Гранды. Американская сефардская элита - Стивен Бирмингем

него был двадцать один ребенок. В результате сегодня тысячи людей могут в той или иной степени назвать себя родственниками одного или нескольких Сейксазов.

С самого начала сформировалась плотная структура внутрисемейных браков. Сегодня межродственные связи между членами первых еврейских семей представляют собой головокружительный лабиринт. Например, у Амелии Лазарус, урожденной Тобиас, было шесть братьев и сестер, не менее четырех из которых вышли замуж за Хендриксов. Один брат сначала женился на Хендрикс, а затем, в качестве второй жены, выбрал другую Тобиас. Хендриксы, тем временем, были не менее верны. У Урии Хендрикса, первой женой которого была Гомес, а второй — Лопес, было десять детей, двое из которых вышли замуж за Гомесов. В следующем поколении тринадцать детей Хармона Хендрикса женились, в частности, на двух сестрах Тобиаса, двух братьях Тобиаса, троюродной сестре Гомеса и двух Натанах. Рассмотрим также потомков Абрахама де Лусены, одного из самых ранних переселенцев. В первом поколении американцев из числа представительниц слабого пола — его дочь вышла замуж за Гомеса — было три брака Гомес-Хендрикс; в следующем — четыре союза Хендрикс-Тобиас, два брака Хендрикс-Натан, два брака Гомес-Дрейфус и один брак Гомес-Натан. Тем временем Гомесы женились на других Гомесах, и тревожная картина сумасшествия, о которой ясно из книги доктора Стерна, не препятствовала этим близким союзам.

О сложности взаимосвязей можно судить по тому, что 25 000 человек, перечисленных в книге Малкольма Стерна, объединены в чуть более чем две сотни семейных династий. Не будет преувеличением сказать, что сегодня все потомки первых еврейских семей так или иначе связаны друг с другом. Покойный Лафайет Голдстоун, нью-йоркский архитектор на пенсии, был настолько очарован сложной родословной своей сефардской жены, что, подозревая, что она действительно является родственницей всех остальных, попытался нанести всех американских сефардов на одну большую и всеобъемлющую карту. Спустя годы и сотни графиков он был вынужден признать, что тесно переплетенные семьи поставили перед ним невыполнимую задачу.

В книге д-ра Стерна также рассказывается о том, как на протяжении долгих лет сефардская еврейская община в Америке из сплоченной и гордой, как это было раньше, неуклонно теряла своих членов по мере перехода сефардов из иудаизма в христианство. В книге показано, что до 1840 г. более 15% зарегистрированных браков заключались между евреями и христианами, и что из общего числа смешанных браков только 8% были связаны с переходом нееврея в иудаизм; члены еще 5% проявляли хоть какие-то признаки желания оставаться евреями или членами еврейской общины. В то же время, по мере того как проходят годы, и сефардские семейные древа протягивают свои ветви вниз, в настоящее время, можно заметить еще одно явление. Старые сефардские имена с их испанской и португальской музыкальностью — Лопес, Мендес, Мендола, де Сола, де Сильва, де Фонсека, Пейшотто, Солис — постепенно начинают заменяться несколько более грубо звучащими ашкеназскими, или немецкими, именами, По мере того как старые иберийские семьи ощущают наплыв немцев на протяжении XIX века, по мере того как сефарды и ашкеназы вступают в межнациональные отношения, а немцы — как жалуются сефарды — пытаются «доминировать» со своим жестким укладом.

Однако процессы германизации и христианизации отнюдь не завершены. Старые сефардские семьи продолжают составлять сплоченную, гордую и аристократическую элиту, которая знает, кто «один из нас», а кто нет, видит друг друга на свадьбах, вечеринках по случаю выхода в свет и похоронах, совершает богослужения в испанских и португальских синагогах, таких как нью-йоркская Шерит Исраэль, старейшая в США, со своими особыми вариантами ортодоксальной еврейской службы. Они ведут жизнь, полную богатства, исключительности, уединения, настолько глубокого и полного, что мало кто помнит об их существовании, что как раз и нравится сефардам, ведь сефарды по природе своей застенчивы, немногословны, противоположность показухе.

2. КТО ОНИ?

Сколько каждый человек знает и понимает о прошлом — одна из главных забот сефардов во всем мире. Для одних это хобби, для других — навязчивая идея. Это очень по-еврейски. Ведь считается, что концепция «зехут авот», или заслуг предков, составляет духовный капитал еврейского народа. В ней воплощена идея о том, что прошлое должно быть правильно истолковано, чтобы оно могло быть передано для обогащения будущих поколений. Но в этом есть и сильный оттенок веры в предопределение — в то, что заслуженные предки являются своего рода гарантией того, что их потомки также будут заслуженными.

Когда речь идет о сотнях лет семейной истории, когда история семьи связана с политической и религиозной историей, неизбежно возникают путаница и противоречия. А когда семейные истории пересекаются и переплетаются таким образом, как это происходит в сефардской общине, причем на протяжении многих веков, то неминуемо возникают ревность, соперничество и немалая доля препирательств. Это делает сефардскую общину живым местом. Там, где каждый претендует на звание знатока прошлого, где каждый хочет претендовать на самых лучших предков, где на одного и того же человека претендует множество претендентов, каждый должен быть начеку.

Возьмем, к примеру, нью-йоркскую семью Натанов. Натаны ведут косвенное происхождение от Абрахама де Люсена, одного из первых евреев, ступивших на американскую землю в 1655 г., и в процессе своей долгой истории в этой стране Натаны оказались «связаны», если не напрямую, со всеми другими старинными семьями — Сейксасами, Гомесами, Хендриксами, де Сильвами, Солисами и выдающимися филадельфийскими Солис-Коэнами. Подобно массачусетским Адамсам, Натанам удается практически в каждом поколении производить на свет выдающихся людей. Среди них такие фигуры, как покойный судья штата Нью-Йорк Эдгар Дж. Натан-младший, который при мэре Ла Гуардиа был также президентом района Манхэттен, судья Верховного суда США Бенджамин Натан Кардозо, а если заглянуть еще дальше — раввин Гершом Мендес Сейшас, которого называют «раввином-патриотом» и который был духовным лидером «Ширит Исраэль» во время Американской революции. Во время войны он закрыл свою синагогу в Нью-Йорке и перевез общину в Филадельфию, не желая просить паству молиться за Георга III. Позже он помогал при инаугурации Джорджа Вашингтона. Его племянница Сара вышла замуж за двоюродного брата Мендеса Сейшаса Натана, банкира, который был одним из той небольшой группы, которая однажды собралась под деревом баттонвуд в нижней части Манхэттена, чтобы разработать устав Нью-Йоркской фондовой биржи. Энни Натан Мейер, основательница Барнард-колледжа, которая была внучкой Исаака Мендеса Сейшаса Натана, однажды написала: «Оглядываясь назад, мне кажется, что эта сильная гордость, сопровождаемая сильным чувством благородства среди сефардов, была ближайшим приближением к королевской власти в Соединенных Штатах. Семья Натанов обладала этой отличительной чертой в высокой степени». В детстве, вспоминает она, зашла речь о