Средневековая история. Интриги королевского двора - Галина Гончарова

Я все-таки беспокоюсь за Миранду. Зря ты ее к нам не отправил.

Питер уговорил меня поехать в родовое поместье, чтобы младенец…»

Дальше Рик читать не стал. Пробежал глазами, убедился, что все остальное — исключительно розовые сопли, и посмотрел на кузена.

— И что?

— Как — что?! Моя жена потеряла ребенка, выгнала докторуса…

— Тут нет ничего удивительного. Сам понимаешь, его работа была ребенка сохранить. Он не справился. Я бы его тоже выгнал.

— Но почему Эдор мне про это не написал?

— Может быть, и написал — просто письмо еще не дошло…

Джес пожал плечами:

— Ну… может, и так.

— Твои письма собираются в городском доме, и управляющий пересылает их с оказией. Сам знаешь, к зиме это сложно, мало ли что и как…

— Знаю. Ладно. Эдор не сообщил. И докторуса она выгнать могла. Согласен. А все остальное?

— Джес, а ты не пытался головой подумать? — Рик явно издевался. — Ну да. Женщина, которая только что потеряла ребенка, так и поступит. Помчится на ярмарку, нанимать вирман в охрану и торговать с ханганами. Кстати — чем?

Джес покривил губы:

— Да в этом Иртоне только охота хорошая. А так — болото на болоте, горы рядом… жуть кошмарная.

— Так и запишем. Продавала ханганам болота.

— А патер…

— А он лично с твоей супругой общался? Хоть раз в жизни?

Джес фыркнул:

— Еще не хватало!

— Ну вот тебе и ответ. Или ошибся, или перепутал, или еще чего… Он тоже не Альдонай всеведущий.

— Думаешь? — Но теперь в голосе графа явственно слышалась неуверенность. И то сказать, письмо от сестры укладывалось в картину мира. Письмо же от патера…

— А ты отпиши ему. А лучше — Эдору. Или кто у тебя там…

— Ну да, Эдор.

— Вот и подожди от него сообщения. Кстати, на кой твоей супруге самой нанимать каких-то левых вирман, если там есть управляющий и кое-какая дружина?

— Ну… да…

— Вот. Тебе всякую чушь написали, а ты уже на дыбы встал.

— Дураком был. — Джес плюхнулся рядом с кузеном на кровать и потянул яблоко из вазы. Впился зубами в красный бочок, зажмурился от удовольствия…

— И остался…

— На себя погляди.

Ругаться Рику не хотелось, пусть и шутливо. И он предпочел поинтересоваться:

— Как там твоя Адель?

— Мм… Не знаю.

— Что так?

— Слишком навязчива стала.

— То есть?

— Понимаешь, в постели все хорошо. Но стоит из нее выбраться… Вот тут и начинается. Клятвы в вечной любви, стенания, что теперь она падшая женщина, страх зачать ребенка…

— Я надеюсь…

— Я осторожен. И нашел ей травницу, кстати. Но нытье уже начинает раздражать. Такое ощущение, что она не любовница, а жена…

— Или хочет ею стать.

— С моей-то колодой на шее… — Джес с таким ожесточением вгрызся в яблоко, что оно треснуло пополам.

— Колодой… ну не красавица. Но сам понимаешь…

— Верфи. И Август.

— Угу… — Рик тоже взял яблоко из вазы и сосредоточенно жевал.

Верфи. И Август. И одно без другого сильно теряющее в цене. У Августа был талант строить корабли. Он не боялся новых решений — и каждый последующий корабль был лучше предыдущего. Можно было его убить, убрать, заставить работать из-под палки… и — нельзя. Птицы не летают с клеткой. Поэтому Джайс Иртон когда-то и заключил брачное соглашение.

Кроме того, Джайс под это дело прикупил некогда убыточные верфи. И они бы развернулись на пару с Августом… смерть помешала.

— М-да… теперь придется ехать в Иртон. Делать ей нового ребенка…

— Ничего. Заодно поохотишься.

— Это единственное, что утешает. Но это не раньше лета, а то и осени…

— Полагаю, да.

— То есть — Лидия?

— Не знаю. — Рик смотрел в потолок. — Анелия красива, что есть, то есть. И очень старается. Но я должен посмотреть на обеих, прежде чем выбирать.

— Это правильно…

— Но ты с Аделью тоже поосторожнее. По-моему, она та еще щучка.

Джес пожал плечами:

— Щучка, рыбка… знаешь, рядом с моей женой она просто королева.

— Терпи.

— Терплю… ты хоть выбирай так, чтобы терпеть не пришлось…

— Постараюсь. Кстати, начинается сезон большой охоты, вот и погоняешься…

— Можно подумать, ты охоту не любишь.

Рик поморщился. Охотиться он не любил, хотя это и не афишировал. Ну что за радость — когда у тебя и копье, и меч, и нож, и собаки, и загонщики… это не охота. Это — убийство.

Но Джес ничего не заметил. Пихнул кузена в бок:

— Вот и отлично! Развлечемся!

Рик молча кивнул. Хорошая вещь — яблоко. Кусаешь — и отвечать не надо.

— Ваше сиятельство…

Алисия Уикская развернулась, глядя на служанку.

— К вам милорд Ивельен…

— Впустите…

Вдовствующая графиня привычно оправила платье, скользнула рукой по гладкой прическе.

Вошедший Питер поклонился:

— Ваше сиятельство…

— Любезный зять…

— Надеюсь, у вас все благополучно?

— Не жалуюсь. А в вашей семье?

— Более чем. Амалия просила передать вам поклон и дочерний поцелуй.

— Передайте, что я ежедневно молюсь за нее.

Алисия улыбалась, хотя и без особой теплоты. Да, ей пришлось общаться с дочерью, но говорить — не значит любить.

— Вы как всегда очаровательны…

— Что привело вас ко мне?

Славословий Алисия не любила с детства, твердо усвоив, что ей льстят. Сначала — из вежливости. Потом — из-за ее связи с королевской семьей и графского титула.

— Разумеется, Амалия.

Улыбка Питера была достаточно тонкой. Мамаша из тебя никакая, но хоть что-то ты знать должна?

Алисия ответила такой же ядовитой усмешкой.

— И что требуется моей дочери? Утешение во время родов?

— Что вы, Амалия сейчас в Ивельене…

— Тем лучше. Столица — неподходящее место для беременной женщины. Итак?

— Амалия беспокоится о племяннице…

Алисия пожала плечами:

— Миранда в Иртоне. Не лучше ли ей беспокоиться о своих детях? У вас ведь уже двое…