История Персидской империи - Альберт Олмстед

В эти годы постепенно вырисовалась новая картина империи Ахеменидов. В результате недавних раскопок стали известны доисторические культуры Иранского нагорья. Одни из самых значительных раскопок — возле самого Персеполя — проводил Институт Востока, и окончательное подведение итогов всех этих работ проводилось здесь самым последним кандидатом на докторскую степень. Другой кандидат собрал вместе письменные документы, связанные с историей Ирана до эпохи Ахеменидов. Таким образом, теперь мы обладаем практически достаточной базой для изучения особого периода, которому посвящена эта книга.

На протяжении этих лет восточные источники информации о периоде правления Ахеменидов медленно систематизировались. Их вклад особенно ценен, потому что они восстанавливают равновесие, столь сильно до недавнего времени смещенное в сторону греческих авторов. Благодаря этим авторам мы близко познакомились со многими известными жителями Востока; сейчас мы узнаем их истинные имена, и, рискуя наскучить читателю, мы должны назвать их. Мы узнаем о других событиях на Востоке, о которых греки не имели представления и которые оказываются такими же интересными и важными, как и их отношения с границей западного мира.

Эти источники далеко не все персидского происхождения. В Египте под властью персов было написано почти так же много, как и во времена его независимости. На протяжении почти всего IV в. до н. э. страна Нила шла своим путем под властью своих монархов — некоторые из них заслуживают столько же места на страницах нашей истории, сколько и великие цари Персии. Благодаря египетским документам можно узнать Египет периода этих более поздних династий так же хорошо, как и в периоды более известных их предшественников.

Раз уж их произведения сохранились в нашем Ветхом Завете, сравнительно небольшие еврейские племена всегда будут привлекать к себе особый интерес. Огромный поток света, который история Ахеменидов проливает на священную книгу, проявился в другом труде; здесь достаточно указать, что Ветхий Завет проливает столько же света на историю Персии. Своими надписями финикийцы тоже добавляют немалое количество информации. В Малой Азии также есть свои местные письменные документы, и благодаря надписям на лидийском, ликийском и арамейском языках мы узнаем о новых личностях, народах и обычаях.

Однако больше всего данных нам дает Вавилония. Многие ее сатрапы известны нам поименно. К нашему повествованию можно добавить тех, кто восставал против власти персов. Но мы в огромном долгу перед Страной между двумя реками за удивительную панораму культуры.

Настоящий искатель исторической правды должен в подробном исследовании назвать имена многих личностей, которые сами по себе не представляют большого интереса, но являются составной частью общей картины. Для неспециалистов они могут оставаться анонимами. Повествовательная история часто скучна, и по мере ее развертывания неизбежно появляется много моментов, с которыми не все согласятся. Этой книге предшествовал ряд статей на спорные темы. Но важнейшая правда, стоящая за любой отдельной проблемой, опирается на способ, с помощью которого решение вмещается в общую картину. Поэтому историк в повествовательной истории не должен прерывать связность своего рассказа подробными аргументами в пользу правильности излагаемых им точек зрения, потому что итоговая картина сама по себе покажет, правильны они или нет.

Цель этой книги — показ культуры или, скорее, культур, так как история Ахеменидов представляет собой завораживающую картину различных цивилизаций, находившихся на разных ступенях развития, в процессе смешения. Во всей мировой истории не найти более яркой и поучительной картины такого смешения. Мы узнали кое-что об этом смешении, которое происходило в эллинский период, и мы смутно осознали, что этот процесс шел в течение скольких-то лет до этого. Тот факт, что эти изменения продолжались ускоренными темпами за более чем век до прихода Александра, является недавним открытием. Мы поняли, что происходило смешение персидской и греческой культур; обнаружение ближневосточных источников показало, насколько всеобщим был этот процесс.

Из этих источников мы получили подтверждение того, что Геродот говорит о системе управления персов; теперь мы можем описать эту систему в мельчайших деталях и с множеством иллюстраций. Мы знаем, как жестоко взимались налоги и как непомерные налоги ускорили упадок империи. У нас есть рассказы, смешные и трагические, которые показывают взяточничество чиновников и попытки высшей власти пресечь его. Мы можем проследить жизненный путь жертвы, ее угнетателя и забавных плутов.

Мы знаем, как жил простой человек в различных сатрапиях империи. Мы можем сказать, что он ел, сколько платил за еду, питье, свою одежду, лекарства, жилье или дом. На протяжении этого периода мы можем видеть, как растут его расходы без соответствующего пополнения его доходов, и можем ощутить, как он нищает до тех пор, пока не наступает облегчение — смерть. Вместе с ним мы веселимся на свадьбах, сокрушаемся о разводах или приходим на похороны. Мы становимся свидетелями его договоров и даем показания на суде над ним после принятия нового имперского свода законов. Для каждого этапа его повседневной жизни у нас есть документ-свидетельство.

Над жизнью простого человека господствовал храм. Там, во время праздника, он мог своими глазами увидеть пышные процессии; там он мог поклоняться своим богам. Но для большинства жителей империи храм (представленный жрецами) был неприятным общественным институтом. Простой человек был его рабом или арендатором, и храму шла большая часть заработанных тяжелым трудом его доходов. На Древнем Ближнем Востоке религия редко на самом деле давала повод для радости.

Но у нас также есть история о замечательной религии, проповедуемой Зороастром, величайшим из арийских пророков. Мы можем рассказать об арийском язычестве, из которого она выросла, и о частичном язычестве, в которое она вскоре впала. Мы также можем рассказать историю о более примитивном магизме, хотя его ужасное влияние на более поздний зороастризм, к счастью, находится за рамками данного исследования. За изучаемый нами период иудаизм превратился в нечто похожее на современный иудаизм, хотя и с различными экскурсами вбок, которые нам небезынтересны. Другие религиозные движения можно окинуть взглядом лишь мельком, но все они развивались по синкретическому сценарию, в результате чего возникли таинственные религии Римской империи. В этот период также происходило развитие астрономии — замечательной науки, которая оказала столь глубокое влияние на развитие науки Греции и нашего времени.

К этому моменту мы понимаем, насколько неполными были наши знания об империи, если смотреть на нее лишь глазами греческих авторов даже при помощи самых лучших современных историков. На протяжении огромных отрезков времени в этот период Восток жил сам по себе и для себя. К его концу правящие классы, возможно, уже переняли некоторые аспекты греческой культуры, но это подражание было поверхностным. Греческие наемники, состоявшие на жалованье у царского двора, мятежников или царств-соперников, были не самыми лучшими миссионерами, так как они вызывали больше антагонизма, нежели приверженности к их культуре.

Мы понимаем теперь, что Греция никогда не представляла серьезной политической угрозы империи, потому что не существовало Греции как политического целого, были лишь греческие государства. Вскоре после своего возникновения империя завоевала самое большое, богатое и просвещенное из этих греческих государств, и по большей части они оставались в составе империи. Недавние раскопки показали, что эти государства продолжали существовать, находясь полностью под властью Персии, и на их жизнь таким образом она оказывала сильное влияние. Мы видим, что Дарий и Ксеркс должны были бы завоевать те немногие остававшиеся свободными греческие государства, но мы также можем проанализировать грубые просчеты персов, которые спасли некоторые из них. По мере роста власти свободных государств, хоть они и ослаблялись постоянно внутренними войнами, мы можем проследить процесс заката военных успехов персов, но в то же самое время шел процесс развития ее дипломатии. Это происходило, несмотря на внутреннее ослабление и бурные мятежи сатрапов и местных царей, до тех пор, пока благодаря персидским лучникам Персия не заняла завидное положение диктатора на территории, которая оставалась от свободной Греции.