Неожиданный медовый месяц - Барбара Уоллес

Но он твердо знал, что с романтикой покончено. Лучшее, что он мог сделать, — предоставить другим возможность наслаждаться этой иллюзией до тех пор, пока она не исчезнет. Или же, в случае сеньориты Бойд, постараться сделать так, чтобы реальность не казалась столь жестокой.

Кто включил свет? Яркие лучи пробивались даже сквозь закрытые веки Ларисы. С любопытством открыв один глаз, она увидела перед собой ярко-синюю стену. Ее же спальня была выполнена в бежево-коричневых тонах. Чья это спальня? И как Лариса сюда попала?

Постепенно она начала припоминать. Мексика. Должно быть, она уснула на диване. Сколько же она выпила? Слишком много, судя по тому, что ее язык будто был завернут в хлопчатобумажные носки. И голова… Мыслительный процесс только усиливал звон в затылке. Черт бы побрал Далилу и Хлою за то, что они заказали для нее это шампанское.

«Почему? Ведь не мы наполняли твой бокал», — сказала бы ее подруга Хлоя и, к сожалению, была бы права. В том, что Лариса напилась, была виновата только она сама. Семьсот пятьдесят миллилитров шампанского и полбутылки испанского вина.

Вряд ли Том был бы в восторге, увидев ее сейчас. Хотя она ни в чем не виновата. Они расстались из-за его обмана. «Она заставляет меня о многом задуматься, Лариса. А ты говоришь только о свадьбе, будто ничто другое тебя не заботит».

Видимо, он упустил тот факт, что организация свадьбы — тяжелая работа. Ну конечно, ведь он был слишком занят разговорами с другой женщиной.

Издав стон, Лариса с трудом приняла вертикальное положение и, спотыкаясь, направилась в гостиную, молясь лишь о том, чтобы там была кофеварка. Лариса все еще не могла поверить в то, что Далила и Хлоя оплатили ее проживание в президентской вилле. Одна стеклянная стена смотрела на океан, другая — на лагуну. Вся вилла представляла собой прозрачный ящик со шторами. Нелепо, так как отель обещал своим гостям полное уединение.

Куда Лариса положила солнечные очки? Она готова была поклясться, что они были у нее на голове во время регистрации. Без них ее голова точно взорвется.

О-о-о! Она совсем забыла о том, что посреди гостиной была ниша, находящаяся чуть ниже уровня пола. Оступившись, она потеряла равновесие и рухнула вперед. К счастью, ей удалось ухватиться за край дивана. В этот самый момент она вспомнила мужчину с печальными карими глазами, при взгляде которых по ее спине бежали мурашки. Они говорили об отношениях. Он признался в том, что вдовец. Она ответила, что сожалеет о его потере и…

Лариса прикоснулась к его щеке.

Неужели прошлой ночью она флиртовала с совершенно незнакомым человеком? Судя по количеству открытых бутылок, это предположение вполне могло быть верным.

Стук в дверь словно расколол ее голову надвое.

— Обслуживание в номерах, — послышалось из-за двери.

Взглянув в глазок, Лариса увидела тележку с серебряными приборами и — хвала небесам — еще одной бутылкой шампанского. Лариса застонала. Свадебный завтрак. Должно быть, она забыла его отменить.

— Для невесты, — объявил официант, когда она открыла дверь.

Официант деликатно старался не обращать внимания на ее внешний вид, но Лариса все-таки заметила его косой взгляд, когда он вкатывал тележку внутрь. Ну и что. Вчера у стойки регистрации она уже поймала на себе несколько подобных взглядов. Видимо, в «Ла джоя» одиночки были редкостью. Запустив пальцы в волосы, она улыбнулась так, будто каждое утро просыпается с запахом перегара и во вчерашнем наряде. Чертовы очки сейчас были бы очень кстати.

Официант начал открывать блюда одно за другим. Свежая клубника. Взбитые сливки. Яйца по-мексикански с бананами и горошком. Все эти запахи смешались в один сочный, пряный аромат. Желудок Ларисы начал урчать.

— А кофе есть? — спросила она. В этот момент официант открывал последнее блюдо. Лариса готова была поспорить, что там бекон, аппетитный запах которого уже сводил ее с ума. — Спасибо, дальше я сама, — сказала она, когда он потянулся к кофейнику.

Она уже едва стояла на ногах и не хотела тратить последние силы, решив приберечь их для более важного случая. Нацарапав номер своей комнаты на обратной стороне счета, она положила его официанту в надежде на то, что щедрые чаевые компенсируют ее резкое поведение.

— Передайте, пожалуйста, шеф-повару, что все выглядит великолепно. — Она с трудом сглотнула, чтобы выдавить из себя эти слова. — Точно как на картинке.

— Рад, что вы так думаете, — произнес кто-то еще.

Прежде чем Лариса успела ответить, в комнату вошел человек, которого ей никак не удавалось забыть. Высокий, темноволосый и слишком уж свежий. Широкие плечи, подтянутое, стройное тело. Пальцы Ларисы начало покалывать от воспоминаний о том, как вчера ее ладонь прижалась к его мускулистой груди. Она совсем забыла его лицо. Крупные, мужественные черты. Золотистый оттенок кожи.

Он приветствовал ее вежливым кивком:

— Buenos dias, сеньорита Бойд.

Черт возьми, Лариса совсем забыла его имя. Возможно, широкая улыбка поможет ей поддерживать разговор до тех пор, пока она не вспомнит, как его зовут.

— Buenos dias. Как поживаете?

— У меня все в порядке, сеньорита. Гораздо более важный вопрос: как поживаете вы?

— В добром здравии, — солгала она.

Он приподнял бровь в доказательство того, что ее обман не удался, но решил обратить свое внимание на официантскую тележку. Лариса не могла не заметить, как занервничал официант в ожидании проверки. Должно быть, сеньор как-бы-там-его-ни-звали заставлял подчиненных ходить по струнке.

— Вижу, вам принесли свадебный завтрак, — наконец сказал он.

— Да.

— И вы будете это есть?

Странный вопрос, учитывая, что Лариса едва сдерживалась, чтобы не наброситься на все это кулинарное великолепие.

Она подождала, пока уйдет официант, а потом спросила:

— Что вы имеете в виду?

— Учитывая обстоятельства, я удивлен, что вы собираетесь отведать свадебный завтрак.

Он снял крышку с блюда, на котором лежал бекон. Очень зря. Лариса чуть не подавилась слюной.

— Очень даже собираюсь, — ответила она, сглотнув. — Зачем выбрасывать хорошую еду.

— Я вами восхищен. Сам бы я не смог смотреть на еду, не говоря уже о таком ее количестве.

— У меня крепкий желудок.

Он снова приподнял бровь, явно сомневаясь в ее словах.

— Сливки и сахар? Или вы предпочитаете черный кофе?

Лариса предпочла бы, чтобы он, вместе с этой тележкой, оставил ее в покое и она смогла куда-нибудь рухнуть.

— Черный, пожалуйста.

— Должен вас предупредить, что мексиканский кофе гораздо крепче американского. Многие из наших гостей оказываются застигнутыми врасплох.