Господин Розочка возвращается - Зильке Ламбек

Он увидел лицо этой женщины в тот момент, когда «чёрные» мужчины заталкивали её в машину. Она глянула куда-то вверх, наискосок, и Морицу почудилось, что она посмотрела прямо ему в глаза. С яростью и мольбой. Потом дверца захлопнулась. Машина с безумной скоростью понеслась прочь по узкой улице. И в подзорной трубе стало темно. Мориц в ужасе отложил её. Он стал свидетелем похищения. Эти мужчины похитили Пиппу Корнелиус.

Мориц топал по снегу и вёз за собой санки. Он низко натянул на лоб шерстяную шапку и по самый подбородок закутался шарфом, чтобы защитить лицо от колючих снежинок. Папа и Тим застали его, когда он собирался уходить. На улице было холодно, и Морицу пришлось пообещать, что в шесть он будет дома. Это означало, что для осуществления плана оставалось совсем мало времени.

А план у него уже был. До того старика в подзорной трубе ему, в конце концов, не было дела, Мориц его не знал. Но всё, что касалось Пиппы, его по-настоящему волновало. Пиппы, подруги господина Розочки, которая делала лучшее в мире мороженое и с мольбой смотрела на него своими зелёными глазами, когда бандиты заталкивали её в машину.

Вот только что ему было делать? Пойти в полицию и сказать: «Добрый день, я видел, как похитили женщину, но, к сожалению, не знаю где; и кроме того, я не знаю адреса похищенной. Ах, и кстати: всё это я наблюдал в подзорную трубу, ну, вы знаете, такая тайваньская подзорная труба для мелкой дичи». Мориц легко представил реакцию полицейских.

После всего случившегося он сидел в своей комнате и вновь и вновь пытался увидеть в подзорную трубу, куда чёрная машина увезла Пиппу. Но труба была холодной, больше не светилась, и в неё можно было рассмотреть только пенал с нарисованными дикими зверями. Его Морицу подарили на последний день рождения — на пенале были львы, тигры и антилопы, жирафы и слоны. Он разглядывал в подзорную трубу могучие клыки слона, и тут в голову ему пришла одна мысль.

Господина Розочки в городе не было, это ясно. Мориц не знал ни его теперешнего адреса, ни номера телефона, да и вообще сомневался, что с господином Розочкой можно связаться. Но в городе есть другой человек. Тот, который когда-то жил под одной крышей со слоном. И хотя этот человек не обладает способностями господина Розочки, он как-никак его верный друг. Он знает, как попасть в Серое Предместье, и знаком с Пиппой Корнелиус. Он поверит Морицу. Он поймёт, как ужасно то, что видел Мориц. Может, он даже придумает, как найти господина Розочку. Этот человек — Альфонс Мейербер.

Правда, Мориц не знал, где Альфонс Мейербер живёт. Господин Розочка всегда говорил, что его друг живёт неподалёку, за углом, но Мориц никогда у него не был. Разумеется, он первым делом заглянул в телефонный справочник, но Альфонса Мейербера там не значилось. Ничего не оставалось, как обежать весь квартал и поискать фамилию «Мейербер» на панелях звонков у подъездов. В этом Морицу могли помочь Лили и Оле. А значит, надо было рассказать им хоть что-нибудь…

Когда Мориц пришёл в парк, найти обоих оказалось не так просто. У горки бегало и толкалось множество детей, снегопад застилал всё впереди и только усиливался. Наконец Мориц узнал Лили по её яркой шапке с помпонами и стал пробиваться к ней сквозь толпу. В этот момент Оле скатился с горы на своих гоночных санках и затормозил так близко, что друзей обдало снежным вихрем от полозьев.

— Эй, — крикнула Лили, — осторожнее!

Оле ухмыльнулся.

— Ну что, крутые санки? — крикнул он Морицу.

— Супер, — ответил Мориц. — Но, к сожалению, сегодня мы не успеем на них покататься.

— Ну вот ещё! — возмутилась Лили. — Сам же предложил! Я математику не доделала, так спешила!

— Да, но ситуация изменилась, — сказал Мориц, сам понимая, как странно это звучит.

— «Ситуация изменилась!» — передразнил его Оле. — Не вижу, чтобы она изменилась. Снег по-прежнему идёт, вполне можно кататься, чем я и займусь.

С этими словами он развернулся и уже было полез на гору, как Мориц крикнул:

— Стой! Подожди! Мы… мы должны помочь одному человеку, который сейчас в беде!

Оле вернулся. Теперь и Оле, и Лили смотрели на друга так, будто он лишился рассудка.

— Я узнал, что продавщица мороженого Пиппа нуждается в помощи. Пиппа — подруга господина Розочки. И она сейчас в опасности. — Мориц пытался обойтись частью правды. — А поскольку господин Розочка в отъезде, мы должны разыскать его друга Альфонса Мейербера. Он живёт где-то неподалёку. Нужно обежать все дома и найти табличку его звонка.

— А что значит «нуждается в помощи»? Почему бы ей самой не разыскать Альфонса Мейербера? И от кого ты об этом узнал? — Оле засыпал его вопросами.

Мориц понимал, что эти вопросы напрашивались сами собой. Но он не хотел рассказывать Лили и Оле ни про подзорную трубу для мелкой дичи, ни про похищение Пиппы. Он хотел, чтобы они просто помогли ему найти Альфонса Мейербера.

— Этого я не могу вам сказать, — ответил Мориц уже почти в отчаянии. — Знаю только, что мы должны сейчас же идти, если хотим найти его ещё сегодня.

— И не подумаю, — сказал Оле. — Ты даже не можешь толком объяснить, о чём речь! Я уж лучше на санках покатаюсь.

Он снова повернулся и стал карабкаться на гору. Свои красные гоночные санки он решительно тянул за собой.

Мориц не отрываясь смотрел ему вслед. Он чувствовал себя брошенным в беде и негодовал от такого предательства. Но тут он почувствовал, как Лили дёргает его за куртку.

— Идём, — сказала она.

Они молча зашагали к выходу из парка, а потом к дому Морица, чтобы оставить там санки. Выйдя на улицу налегке, они стали раздумывать, кто какие улицы мог бы обежать.

— За сегодня нам не управиться, — сказала Лили.

— Тогда придётся продолжить завтра, — ответил Мориц. — Я должен его найти. Он единственный, кто может помочь Пиппе.

Они условились снова встретиться в шесть часов и разбежались.

Очень скоро Мориц продрог до костей. Снег шёл ещё сильнее, чем раньше. Подул ледяной ветер, который, казалось, продувал насквозь. Таблички с фамилиями у звонков были наполовину залеплены снегом, и, даже когда Мориц их расчищал, в сумерках он с трудом разбирал, что там написано. Людей на улице было совсем мало, и они торопливо пробегали мимо, чтобы поскорее очутиться в домашнем тепле.

За полтора часа он обежал пять улиц и нигде не обнаружил таблички, говорящей хоть что-нибудь об Альфонсе Мейербере.

Когда он свернул на свою улицу, Лили уже стояла перед его подъездом.