шагнул прямо сквозь меня, как сквозь пустое место. Глянув вниз, я к своему растущему волнению, действительно обнаружила лишь пустоту.

– Конечно, придется тут кое-что переделать.

Развернувшись, я увидела, что он разговаривает с Дженни, парившей у окна и рассматривающей Джекаби с осторожным интересом. Ее прозрачные волосы покачивались, словно невесомые. Подол лунно-белого платья колыхался над полом. Кожа была того же бледного оттенка с жемчужным блеском, нематериальная, словно солнечный лучик.

– Ничего значительного, надеюсь? Да, я понимаю. Вы должны обустроить это место для себя. Я затеяла переделку кухни в тот год, когда переехала, но она и так очень милая.

– Уверяю вас, вы даже не заметите никаких изменений. – Джекаби открыл дверь в извилистый коридор и помедлил. – Да, я обустрою это место под себя, мисс Кавано, – сказал он, обернувшись. – Но от этого оно не станет менее вашим. У вас все равно останется свой уголок. Даю вам слово.

Дженни улыбнулась смущенно и благодарно.

– Вы необычный человек, мистер Джекаби. Чем я вас заслужила?

– Я размышлял над этим. Кое-что и вы можете сделать для меня.

Она приподняла бровь. Комната начала наполняться дымкой, но никто из них, похоже, этого не замечал.

– Чем же?

– Пообещайте мне, – продолжил Джекаби вдруг ослабевшим голосом, – что вы никогда…

А затем туман неожиданно пропал и я снова оказалась в кабинете. Я лежала на спине, а на моей груди расположился Дуглас, наклоняя голову с боку на бок и разглядывая меня своими глазами-бусинками. Во всем теле чувствовалась усталость, а руки и ноги покалывало от онемения. Я вернулась в настоящее, но чувствовала себя так, как будто целый день провалялась в снегу, а потом забралась в теплую ванну.

Надо мной появилась Дженни:

– Потрясающе! У нас получилось! Ах, Эбигейл, с тобой все в порядке?

Я пошевелила пальцами рук и ног, после чего ощупала лицо. Если не считать онемения, все было в порядке.

– Да, со мной все хорошо. А что случилось?

– Ноги! Честно – я столько лет не стояла на ногах! И ты такая теплая, Эбигейл! Я и забыла, каково это – ощущать кровь в жилах. Как будто тебя завернули в теплое одеяло изнутри.