Яйца Кощеевы - Вадим Анатольевич Кузнецов

подносе том ножки куриные запеченные! Два — поверх сундука кастрюлька задымилась. Взяла и ее Ягла. Понял Иван, что сундук сей — это чудо-печь. Без огня, без дыма, а жарит да варит.

А бабка всю снедь на стол поставила, кастрюлю открыла, а там яблоки-неяблоки, белые, незнакомые. Но вкусно пахнущие.

— Что за блюдо такое заморское? — удивился Иван.

— А ты ешь, не твоего ума дело. Будешь хвалить бабу Яглу словом добрым.

Положила в плошку Ивану белых круглых овощей дымящихся, сверху лучка зеленого накрошила, пару лапок куриных дала и налила квасу кружечку.

— Не обессудь, Иван, хмельного не держу я в доме.

— А и не надо, не пировать я пришел, а суженую свою найти!

— Вот и правильно.

Как покушали они, всю посуду быстро убрала Ягла, в другой сундучок спрятала и какую-то пупырышку рукой жмякнула. Что-то там закрутилось-завертелось, вода полилась, и огоньки на стенке сундука замигали.

А бабушка стол протерла и достала черное зеркальце чудное, прямоугольное. Пальцем по темной поверхности провела и молвила:

— Вот смотри, Иван, мое зеркальце! Сейчас увидишь ты замок кощеев!

И прояснилась гладь стекла зачарованного. Почувствовал Иван, будто летит он, аки птица над землею. Показался лес темный, скалы, мхом покрытые, а среди них — замок кощеев. Странный замок, однако. Ни башенок, ни ворот, а словно коршун с крылами широкими да клювом хищным. И ни одного оконца не видать!

— Уразумел, Иван?

— Да, как же мне попасть в замок кощеев? Ни окон, ни дверей!

— А ты сначала приди к нему. Затаись неподалеку, а к стенам не приближайся. Ночь пройдет, утро настанет. Кощеи в логове своем долго не отсиживаются, входят и выходят. За людями и тварями земными охотятся. Вот и подстереги. Заприметь, где и как войти можно. А дойти до замка я тебе помогу, словом и подарками пособлю.

Вновь нажала Ягла на свое зеркальце, и стала картинки другие показывать.

— Смотри, Иван. Вот так кощеи выглядят. Носят брони да шеломы черные, ибо страшатся они света земного, Ярилы нашего. Потому боятся, что прибыли они из далеких миров Мрака и Холода. Только их броню ты своим мечом не возьмешь и каленой стрелой не проткнешь! Коли улучишь момент, когда шеломы снимать будут — близко подходи да по голове бей наотмашь. А издали они опасны, ибо лучами смертельными пожгут тебя. Но не бойся их. Они телом хилые, в бою ратном слабые, лишь бронью своей зачарованной сильны.

— Это уж я сумею. Всех кощеев перебью, но спасу свою Василису!

— Не храбрись, Иван. Один супротив всей вражьей дружины не устоишь! — молвила Ягла, другую картинку показывая. — Это, Иван, яйцо кощеево. Всяких размеров эти яйца бывают. Вороги везде их используют, ибо таится в сих яйцах сила великая, уму человеческому непостижимая. Если разбить яйцо, вытечет оттуда вода мертвая, все живое вокруг убьет.

— А кощеев?

— И их тоже! Не сразу, конечно, но убьет. Заразит хворью смертельной, от которой спасения нет. Но, помни, Иван! Тот, кто разобьет яйцо кощеево, сам тоже погибнет!

— Неужели нет другого способа их победить?

— Есть, Иван. Дальше смотри мое зеркальце. В самом сердце замка кощеева горит печь жаркая. В той печи не одно, а три больших яйца кощеевых в океане кипящем, огненном висят на нитях волшебных. И если пекло в печи колдовской раздуть до неистового, Ярилина, то лопнут яйца, и жаром губительным, силой своей чудовищной замок кощеев полностью уничтожат.

— Я смогу это!

— Трудно это, Иван. Ибо стерегут ту печь кощеи пуще зеницы ока. Но если удастся раздуть пламя в печи, то беги сразу из замка кощеева. Без оглядки беги, без продыха, ибо смерть придет по пятам быстрая и жестокая. А времечка будет у тебя лишь минутка малая, миг да полмига. Я тебе помогу. Вот тебе светоч, что сумеет врага коварного при случае ослепить, игла вострая, которой можно яйцо кощеево проколоть да пуговка малая, приведет она к замку кощееву. И запомни еще насчет пуговок, в любой вещице кощеевой есть они, найдешь-нажмешь-используешь!

Сказала и черную пуговичку на одежду Ивану приколола.

— Ты с утра пойдешь на запад от моего терема. Я следить за тобой буду, путь указывать. Хоть я рядышком не пойду, но тебя в своем зеркальце волшебном увижу. А ты слушай мой голос через пуговку, тогда не заблудишься.

— Понял, бабушка. Благодарствую.

— Но одно есть условие. Как дойдешь до замка кощеева, то сию пуговку меж камней раздави, ибо найти тебя по ней не только я могу, но и кощеи проклятые!

Утром встал Иван и в дорогу опять отправился. Как обещала баба Ягла, пока шел, ее голос невидимый вел по тропочкам, не давая заблудиться. Видел Иван, и леса темные, и горы, мхом покрытые, озерца малые да речки чистые. А к полудню показался вдали замок кощеев. Запищала тревожно пуговка на одежде, и Иван быстро снял ее. На гранитный камушек положил да другим прихлопнул. В прах рассыпалась пуговка, и ничего от нее не осталось.

А вокруг замка кощеева вся земля огнем жарким выжжена. Безобразные проплешины, кусты обгорелые. А где пепла нет, — стоят деревья скрюченные, листом пожелтевшие. Не слышно ни птичьего свиста, ни зудения комариного. Замок, как и в зеркальце волшебном — без дверей и окон, черный и длинный, словно стена крепостная. А сверху не видел его сейчас Иван, но знал, что замок кощеев птице хищной подобен.

Подступился Иван к замку, за валуном затаился. Долго ждал, занемог, уж и глаза слезиться начали. Наконец, заметил, как стена черная разошлась в стороны, и вышел из нее кощей в черной брони сверкающей. Руки и ноги черные, от сапог до рукавиц, да и головы не видать. Под округлым шеломом, чернотой блестящем, она спрятана. А в руках кощей держал сундук железный. Как вышел из чертога, дверка за ним и сомкнулась, а сам недруг начал ходить-бродить вдоль да около замка своего. Первый раз остановился — мухомор подобрал, второй раз — мох болотный, а на третий — лягушку крикливую за лапку из болотины вытащил. И все находки свои в железный сундук складывал. Ну вот