Аленький цветочек - Татьяна Кашпур

В принципе девчонки тогда спасли Иванову физиономию, а с ней и всю дальнейшую его карьеру (куда бы он с побитой мордой — и в самолет могут не пустить!). Почему-то вдруг разозлившись (хотел сделать сюрприз и сделал называется), Иван грубо обматерил взбесившуюся жену, оттолкнул и ее, и девчонок, прошел в комнату, достал из кармана документы, билет и деньги.

— Вот! Я работу нашел, вернее меня пригласили работать за границей, и завтра утром я улетаю в Англию. Что за работа пока сам толком не знаю, но уверяю вас, — голос стал серьезным, — ни к каким бандитам я не нанимался и ни каких банков не грабил! Меня берет на работу мой старый, очень старый товарищ. Он эмигрировал давно за границу… Но это долгая история… Деньги — это мой аванс, одежда — я получил от него посылку — это рабочая одежда, его фирма всех своих служащих так одевает. Так вот, Кать, прошу, будь поэкономней, расплатись с долгами, уплати за квартиру, свет по возможности наперед, купи необходимое себе и девочкам. Остаток положи на книжку — может быть я еще там не подойду и мне придется вернуться ни с чем… Взять вас? Да вы что! Я уезжаю не навсегда, и потом, я даже не знаю где и как буду жить, и вообще смогу ли я выполнять порученную мне работу! Да, можете заказать себе скромные подарки, если смогу, то перешлю или привезу сам, как сложатся обстоятельства. Вот так… — устало закончил он и, подняв глаза, увидел стоящую в дверях Настену. Крупные, беззвучные слезы катились по худенькому личику, серые, материнские глаза смотрели с невыразимой тоской. Иван поднялся с кресла и подошел к ней. — Не плач девочка моя, я скоро вернусь и заберу вас! — он обнял и прижал к себе худенькое тельце.

— Я, я знаю, папочка, но мне будет так, так одиноко без тебя, — только и сказала девочка.

— Что тебе привезти в подарок, дорогая моя? — отец ласково гладил ее по русой головке, — помнишь сказку про аленький цветочек, у нас сейчас похожая ситуация, правда?

Настена, улыбнувшись сквозь слезы, лукаво глянула на него:

— Вот и привези мне «аленький цветочек»! Только без всяких там чудовищ! Ладно, шутка! Короче, пап, ты правду сказал? Ничего плохого? Вот видишь, я же говорила, что все будет хорошо! Но ты все же будь там поосторожней, заграница все же, — тонкими ручками она обвила его шею и крепко расцеловала.

Впервые за много лет в ту ночь сварливая и очень сдержанная Катерина от души выполняла свой супружеский долг. Иван и не подозревал, сколько страсти, жара и ненасытности накопило ее пышное тело. Ранним утром, жадно целуя его на прощание, она всхлипнула:

— Ну какой же ты все-таки дурак, Ванюша, я ведь люблю тебя и не от злобы душевной, а от бедности беспросветной скандалю. Вань, постарайся и нас забрать к себе… Я хочу тебе сына родить, и зажили бы мы…

Уже несколько месяцев он работает у Майкла, выполняя различные мелкие поручения, из которых эта поездка — самое значительное. Он соскучился, и Майкл обещал ему «служебный, за семьей» визит на Родину.

Сулейман встретил его радушно. Открытая улыбка, вопросы, ответы, все, как положено при встрече. Сулейман расспрашивал о Майкле, о его, Ивановой, семье и делах, о жизни там, в далекой стране. Рассказывал сам, как очень давно побывал в СССР и его поразило разнообразие природы и огромные просторы страны.

— У вас, там, сейчас не сладко, кризис системы. Да-а… многое, очень многое необходимо изменить, а прежде всего, как мне кажется, саму психологию человека, практически раба, и физического, и умственного… — они в дальнейшем часто дискутировали на эту тему.

Сулейман показал гостю большой конезавод, скакунов, тонконогих и грациозных, провел его в мастерские, где искусные руки мастериц ткали невиданной красоты шары.

— У многих мастеров, можно сказать, свой «почерк» — это древнее искусство они передают друг другу сотни поколений. Мои ковры и скакуны — уникальны и пользуются очень большим спросом в Мире, они же являются основным доходом для меня и моих жителей. Живут в селении, по нашим меркам, обеспеченно и свободно, есть медресе и мечеть. Амбулатория имеет прекрасное оборудование — и санитарный вертолет, аппараты рентгена и УЗИ, лабораторию. Имеются магазины, парикмахерская, рынок, баня, а желающие приобретают себе телевизоры, радиоприемники, машины. Мне кажется, что у меня, в моем маленьком оазисе, наступила, вернее уже действует система, которую вы называете коммунистической или социалистической, причем без воздействия каких-либо партий, и сохраняется, между прочим, и капитализм, в моем лице. Я — эксплуататор, властелин этого народа, нонсенс? Но все довольны: и я, и они — все живут по своим потребностям! Да! Конечно, тебе трудно все это понять! Кстати у меня нет границ, нет армии, так, несколько охранников. Мне нечего и некого бояться, дело в том, что моя земля ничего не стоит! Понимаешь, там, внутри, ничего нет! Нет нефти, нет газа, нет золота и алмазов, нет даже железа, кроме ржавого оружия с незапамятных битв, оставленного погибшими воинами и, занесенного песками времени…

Правда есть большие запасы пресной воды. Очень глубоко под нами подземное озеро, море пресной воды, об этом знают только несколько человек, и промышленной ценности она не представляет. Грабителей и бандитов я не боюсь.

Их сейчас больше привлекают крупные страны и города, чем пески! Иван был поражен. Чистый и очень красивый оазис, арки, пруды и фонтаны, экзотические цветы, пальмы, магнолии, фруктовые сады, мраморный дворец, белые плиты дорожек, роскошь внутреннего убранства. Он очутился в сказках Шахерезады…

В замке была огромная библиотека с фолиантами с золотым тиснением на кожаных переплетах. Сулейман рассказывал, что здесь собрано очень много старинных рукописей, в закрытых отделениях хранились свитки папирусов. В моей библиотеке большое количество подлинников, персидская поэзия, летописные свитки египетских жрецов, сказания, саги, легенды, книги по медицине, астрономии, писанные рукой Авиценны и Гиппократа, много современной научной и художественной литературы.

— Я, знаете ли, полиглот, в свое время закончил Каирский университет — экономика и право, социология и юриспруденция, древнейшая и новейшая история, различные формы религий, от самых ранних до теперешних мировых.

— Кстати, вы верите в Бога, в Иисуса? У вас будто бы атеистическая страна? Нет? А у меня своеобразное отношение к Господу. Не взирая на то, что вся наша жизнь построена по закону единства и борьбы противоположностей, я не считаю, что борьба добра и зла является бесконечной восьмеркой, которая обеспечивает существование человечества. Я верю в Высший Разум, основным кредо которого есть Добро и никакой борьбы со злом, ибо сама борьба и есть зло! Да, кстати, вот тут у меня десятка два, опять таки подлинных, картин, написанных великими мастерами. Микеланджело, Рембрандт, Рубенс, Босх, Пикассо, Веласкес, ваш Васнецов и Врубель, Айвазовский, — Сулейман увлекся, рассказывая о картинах истории их написания, сюжетах, художниках…

Иван, как школьник, слушал его, буквально разинув рот. «Боже! Да только дна библиотека и вот эта картинная галерея стоят сотни миллионов зеленых, а он говорит, что у него грабить нечего!»

Две недели пролетели в беседах, прогулках, просмотре старинных книг с изумительными графическими рисунками, за игрой в шахматы. Позвонил Майкл, сообщил Ивану несколько новостей, из которых новостью номер один была: