Книги онлайн и без регистрации » Приключение » Звероловы. Сборник - Карл Гагенбек

Звероловы. Сборник - Карл Гагенбек

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 173
Перейти на страницу:
постоянным спутником.

За всякие мелкие поручения, которые мы, дети, рано стали выполнять в нашем семейном предприятии, нам выдавали известное вознаграждение. Каждый из нас должен был собственноручно положить эту сумму в глиняную копилку. Перед рождеством копилки разбивались и деньги разменивались на серебро и даже золотые дукаты. Мои сохранились до сих пор.

Нас было три мальчика и четыре девочки. Моя мать умерла весной 1865 года. От второго брака, заключенного отцом позднее, У меня появилось еще два брата — Джон Гагенбек, который впоследствии переселился в Коломбо на Цейлоне, и Густав Гагенбек — в Гамбурге.

Все мое полное труда детство прошло среди занятий рыбным делом, которое из маленького предприятия выросло в крупное и берущее начало от торговли зверями. В школу я ходил тишь в свободное время, притом не больше трех месяцев в году. Элементарные познания получил в женской школе, от тетушки Фейнд, на Фридрихштрассе в предместье Сан-Паули. Только на двенадцатом году жизни я стал более регулярно посещать школу. Отец мой ни в коей мере не отрицал благодетельного значения образования, но наряду с этим высоко ценил, совершенно современном духе, практическое умение рано зарабатывать деньги.

Он обычно говорил: «Пасторами вам быть незачем, но считать и писать вы должны уметь». Позднее, когда дело расширилось и пришлось вступить в торговые сношения с Англией и Францией, дальновидность моего отца проявилась и здесь; он сказал: «Ничего не поделаешь, ты должен еще выучиться английскому и французскому языкам». Поэтому в оставшиеся еще школьные годы центр тяжести был перенесен на изучение важных теоретических дисциплин и иностранных языков и особенно на приобретение тех знаний, которые были необходимы для широкого развития деловой деятельности. А этими знаниями овладевают главным образом в той высшей школе, которая именуется практической жизнью. Основная работа в рыбном деле падала на лето. Тогда еще (появлялись в большом количестве по сходной цене безумно дорогие теперь осетры, и мой отец был их главным скупщиком. У него на службе было несколько рыбаков, которые должны были сдавать ему весь свой улов. С марта по июль эта рыба шла с Северного моря вверх по Эльбе метать икру. Мы покупали и перерабатывали каждый сезон 4000–5000 осетров. Под переработкой подразумевалось извлечение икры и копчение рыбы. Фунт балыка показался бы тогда очень дорогим, если бы по сегодняшним ценам пришлось за него платить от 32 до 40 пфеннигов. Уже десятилетним мальчиком я принимал деятельное участие в деле. Не раз выезжал я с рыбаками на ловлю и своими детскими ручонками помогал вытаскивать из сетей покрытых твердым чешуйчатым панцырем огромных осетров. Рыбаки вонзали пойманному колоссу в глотку крюк или гарпун и подтягивали его вплавь к лодке. Однажды мы поймали неподалеку от Глюкштадта необыкновенной величины экземпляр, длина которого достигала 3,73 метра. Вытаскивание этого великана, которому рыбаки всадили крюк в спину, превратилось в настоящую борьбу. Осетр оказался икряным. Когда ему вспороли брюхо, то оттуда вынули около двух с половиной ведер черной икры. Тогда ведро икры (15 литров) стоило 12 прусских талеров.

Эти ранние поездки на рыбную ловлю заронили во мне глубокую любовь к морю и спортивный интерес к морскому рыбному промыслу, что не так давно чуть не стоило мне жизни во время охоты на акулу в Средиземном море.

С середины июля появлялись угри, оспаривавшие место у осетров. В этот период, примерно до конца сентября, отец мой получал крупные транспорты ютландских угрей, упакованных в мешки, иногда до 10 тысяч фунтов в неделю. Мы, дети, должны были помогать при их очистке и переработке. Но и осенью и г мой мы также не сидели сложа руки. Нужно было нанизывать на железную проволоку селедки и шпроты. У меня до сих и чешутся пальцы, когда я вспоминаю об этой «славной» работ. Требовалось вынуть рыбу из обледеневшего ушата, в которой она была посолена, и нанизать ее на такую же холодную железную проволоку. Нам часто случалось отмораживать руки, тем не менее нас очень забавляла эта работа. Иногда мы работа; даже наперегонки, потому что за каждые полностью нанизаны рыбой десять проволок получали вознаграждение — один гамбургский шиллинг.

Я не могу расстаться с моими юношескими воспоминаниям не упомянув о двух известных тогда гамбургских оригиналах которые по странной случайности так же тесно срослись с нашей семьей, как и гамбургский Dom. Первый — это стары «угриный ткач», наш постоянный, неизменный покупатель. Я как сейчас вижу его в светлой куртке, в красном жилете и высокой белой фетровой шляпе. На руке он носил всегда корзину, покрытую сверху салфеткой, под которой лежали копченые угри. В Гамбурге тогда не было человека, который хот бы раз в дни овечьей ярмарки или в великий четверг не стоя, перед лавочкой «угриного ткача» на церковной аллее Святого Георга, там, где позднее был построен Немецкий театр. Но было такого гамбуржца, который хотя бы раз не отведал угрей из этой лавочки. Никогда еще ни один уличный продавец восхвалявший свой товар бесконечными куплетами стихов, но пользовался большей популярностью, чем «угриный ткач».

В одном из театров на Штейнштрассе «угриного ткача» прекрасно имитировал на сцене один молодой актер. Пьеса называлась «Густав или маскарад» и пользовалась у гамбуржцев громадный успехом. Вторым оригиналом был Данненберг. Мне будет очень труд но нарисовать портрет этого весьма странного человека, хотя я с раннего детства знал его лучше других. Данненберг жил во втором этаже нашего дома на Петерсштрассе, и я, понятно всегда имел к нему свободный доступ. Этого знаменитого человека нельзя было назвать красивым, так как его обрамлено черной бородой лицо было обезображено провалившимся носом В ушах он носил маленькие кольца, как это теперь иногда еще делают матросы. Некрасивая внешность компенсировалась у Данненберга высокой внутренней порядочностью. Этот человек проявлял необыкновенную деятельность. Не было работы, которую Данненберг, актер по профессии, не исполнил бы за деньги или за доброе слово. Если пропадал ребенок или собака, или прибывали свежие продукты, или повышались на что-нибудь цены. Данненберг оповещал об этом. Если же не о чем было объявлять, можно было увидеть этого деятельного человека за колкой ров или перегрузкой товаров или за каким-нибудь другим делом.

Данненберг постоянно получал особые поручения у моего на. Конечно, прежде всего он был выкликателем. И многие жители предместья, наверно, помнят его лестные отзывы о наем товаре. «Слушайте, люди! Свежая икряная теплая рыба! Гагенбек на Петерсштрассе отпускает за один шиллинг восемь толстых, жирных рыбин». В свободное время этому «мастеру на все руки» поручался надзор за старшими

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 173
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. В коментария нецензурная лексика и оскорбления ЗАПРЕЩЕНЫ! Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?