Endgame. Вызов - Джеймс Фрей

Марк мечтал, ждал и готовился к Последней Игре всю свою жизнь. Теперь ему наконец не скучно, и скучно уже не будет – пока он не победит или не погибнет.

Да, это оно.

Сомнений нет.

Это оно.

Япония, Окинава, Паха, Хатэсинай-тори, 22Б

Тиёко Такеда просыпается от трех звонков маленького оловянного колокольчика. Ее голова перекатывается набок. На электронных часах 5:24, и Тиёко обращает на это особое внимание. Числа для нее сейчас очень важны. Наделены особым весом. Она думает, что именно так их воспринимают и все остальные, какими бы ни оказались эти цифры для них, – 11:03, 9:11 или 7:07. Свои цифры, 5:24, Тиёко будет видеть мысленным взором до конца жизни, и они не утратят своего смысла, значения и веса.

Девушка отворачивается от стоящих на прикроватной тумбочке часов и всматривается в темноту. Она лежит голая поверх одеяла. Облизнув полные губы, она внимательно изучает тени на потолке, словно там может появиться какое-нибудь послание.

Плохо, что колокольчик прозвонил. Плохо, что он призвал ее. Тиёко всю жизнь рассказывали о Последней Игре, о том, что ее род – особенный и невероятный. Пока не прозвонил колокольчик, она была девушкой, которой недавно исполнилось 17, которая находилась на домашнем обучении, превосходно владела искусством мореплавания и навигации. Она была способным садоводом и ловкой альпинисткой, а еще знатоком символов, языков и слов. Она может толковать знаки. Она – убийца, владеющая вакидзаси, ходзё и сюрикеном. Но, услышав звон, она будто разом состарилась и чувствует себя лет на 100. Или на 1000. На все 10 000, – и продолжает стареть с каждой секундой. На нее теперь давит тяжелый груз веков. Тиёко закрывает глаза. Возвращается тьма. Как бы ей хотелось оказаться сейчас где-нибудь в другом месте! В пещере.

Под водой. В самом старом лесу на Земле. Но она – здесь, и надо к этому привыкать. Скоро тьма охватит все вокруг, и об этом узнают все. Так что Тиёко должна как-то с ней справиться. Подружиться с ней. Полюбить ее. У нее за спиной 17 лет подготовки, и она готова, хотя никогда не ждала этого и даже не хотела. Эта тьма… Она будет подобна дружелюбному молчанию, а Тиёко к этому не привыкать. Молчание – часть ее натуры. Тиёко не глухая, но за всю жизнь она не произнесла ни слова. Девушка смотрит в открытое окно, вдыхает свежий воздух. Ночью шел дождь, она ощущает влажность в носу, горле и груди. Воздух приятно пахнет.

Кто-то тихонько стучится в раздвижную дверь. Тиёко сидит на постели, свесив ноги, – кровать у нее западного типа. Худенькая спина девушки обращена к двери. Тиёко дважды топает ногой. Это означает «входи».

Деревянная дверь скользит по деревянным полозьям. Дверь открылась – и тишина. Едва слышный шорох шагов.

– Это я позвонил в колокольчик, – сообщает дядя, кланяясь до пола. Юный Игрок пользуется наивысшим уважением – таков обычай, таково правило. – Мне пришлось, – добавляет он. – Они уже идут. Все.

Тиёко кивает.

Дядя не смеет поднять взгляд.

– Прости, – шепчет он. – Время пришло.

Тиёко пять раз неритмично топает ногой: «Хорошо. Стакан воды».

– Да, разумеется. – Дядя пятится к двери и тихонечко удаляется.

Тиёко встает, снова нюхает воздух, подходит к окну.

На ее бледное лицо падают слабые отсветы городских огней. Она смотрит вниз, на Наху. Вон парк. Больница. Порт. И океан – черный, огромный, спокойный. Дует легкий ветерок. Под окном что-то шепчут пальмы. Низкие, почти черные облака заливаются светом, словно тут готовится сесть космический корабль.

«Старики, наверное, уже не спят, – думает Тиёко. – Они очень рано встают». Пьют чай, едят рис с маринованным редисом. Яйца с рыбой и теплым молоком. Кто-нибудь из них вспомнит войну. Тот огонь, что сошел с неба и разрушил всё. Но и дал возможность для перерождения. То, что вскоре произойдет, напоминает об этих днях. Что же касается перерождения…

Жизнь и будущее этих людей всецело зависят от Тиёко.

Собака заливается неистовым лаем.

Щебечут птицы.

Включается автомобильная сигнализация.

Внезапно небо становится очень ярким, ткань облаков прорывается. Огромный огненный шар взрывается над окраиной города и с грохотом рушится на причал. Пейзаж раннего утра озаряется взрывом и огромной волной обжигающего пара. Над городом взметается дождь пыли и камней, пластмассы и металла. Гибнут деревья. Гибнет рыба.

Гибнут дети, мечты и дома. Кому повезло – умер во сне.

Кому не повезло – изувечен и заживо пожран огнем.

Поначалу это принимают за землетрясение.

Но потом они поймут.

И это – только начало.

Город засыпает осколками. Тиёко чувствует, что один такой обломок скоро найдет и ее. Она отступает от окна, и в тот же миг к ее ногам падает и прожигает дыру в татами сияющая головня, по форме похожая на скумбрию.

Дядя снова стучится в дверь. Тиёко дважды топает ногой:

«Входи». Дверь еще открыта. Дядя подходит и, глядя в пол, подает ей простое кимоно из синего шелка. Тиёко одевается, и дядя вручает ей стакан воды – очень холодной. Девушка заливает водой головню. Та шипит и плюется, вода немедленно вскипает и обращается в пар. Но затем на полу остается лишь поблескивающий черный камень с острыми краями.

Тиёко смотрит на дядю. Он поднимает на нее печальный взгляд. Это древняя тоска: ведь столько жизней подходит к концу. Племянница благодарит его легким кивком. Он пытается выдавить улыбку. Когда-то и он был таким же, как она, и ждал начала Последней Игры, но его, как и бесчисленное множество их предков на протяжении тысяч и тысяч лет, такая судьба миновала. В отличие от Тиёко.

– Я очень переживаю, – вздыхает он. – И за тебя, и за всех нас. Но будь что будет.

США, штат Небраска, Омаха, Брайан Хай-скул

Директриса с улыбкой смотрит на собравшихся.

– Для меня большая честь представить вам выпускницу, которая произнесет прощальную речь от имени всего вашего класса.

Это Сара Алопай!

Раздаются радостные крики, аплодисменты, свист.

Сара поднимается. На ней красная академическая шапочка, на груди поверх мантии – синяя лента, как у всех выпускников. Девушка улыбается, с самого утра улыбка не сходит с ее лица. У нее от этого уже сводит скулы. Она счастлива. Меньше чем через месяц ей уже исполнится 18. На лето она со своим парнем Кристофером едет на археологические раскопки в Боливию. С осени начнется учеба в Принстоне. А после 20-ти ее ждет настоящая жизнь.