Ее тайный возлюбленный - Сара Беннет

— Ну, признавайтесь. — В его голосе слышалось волнение, более глубокое, чем прежде. — Не выводите меня из себя, воробышек. Иначе я буду вынужден…

Она отрицательно мотнула головой. Бандит в черном выругался.

— Где же оно? — жестко спросил он.

Его руки на миг снова коснулись ее грудей, как будто он был не в силах удержаться от этого, затем скользнули вниз до узкой талии, ощупывая ее сквозь платье. На мгновение его внимание отвлекла выглядывавшая сквозь дырку шелковая розовая сорочка, украшенная французскими кружевами. Он пощелкал ногтем по кружевам.

— Удивительно, снаружи простой скромный воробышек, а внутри райская птица, — пробормотал он. — Мисс Дюпре, ни одна уважающая себя леди не наденет такого нескромного нижнего белья. Ваше белье выдает вас с головой. — Он нагнулся еще ниже. — Вы, случайно, не пользуетесь духами?

Его нос почти упирался в ее затылок. Теплое дыхание приятно касалось ее кожи.

— Запах женщины, — буркнул он. — Интересно, кроме этого запаха, я еще что-нибудь обнаружу?

Антуанетта понимала, что надо как-то ответить на подобную дерзость, но ее язык словно прилип к гортани. Она отвернулась в сторону, всем своим видом показывая, что считает ниже своего достоинства вступать с ним в беседу. Но ее вид лишь рассмешил его.

Вдруг он начал задирать кверху ее юбки. Это уж было вовсе неслыханным делом — она не только не осмеливалась показать кому-то свои обнаженные ноги, но подобная мысль даже не приходила ей в голову. Антуанетта вся напряглась в ожидании того, что же последует дальше. Его рука ласково погладила ее обнаженное колено.

— Шелковые чулки, — пробормотал он. — Чудесно. Их делают для того, чтобы ими любовались.

— Неслыханная наглость.

Эти слова помимо воли слетели с губ Антуанетты, а руки судорожно сжались в кулаки. Он положил ладонь на ее бедро и провел вверх и вниз, как будто искал письмо под чулком или подвязкой, затем то же самое проделал и с другой ее ногой.

— Какие красивые, — сказал он. — Такие изящные вещи вам, наверное, подарил лорд Эпплби? Понятно, ему доставляло удовольствие раздевать вас, медленно, как разворачивать обертку на шоколадной конфете, перед тем как вкусить сладкое содержимое.

Антуанетта откашлялась. Его ручищи лапали ее бедра, однако эти домогательства, как ни странно, уменьшили ее страхи и вызвали в душе бурю противоречивых чувств. Пожалуй, его прикосновения ей даже нравились, но острота и необычность ее ощущений превышали все, что ей приходилось раньше испытывать. Именно это взволновало ее и, более того, напугало. Ей хотелось вскочить и бежать, бежать, однако усилием воли она подавила это желание, оставаясь на прежнем месте. Интересно, от кого ей хотелось убежать — от него или от самой себя?

Он буркнул что-то одобрительное, как будто созерцание ее ног доставило ему удовольствие, что также было заметно по блестящим светлым глазам грабителя. Его рука скользнула еще выше, и пальцы случайно коснулись внутренней поверхности ее бедра. Или, может, он сделал это намеренно? Антуанетта жалобно пискнула и судорожно сдвинула ноги, крепко зажав его руку между бедрами, чем немало удивила мужчину. Он с недоумением уставился на свою руку, зарывшуюся глубоко под юбки, — там было тепло и приятно.

— Уходите, — выдохнула она.

Чувство самосохранения, наконец, возобладало, побуждая ее быть мужественной. Поправляя на себе разорванное платье, она взмолилась:

— Вы же обыскали меня и ничего не нашли. Оставьте меня.

— Я могу обыскать вас опять.

В его голосе звучали, однако, успокаивающие нотки, разве что с небольшой долей иронии.

Карие глаза Антуанетты встретились со светлыми глазами незнакомца, блестевшими из-под маски. Он что, издевается? От испуга она крикнула гораздо громче, чем хотела:

— Нет!

Он сел рядом с ней. Белокурые, пшеничного оттенка вьющиеся волосы обрамляли упругими кольцами его лицо, они словно танцевали в косых лучах заходящего солнца, проникавшего сквозь открытую дверцу. К своему удивлению, Антуанетта поймала себя на мысли, что ей хочется пригладить рукой эти непослушные кудри, однако ей надо было избавиться от его присутствия.

— Пожалуйста, уходите.

Улыбка застыла на его губах, а взгляд упал на ее бедра.

— Не могу, мисс Дюпре, вы же сами удерживаете меня. Кроме того, мне нравится мое положение, и мне совсем не хочется покидать вас.

Его рука была по-прежнему зажата между ее бедрами. Антуанетта раздвинула ноги, высвобождаясь от его интимного присутствия, а затем одернула юбки вниз.

— Как вы только могли? — Ее голос дрожал, как и ее пальцы.

— Как я мог? — повторил он, и интонация его голоса заставила ее насторожиться. — Еще как мог, мой маленький воробышек. Я человек, который ни перед чем не остановится.

— Не остановится перед тем, чтобы грубо лапать беззащитных женщин? — резко сказала она.

Ее спокойствие изменило ей.

Рассмеявшись, он сказал:

— Вас никак нельзя назвать беззащитной, мисс Дюпре.

Кровь бросилась в голову Антуанетте. Ей хотелось заставить нахала замолчать, и она с кулаками набросилась на него.

Он легко перехватил обе ее руки, безо всякого труда удерживая ее кулаки на безопасном расстоянии от своего лица. От резкого движения ее волосы упали вперед, закрыв ей лицо. Он что-то буркнул себе под нос и, крепко обхватив ее за талию, с силой притиснул к себе; ее лицо было так плотно прижато к его груди, что она едва могла дышать. Однако Антуанетта извивалась, брыкалась, кляня злополучную судьбу и свое незадачливое положение.

Однако он был слишком силен. Она чувствовала, как напрягались под одеждой бугры его мышц, и вдруг поняла, что он держит ее осторожно, чтобы ненароком не причинить ей боли. Осознав это, она сдалась.

— Тише, воробышек, — воскликнул он, одной рукой продолжая держать ее за талию, а другой отбрасывая в сторону волосы с ее лица, и тыльной стороной ладони отер бежавшие по ее щекам слезы.

Только теперь до нее дошло, что она рыдает. Разбитая душевно и физически, словно моряк, случайно выживший после кораблекрушения, она разлепила заплаканные глаза и взглянула на налетчика в черном.

Он склонился над ней и со странным стоном припал мягкими страстными губами к ее соленым от слез губам. Его поцелуй был длительным и жадным, и ее долго скрываемое желание, наконец, вырвалось наружу, приведя практичную, благоразумную Антуанетту в немалое изумление.

— Вы напрасно тратите время на лорда Эпплби, — вздохнул незнакомец в черном.

Дверца кареты распахнулась и опять захлопнулась. Антуанетта открыла глаза и никого не увидела подле себя. Грабитель исчез.

Крайне взволнованная, она стала трясущимися руками искать письмо. Оно нашлось позади нее, помятое, но целое. Обрадованная, Антуанетта схватила его и положила на прежнее место, хотя внутри ее явственно звучал предостерегающий голос: «А вдруг он опять вернется, чтобы попытаться все-таки найти его?»