Я иду искать - Алекса Гранд

Ни единой похожей черты.

— За исключением того, что приперся Бекетов, все было гладко.

— А он что хотел?

— Позлорадствовать, наверное.

Опустив детали о стычке с Лилей, я скомкано завершаю свой куцый рассказ и поднимаюсь из-за стола, сгружая чашки с блюдцами в раковину. После чего подтаскиваю Вику к себе и стараюсь стереть мелькающие в воображении чересчур яркие картинки. Со знанием дела сминаю струящуюся тонкую ткань пеньюара, устраиваю ладони на девичей пояснице и затыкаю приоткрытый рот голодным горячечным поцелуем.

Отпускает. Оттесняет ненужные эмоции на задний план. Возвращает утраченный по ряду причин баланс. Вносит такую необходимую сейчас гармонию.

— Пойдем спать, Ви.

Спустя несколько минут, я отрываюсь от Левиной и отчаянно мечтаю о здоровом двенадцатичасовом сне. Наспех избавляюсь от одежды, швыряя ее прямо на пол, и распластываюсь на кровати, пока Вика устраивается калачиком у меня под боком. Не провоцирует на близость, устав после четырех пар и занятий пилатесом, и вскоре уже блаженно сопит, пока я продолжаю протирать взглядом дыру на потолке.

Пару раз едва не вписавшись в бетонные опоры моста и трижды за малым не вылетев в отбойник, я давно разложил для себя все по полкам. Решил, что достаточно накатался на эмоциональных качелях, в хлам задолбался от захватывающих дух американских горок и больше не хочу прыгать в бездну неизвестности без страховки.

Только выжечь засевшую на подкорке мысль все равно не удается.

Если бы Лиля тогда не сделала аборт, Варвара могла быть моей дочерью…

Лиля

— Милый, мы дома.

Я негромко роняю, стоит нам с Варей только переступить через порог, и запоздало понимаю, что роскошный видовой пентхаус с просторной гостиной, огромной спальней, немаленькой кухней, детской и гостевой совершенно пуст.

Подавив легкий вздох разочарования, я звонко щелкаю выключателем и жмурюсь от мягкого света, заливающего коридор. Неторопливо разуваюсь и безотчетным жестом взъерошиваю светлые волосы дочери.

— Проголодалась, Варюш? Кушать будем?

— Не-е-е. Меня тетя Оля накормила.

Смешно тянет моя вполне самостоятельная кроха и устремляется в свою комнату, где ее ждут раскраска, набор разноцветных фломастеров и разложенный на столе паззл.

— А руки вымыть?

Перехватив дочку на полпути, я в тысячный раз думаю, как сильно мне с ней повезло. Варвара практически никогда не капризничает, послушно пьет лекарства, когда болеет, и с энтузиазмом находит занятие себе по душе.

— Вот так гораздо лучше.

— А теперь можно порисовать?

— Конечно, можно.

Промокнув ладони полотенцем, я недолго вслушиваюсь в радостный Варин топот, после чего меняю пропахшее инородными запахами платье на свободную бирюзовую футболку с черными шортами-парашютами. Закалываю волосы в аккуратный тугой пучок и перемещаюсь на кухню, выуживая из холодильника кусок свежей телятины, картофель и лук.

Не то чтобы Сергей плохо относился к ресторанной еде и что-то имел против доставки, но сейчас мне отчаянно хочется занять руки, чтобы ни о чем не думать. Только непрошеные воспоминания трехнедельной давности все равно накатывают беспокойной волной.

— Кать, двойной американо мне сделай.

— Четвертый подряд?

Осуждающе хмыкнув, переспрашивает моя верная помощница, на что я предупредительно вскидываю указательный палец вверх, пресекая возможную лекцию о негативном влиянии кофеина на цвет лица, нервную систему и психическое здоровье.

Откидываюсь на спинку мягкого кожаного кресла и делаю вид, что проверяю почту. Хотя на самом деле тупо щелкаю мышкой по вкладкам, пытаясь обрести душевное равновесие перед важной встречей.

Я прекрасно знаю, кто войдет ко мне в кабинет через каких-то пять минут. Знаю и все равно вздрагиваю, стоит мерному стуку раздробить тишину и литым плечам показаться в дверном проеме.

— Здравствуй, Лиля.

Зацепив солнцезащитные очки за край белоснежной футболки, Игнат прожигает меня взглядом насквозь, отчего я невольно поджимаю пальцы ног и задерживаю дыхание, считая до двадцати и обратно. С металлическим звяканьем я катаю ручку по столу и не могу перестать рассматривать застывшего напротив молодого мужчину.

Поджарый, жилистый, с выпуклыми венами на мускулистых руках, он по-прежнему являет собой воплощение смертельной опасности и броской красоты в одном флаконе. Так же сосредоточенно морщит лоб, как будто в уме разыгрывает шахматную партию, так же криво ухмыляется, ненадолго обнажая идеальные зубы, и так же вольготно хозяйничает в чужом офисе, без зазрения совести реквизируя причитавшуюся мне порцию кофе.

Ни капли не изменившийся внешне, Крестовский теперь серьезный бизнесмен. Он умело управляется с капиталами семьи, не разъезжает по курортам каждые два месяца и больше не выгорает под палящим знойным солнцем.

— Не ожидал снова встретить тебя в Москве.

— Так сложились обстоятельства.

Зябко поведя плечами, я отвечаю туманно и не горю желанием рассказывать о том, что дочка часто простывала и мучилась насморком, так что врачи посоветовали сменить скверный питерский климат на любой другой. И я бы с удовольствием переехала куда-нибудь ближе к морю, но Сергей предпочел после северной столицы покорять Белокаменную.

Подвинув к себе графин с водой, я промачиваю горло и резко меняю тему, утрясая оставшиеся формальности. Ставлю аккуратную подпись в углу каждой страницы и передаю листы Игнату, преждевременно расслабляясь.

— Раз мы во всем определились, я приглашу Диану. Она будет курировать твой проект…

— Нет.

В низком с хрипотцой голосе Крестовского отчетливо проступает дамасская сталь, а в золотисто-карих омутах бушует шторм, природу которого я не могу распознать. Так что просто замолкаю на полуслове и терпеливо выжидаю, пока собеседник сделает свой ход.

— Мое мероприятие будешь сопровождать ты. Без вариантов.

На кону стоит крупная сумма, да и мы только начинаем обживаться в Москве, так что упустить такой заказ будет преступлением. Поэтому я гулко сглатываю, выцарапываю из себя глухое «хорошо» и обессиленно прикрываю веки, раздавленная напором Креста.