Пророчество Синей Звезды. Начало - Эрин Хантер

Самый знакомый запах доносился из-за спины Синички. Повернувшись, она впервые взглянула на свою мать. Солнечный свет играл на серебристо-серой шерсти Лунницы, нежно скользя по темным полосам на боку. У Лунницы оказалась узкая полосатая морда и немного скругленные уши.

«Интересно, я похожа на маму?» — задумалась Синичка. Повернув голову за спину, она осмотрела себя. Шерстка у нее оказалась не гладкая, как у Лунницы, а пушистая и сплошь темно-серая, без полосок.

«Пожалуй, не слишком похожа».

Спавшая на спине Снежинка оказалась совсем белоснежной, только кончики ушей у нее были серые.

— Эй, Снежинка! — прошептала Синичка.

— Что? — мгновенно открыла глаза сестра. Глаза у нее были голубые, как небо, видневшееся сквозь прорехи в крыше.

«А у меня какие глаза? Тоже голубые или другие?»

— Ты открыла глаза! — вскочила Снежинка. — Теперь мы можем выйти наружу!

Присмотревшись, Синичка заметила в плотной ежевичной стене небольшую дырку, вполне достаточную для того, чтобы туда можно было протиснуться.

— Лоскутик и Крапинка уже снаружи. Давай удивим их?

Алосветик сонно подняла голову.

— Далеко не уходите, — зевнув, предупредила она и снова зарылась носом в хвост.

— А где котята Алосветик? — шепотом спросила Синичка.

— Их еще нет, — сообщила Снежинка. — Ей осталось ждать две луны, пока они появятся.

«Появятся? Откуда?» — не поняла Синичка и задумчиво склонила голову к плечу.

Она хотела расспросить сестру поподробнее, но Снежинка уже неуклюже перебиралась через Лунницу, пытаясь добраться до отверстия в стене. Синичка бросилась за ней следом, но ее короткие лапки беспомощно соскользнули с материнского бока, и она шлепнулась на мягкий мох.

Послышался шорох подстилки, а потом Синичка почувствовала, как мягкая лапа очень крепко прижала ее хвостик к земле.

— Куда это ты собралась, милая моя?

«Лунница проснулась!»

Повернув голову, Синичка посмотрела на мать:

— Наружу!

Желтые глаза Лунницы заблестели в полумраке.

— Ты открыла глаза! — с облегчением заметила она.

— Я решила, что уже пора, — гордо пояснила дочь.

— Ну вот! Эй, Ветреница! — повернувшись на бок, Лунница растолкала пятнистую королеву. — Я же говорила, что она откроет глаза, когда будет готова!

Ветреница села и быстро вылизала языком лапу.

— Ну конечно, дорогуша. Я и не говорила, что она этого не сделает. Я просто сказала, что мои деточки открыли глаза гораздо раньше! — Она прошлась лапой по морде, приглаживая шерсть на носу.

Лунница весело посмотрела на своих дочек:

— Значит, решили отправиться посмотреть мир?

— Почему бы нет? — фыркнула Синичка. — Лоскутик и Крапинка уже там!

— Лоскутик и Крапинка на пять месяцев старше вас, — сообщила Лунница. — И они намного крупнее вас, поэтому им разрешается играть снаружи.

— Значит, там опасно? — вытаращила глаза Синичка.

— Нет, детка, — покачала головой Лунница. — В лагере вам нечего бояться.

— Тогда мы пойдем!

Лунница со вздохом наклонилась и пригладила языком растрепанную дочкину шерстку.

— Конечно, рано или поздно вы все равно покинете детскую. — Она придирчиво посмотрела на Снежинку и скомандовала: — Расправь усы! — Нескрываемая гордость светилась в янтарных материнских глазах. — Я хочу, чтобы все племя увидело, какие вы у меня красавицы!

Снежинка послушно лизнула лапу и пригладила усы с обеих сторон.

Разве ты не пойдешь с нами? — спросила Синичка, внимательно глядя на мать.

— А ты хочешь, чтобы я пошла?

— Нет! — покачала головой Синичка. — Мы хотим удивить Лоскутика и Крапинку! Мы застанем их врасплох!

— Это будет ваша первая дичь, — усы Лунницы дрогнули в улыбке. — Ну, бегите!

Синичка вприпрыжку бросилась к отверстию в стене.

— Смотрите, не путайтесь под лапами у взрослых котов! — крикнула им вслед Лунница. — И держитесь вместе!

Колючая ежевика больно вцепилась в шерсть Синички, словно не хотела выпускать наружу.

Когда она, наконец, кубарем, выкатилась из детской, солнце сразу ослепило ее. Синичка на миг зажмурилась, а когда снова открыла глаза, огромный лагерь предстал перед ней, словно во сне.

От скалы во все стороны тянулась бескрайняя песчаная пустыня. Два воителя с удовольствием обедали в зарослях крапивы неподалеку. За ними виднелось поваленное дерево, его поломанные ветки торчали во все стороны, как голые костлявые лапы. В нескольких хвостах от детской возвышался раскидистый куст с длинными, спадающими до земли ветвями. С другой стороны детской зеленели заросли папоротников, а за ними высилась стена утесника, да такая высокая, что Синичке пришлось запрокинуть голову, чтобы разглядеть ее верхушку.

Восторг охватил ее. Это все — ее территория! Как бы тут не заблудиться!

Кстати, ни Лоскутика, ни Крапинки нигде не было видно.

— Куда они подевались? — спросила Синичка у сестры, восторженно разглядывавшей лагерь.

— Не знаю, — рассеянно ответила та. — Смотри, это добыча! — Снежинка кивнула на птиц и мышей, сваленных в кучу на краю поляны. На вершине кучи красовалась жирная пушистая белка.

Куча добычи! — завизжала Синичка и неуклюже засеменила туда, смешно морща нос. Она слышала, как королевы в детской говорили о добыче, и как-то раз почувствовала запах белки, исходивший от материнской шерсти.

«Интересно, какая она на вкус, эта добыча?»

Сунув нос в кучу, Синичка попробовала вцепиться когтями в какого-то крошечного зверька с короткой бурой шерсткой и длинным тонким хвостом.

— Осторожнее!

К сожалению, Снежинка предупредила слишком поздно, Лапы у Синички беспомощно разъехались в стороны, и белка, лежавшая на самой вершине кучи, тяжело плюхнулась на нее сверху.

Двое воителей, обедавших в зарослях крапивы неподалеку, заурчал и от смеха.

— Чего только не бывает на свете! — фыркнул один из них. — Впервые вижу, чтобы свежая добыча нападала на кота!

— Будь осторожнее, — предупредил другой. — Так и задохнуться можно. Ты смотри, сколько тут шерсти!

Сгорая от стыда, Синичка выбралась из-под белки и свирепо уставилась на воителей.

— Она сама на меня упала! — огрызнулась она.

Не хватало только прославиться на весь лагерь как недотепа, на которую дохлые белки падают!

— Эй, да вы уже здесь? — Синичка мгновенно узнала запах Лоскутика, выбежавшего из-за дальней стены детской. — А ваша мама знает, что вы вышли наружу?