Дарующий мир - Алиса Евстигнеева

Самбо. Дзюдо. Каратэ. Бокс. Джиу-джитсу. Захотелось застонать в голос и спрятаться куда-нибудь подальше. Впрочем, это сделал за меня Ваня, повиснув на моей руке и жалобно захныкал.

-Я устал.

Покрутив головой по сторонам, я обнаружила лавку, на что и указала ребёнку.

-Заяц, посиди немного, мама сейчас, - попросила я его, погладив по вихрастой макушке. Ванька послушно поплёлся в сторону лавочки, а я продолжила свою медитацию над расписанием. Можно, конечно, было найти администратора или менеджера, ну или кто у них там за консультации отвечал? Но моя наивная «инфантильность» полагала, что я должна разобраться со всем этим сама. Не знаю как. Наверное, сердце должно было ёкнуть на нужном слове. Но ёкнуло оно значительно позже, и совсем не на слове.

Спустя пятнадцать минут безуспешных мытарств и периодических оглядываний на сына, я решила, что, видимо, и сей центр не наш вариант. И плюнув на табло с расписаниями, объявлениями и прочей макулатурой, развернулась в сторону лавочки, на которой послушно восседал детёныш. И каково же было моё удивление, когда рядом с Ванькой я обнаружила ещё одну личность. Вернее удивление пришло потом, сначала я всё же испугалась, как и любая другая мать, растившая ребёнка в современных реалиях и хоть иногда читавшая новости в интернете.

Пока я быстрым шагом преодолевала разделяющие нас метры, мой обеспокоенный взгляд судорожно изучал незнакомца. Молодой. Явно дитя гор, прибывший к нам откуда-то с Кавказа. Чёрные волосы, густые брови, лёгкая щетина, слегка искривлённый нос с горбинкой, когда-то сломанный. Всё по классике. Он что-то говорил моему ребёнку, а тот его внимательно слушал.

Подлететь я к ним подлетела, а потом поражённо замерла, осознав, что Ванька полноценно участвовал в беседе, что-то восторженно рассказывая своему новому знакомому. Здесь просто надо знать Ивана, чтобы понимать, что это был полный нонсенс, ибо незнакомых людей как класс он в принципе не воспринимал. Ребёнок и с нами-то желал беседовать исключительно по большим праздникам и великим событиям. А тут сидел, довольно размахивая своими ногами, и о чём-то повествовал.

Незнакомец поднял на меня голову, и наши взгляды встретились сами собой. Мой испуганный и переполошенный… и его… внимательный, изучающий, вкрадчивый.

Растерянно заморгала ресницами, совершенно не понимая, как на него реагировать и, собственно, из-за чего я так переполошилась. Просто… Просто у него была настолько мягкая аура, что вдруг пропало всякое желание злиться и переживать.

Он встал на ноги, а у меня вдруг сбилось дыхание. Как и ожидалось, выше меня, впрочем, с моим ростом взрослому человеку это совсем не сложно. А ещё он оказался совсем не накаченным. Обычно большинство мужчин южных кровей отличаются массивной мускулатурой и необъятной шириной плеч. А этот нет. Скорее поджарый, даже Слава на его фоне выглядел более внушительным, невольно сравнила я.

В тёмных глазах мелькнуло лукавство, но ничего вызывающего. Он скользнул по мне вежливым взглядом и растянул губы в приветливой улыбке.

-Здравствуйте, - парень нарушил неловкое молчание. Вернее неловким оно было только для моей персоны, а остальные скорее уж просто ждали от меня хоть какой-то реакции.

Оторопело кивнула головой, окончательно растеряв весь свой боевой настрой.

-Иван сказал, что вы ищете спортивную секцию, - тем не менее продолжал незнакомец. А я вдруг поняла, что он молод, лет на пять младше меня, что-то такое юношеское ещё звучало в его голосе. Хотя на самом деле голос у него был замечательный – глубокий, сильный, с лёгкими нотками неясного акцента, а сама речь была на удивление чистой и грамотной. – Позвольте представиться, Дамир Рустамович, - протянул он мне руку. - Я в этом году набираю детскую группу по греко-римской борьбе.

Я вежливо ответила на рукопожатие, вложив свою ладонь в его. И тут неожиданно для себя обнаружила, что сердце предательски ёкнуло.

* * *

-Мааааам, - затянул Ванька, вытаскивая меня из воспоминаний, вдруг атаковавших моё сознание. Мы стояли с ним в ванной и пытались чистить зубы. Рассеянно глянула на сына, силясь понять, с чего это вдруг события почти годовалой давности овладели мной этим утром.

-Мааам, - устало вздохнул ребёнок, видимо уже долго пытавшийся привлечь моё внимание. – А мы пойдём сегодня на тренировку?

-Обязательно.

-А Дамир Русалович там будет? - любимый тренер сына уже две недели как был в отпуске, и сын заметно истосковался по нему.

-Рустамович, - на автомате поправила я, ощущая, как сердце в уже привычном ритме ускоряет свой бег. - Не знаю, Вань. Но ведь тебе и Виктор Алексеевич нравится?

-Нравится, - согласился ребёнок. - Но я Дамира Русаловича хочу…

Понимающе кивнула головой, полностью разделяя желание Ваньки, чтобы сегодняшнюю тренировку вёл Бероев, а потом сама же одернулась, невольно заливаясь краской.

Катя, ты сошла с ума, - отругала себя я. Волнение и неодобрение, вызванное этим самым волнением, были уже вполне привычными, о причине которых я предпочитала элементарно не думать. Мало ли от кого моё сердцебиение учащает ход? Есть у меня подружка Ксюша, так она в уже не один год вздыхает по Тому Харди. Не считать же это преступлением? Как говорят мужчины: “Смотреть никто не запрещал...”. А я особо-то и не смотрела, но отчего-то всё равно безумно смущалась каждый раз, когда видела тренера сына, отчаянно молясь о том, чтобы ни один мускул на моём лице не дрогнул, выдавая предательские мысли. Но ведь смущение - это ещё не измена? Или измена?!

Привычный диалог в очередной раз зашёл в тупик, и я, проклиная свою неугомонную голову напару с Дамиром Русаловичем, наглым образом периодически влезающим в неё, отправилась на кухню варить кашу.

Ванька копошился в своей комнате, заправляя постель, которую потом почти со стопроцентной вероятностью мне придётся перестилать. Из нашей спальни донёсся звонок будильника и недовольное Славкино мычание, намекающее на то, что муж бы тоже не отказался ещё немного поспать. И я, тяжёло вздыхая, окончательно запихнула все свои крамольные мысли на задворки сознания, отдаваясь течению нашего дня.

К моему удивлению, Стас встречал меня лично, о чём умудрился предупредить в самый последний момент, скинув мне сообщение на телефон. И ровно в тот момент, когда наш самолёт уже успел состыковаться с телескопическим трапом, перед этим долго и нудно выруливая по рулёжной дорожке к зданию аэропорта. Я невольно улыбнулся этому дурацкому сообщению в Telegram, велевшему  мне оставаться на месте. Потом, правда, брат уточнил, что оставаться на месте мне надо на выходе из зоны прилёта, а не посреди потока пассажиров. Он словно действительно полагал, что я как истукан зависну именно там, где меня настигло его указание.

В голове сразу же щёлкнула знакомая мысль: “Я дома”. Географическое понятие дома у нас было достаточно размытым, существуя на три города, наша семья потихоньку продолжала захватывать просторы России. Поэтому и дом у каждого из нас был там, где его сегодня ждали. Две недели назад мой дом был в Сибири, где меня встречали в аэропорту Новосибирска настороженным взглядом и ласковыми объятиями - это Саня, сбежала из дома на пару часов, оставив мужа на хозяйстве. Отчего-то женщина, когда-то ставшая мне матерью, всегда смотрела на меня именно так: с оттенком тревоги и каким-то перманентным беспокойством. Она будто каждый раз пыталась оценить, насколько я в порядке. Когда-то меня это напрягало, но потом с возрастом пришло понимание, что это часть её любви, всеобъемлющей и безусловной. У неё для каждого из нас был свой особенный взгляд. Стасу доставались обожание, толика подозрения и немного укора. На Ромку смотрели с безграничным принятием и лёгким испугом, как будто он прямо сейчас собирался выкинуть очередное непотребство. Кириллу адресовывали нежность, ласку и растерянность от того, когда он только успел вырасти. Близняшки, Вика и Кристина, получали восхищение и задор, рядом с ними вообще было сложно оставаться равнодушными. Эти два вечных двигателя не позволяли никому засиживаться на месте. Взгляд, направленный на самого мелкого из нас - Никиту, был полон мудрости и спокойствия, а ещё безграничной нежности. Впрочем, оно и было понятно: Сашки шли к своему тихому счастью ни одно десятилетие, и их младший сын, так или иначе, явился вершиной этого пути. А может быть, вовсе и не результатом, а всего лишь очередной отправной точкой или же вехой, коей был каждый из нас, потому что жизнь не стояла на месте, а следовательно и путь обрастал новыми извилинами и рубежами.