Приют для списанных пилотов - Валерий Хайрюзов

— Бакшеев так Бакшеев, — быстро проговорил Ершов. — Надоело пол топтать, пора и за дело.

— Это похвально, что летать стремишься, — щупая Ершова глазами, медленно произнес Ротов. — Не хотел я сажать вас вместе, но ничего, посмотрим, что получится. Как только Бакшеев выйдет на работу, так сразу и начнете. Но предупреждаю заранее, — Ротов погрозил пальцем, — будешь нарушать дисциплину — отберу пилотское свидетельство, напишу досрочную аттестацию, пойдешь самолеты обметать.

«Все-таки вырвал я себе командира, — довольно подумал Ершов. — Теперь наиважнейшая задача — наладить контакт с ним. Особенно в моем положении. А то и взаправду спишут на землю. Жалуйся потом дяде. Самолеты обметать! Как бы не так».

Витька Падуков, узнав, что Ершову дали Бакшеева, схватился за голову.

— Иди и откажись, — сказал он. — Пропадешь ты с ним.

— Так уж и пропаду, — подняв брови, возразил Ершов.

— Пропадешь, пропадешь, — махнул рукой Падуков. — Характер у него — не дай Бог! С начальством не ладит, а с начальством воевать, что по лезвию ходить: солнышко высоко, Москва далеко, а колхоз рядом. Ты-то, наверное, это уже понял.

Ершову почему-то стало смешно.

— Чего ты смеешься? — взорвался Падуков. — Не веришь, да? Ты вон сходи посмотри, на доске приказ висит. Твоему командиру там строгий выговор. Но это еще не все. Бакшеев недавно второго пилота Гришку Фонарева из кабины выгнал. Взял за шиворот и — в дверь. У Гришки-то батя в управлении работает. А Бакшеев начихал, выгнал и все. Такого в отряде еще не случалось. Гришка жалобу в министерство написал. Прилетали разбираться. Понял, какого командира тебе подсунули? Но ты сам виноват, сам себе все напортил.

— Спасибо, утешил.

— Да ты не огорчайся, — уже сочувствующим голосом проговорил Падуков. — Другим, наоборот, Бакшеев нравится. Говорят, его только понять надо.

— Поживем — увидим, — ответил Ершов. — Сам знаешь, не мы выбираем…

Падуков, сам того не желая, посеял у Ершова в душе тревогу. За что Бакшеев выгнал из кабины Фонарева? Если за дело, то полбеды, а может, просто нашла на него блажь, может, встал не с той ноги. Этого он боялся больше всего. Ершов знал, на него в первое время будут смотреть глазами Бакшеева. Мнение Бакшеева о нем как о летчике, а оно будет обязательно высказано вслух, — самое важное. При случае на него будут ссылаться. Это вроде ярлыка, который придется носить долго.

После разговора с Падуковым Ершов еще неделю ходил по отряду — Бакшеев не появлялся. Наконец ему надоело караулить командира, надоело встречать и провожать друзей в полет, и он снова зашел к Ротову.

— Вот что, съезди к нему домой, — побарабанив пальцами по столу, сказал Рогов. — Узнай, что он тянет. Я вас тут в командировку послать думаю.

В штурманской Ершов спросил у Падукова, не знает ли он, где живет Бакшеев.

— Михалыч в старых домах на Ушаковке живет. Ты вот что, — Падуков понизил голос, — зайди в магазин и возьми бутылку. Он сейчас в трансе — с женой своей Лидией Васильевной разошелся. Я думаю, не помешает.

— Да ты что!

— Вот чудак-человек! Насколько я знаю, он этот напиток уважает. Мордовии, с которым я летаю, рассказывал: раньше для борьбы с обледенением спирт выдавали. Так вот Бакшеев спирт зря не расходовал. Перед вылетом зайдет в кабину — на стеклах лед. Он обмакнет палец в спирт, проделает в лобовом стекле дырку с пятикопеечную монету, на взлете вставит туда глаз — и поехал. Высший пилотаж. После рейса зайдет на метеостанцию, девки в задании штамп поставят, что по трассе было обледенение. Спирт спишут, ну а летчики спирт сюда, — Падуков постучал себя по горлу.

От аэропорта Ершов спустился к Ушаковке. Отыскать дом Бакшеева было непросто. Добрый час ходил он по кривым улочкам. Было холодно, дул ветер, вдоль заборов качалась высохшая полынь, на деревьях трепыхались редкие, чудом уцелевшие листья. Свинцовая пустота неба изредка напоминала о себе гулом высоко летящего самолета да реденьким осенним дождем, который то прерывался, то вновь принимался задело, срывая последние листья. Прикрываясь от дождя воротником куртки, Ершов вполуха ловил этот гул, удивляясь про себя, кто и куда летает в такую погоду. Впереди по дороге замаячила фигура мужчины. Он шел, что стреноженный конь, то убыстряя, то замедляя ход, на голове чуть держалась выцветшая авиационная фуражка.

Ершов приободрился: «Свой брат — уж он-то наверняка подскажет, как найти Бакшеева».

— Вы, случаем, не знаете, где живет Иван Михайлович Бакшеев? — догнав мужчину, спросил он.

Мужчина резко остановился, фуражка качнулась и поползла на лицо, но он перехватил ее на ходу и усадил на прежнее место.

— Кто такой? — повернувшись всем телом к Ершову, спросил он. — Почему я тебя не знаю?

— Какая разница, кто, — улыбнувшись, ответил Ершов. — Мне сейчас Бакшеев нужен.

— Бакшеев всем нужен. Но ты кто такой? Неужели тебя не научили: прежде чем задавать вопросы, нужно представиться. Вот я, например, Петр Сергеевич Короедов — пилот первого класса. А ты кто? Ответишь — проведу к Ивану Михайловичу, не ответишь — пеняй на себя.

В это время сзади хлопнула калитка и на дорогу вышла женщина. Короедов схватил Ершова за рукав и потащил в переулок.

— В воздухе противник, — приглушенно зашептал он. — Давай, парень, прибавим газу. И вираж покруче. А то не видать нам Ивана как своих ушей.

— Ты это куда, Петечка? — ласково протянула женщина. — Я тебя жду, жду, а ты мимо дома норовишь проскочить.

— Жена-сатана, — пробормотал Короедов, — уследила-таки. Вот всегда так, соберешься друга попроведывать, а тебя при контрят.

— Вы не знаете, как пройти к Бакшееву? — спросил Ершов у женщины, больше не надеясь на пилота первого класса.

Некоторое время она молча смотрела на Ершова.

— Маша, он правду говорит, — залепетал Короедов. — Ивана на работу вызывают. Нас вот послали за ним.

Но она так глянула на него, что он осекся.

— Спуститесь к речке и выйдете к огородам. Там увидите — на крыше пропеллер крутится. Это его дом.

Ершов поблагодарил женщину и пошел вниз к реке. Дорога, не доходя до воды, забралась на бугор и раздвоилась. Ершов остановился, не зная, куда идти дальше. Дома походили один на другой: все сложены из бруса, покрыты шифером. «Какой же из них Бакшеева?» Если бы он зашел с лицевой стороны, все было бы проще, в кармане у Ершова лежал адрес. Но попробуй, угадай со стороны огородов.

«Надо искать пропеллер», — вспомнил он слова женщины. Пошарив по крышам глазами, заметил над одним из домов прозрачный диск вращающегося винта. Приглядевшись, понял, что это молотил воздух хвостовой винт со списанного вертолета. От винта к настилу, где был закреплен покрашенный в черный цвет топливный бак, шел привод.

«Вон в чем дело, винт воду в бак качает!» Походив вдоль забора, Ершов отыскал калитку, повернул щеколду. «Есть собака или нет?» — гадал Ершов, направляясь к дому.