Стрелок - Лана Черная

Вложив в горячую ладонь холодную зажигалку, похлопала медика по плечу.

— Поздравляю, у вас родилась дочь. Чудная малышка… О, чуть не забыла — могу я поговорить с пострадавшей?

Вконец ошарашенный мужчина кивнул, отвечая на телефонный звонок. Наверняка звонила жена поздравить новоиспечённого папочку с рождением третьего ребенка. О том, что он женат я поняла по обручальному кольцу на правом безымянном пальце. А об остальном — и о двух сыновьях, и о жене в

больнице, и о возникших осложнениях с течением беременности, и что он давно мечтает о дочке — прочитала в его мыслях, когда ввела в транс.

Реакция на звонок была незамедлительной — односложные невнятные ответы, дрожь в коленях и изумление на побледневшем лице. Я даже подумала вернуться к доктору и ответить на терзающие его вопросы, но в фургоне меня ждала перепуганная девочка, остро нуждающаяся в помощи. Я и так отвлеклась на доктора, но и пройти мимо не смогла бы. Хорошим людям нужно помогать, а док был неплохим. Я это чувствовала.

Мельком глянув на мужчину, легко приоткрыла широкую дверь.

Внутри на мягких креслах сидела миниатюрная девочка.

На вид ей было не больше шестнадцати. Она смотрела в тонированное окно на суетившихся людей. На хрупкие плечи был накинут шерстяной плед, а намертво сцепленные пальцы обхватывали ноги, согнутые в коленях и подтянутые к груди. Холодное стекло запотело от горячего дыхания девочки, и я поначалу решила, что врачи уже вкатили ей лошадиную дозу успокоительных. Разочарованно покачав головой — под действием лекарств будет трудно докопаться до травмирующих событий — одним движением распахнула дверь. И только теперь, когда пострадавшая никак не отреагировала на моё шумное появление, я поняла, как сильно ошиблась — лекарства не были первопричиной. Девочка не дрогнула, когда со стуком открылась дверь, дыхание по-прежнему оставалось ровным. Не расцепила наверняка занемевшие пальцы, чтобы убрать с лица растрёпанные сквозняком волосы. Не заорала, когда я, перегнувшись через передние сидения, врубила на всю магнитолу, заревевшую очередным хитом местной радиостанции. Девочка ничего не видела

и не слышала вокруг себя. Даже взорвись сейчас у нас под ногами ядерная бомба, она бы не шелохнулась. Приятного мало — пострадавшая находилась в ступоре слишком долго. И если никто до сих пор не вывел

её из этого состояния, моё вмешательство может навредить. Но другого выбора не было — бросать девочку наедине со страхом ещё опасней. К тому же от нее веяло не обычным страхом. Было что-то еще, нечеловеческое примешано в ее ауру. Любопытно.

Положив ладонь на её холодные пальцы, я прошептала слово силы, ускоряя приток крови к конечностям, и спустя три удара сердца напряжённые руки безвольно упали на сиденье.

Из высокого сапога достала серебряный браслет и извлекла из него свирту — длинную тонкую иглу, заряженную энергией грозы и магических камней.

Свиртой я поочерёдно до крови прокалывала девичьи пальчики, в которых переплетались все нервные окончания организма, до тех пор, пока она резко не отдернула руку.

Смерив меня настороженным взглядом, девочка напряглась, подобралась и отодвинулась на сидение в углу, приняв позу готовой к атаке мураны — небольшого пушистого зверька, похожего на обычную домашнюю кошку. Хищный прищур глаз, тонкая полоска потрескавшихся губ, нахмуренные брови и растрёпанные влажные волосы делали эту девочку схожей с ручным зверьком арси как никого другого.

Я не зря сравнила её именно с мураной, с которыми доводилось не раз сталкиваться в прошлой жизни. Так вот в последнюю встречу с мураной та вела столь же агрессивно, как и девочка напротив. Единственное, что тогда уберегло меня от яда на остром кончике длинного пушистого хвоста мураны и успокоило её саму — магия, совершенное владение которой стало неожиданностью для ее хозяйки, хранительницы леса.

Но сейчас применять магию, не просто гипноз или легкое вмешательство в сознание, а настоящее колдовство было опасно. Во-первых, я совершенно не знала, как древние чары подействуют на человеческую девочку. А во-вторых, я просто боялась разбудить демонов моего прошлого, от которого так долго пряталась. И то темное, что притаилось в ауре девочке, замаскированное обычным страхом, пугало неизвестностью. Неприятно иметь дело с тем, чего не понимаешь.

Но выбирать не приходилось.

Сконцентрировавшись на черной мути, пропитавшей каждую клеточку девичьей души, я начала плести заклинание. Одними губами тщательно выговаривала каждое слово древнего стиха, следя как под силой мысли и волшебства поднималась в воздух серебряная свирта.

Замерев на мгновение на уровне наших глаз, чёрная игла медленно закружилась в магическом танце. Кровью, оставшейся на остром кончике, тонкая затейница вышивала на воздушной канве замысловатые узоры. Красные нити обвивали свирту и скручивались узлом, как только та проделывала очередной стежок.

Узелок за узелком заплеталась руна в такт заклинанию. И когда завершился стих, был сделан последний штрих — лёгкое пёрышко покрыло узкое лезвие. Руна сплелась.

Белоснежный рисунок стремительно наливался тёмным цветом. Так руна возвращала невинной душе украденный покой, очищала от злого и маетного колдовства, своим пером всё туже оплетая меч, пока совсем не растворила его в воздухе. Мгновение, и руна погасла, заперев мучительный страх вперемешку с черным заклинанием в зелёных лепестках медальона на моей шее.

Туже зашнуровав ботинок, в который секундой ранее вернула браслет со свиртой, я перевела взгляд на пострадавшую. Та по-прежнему сидела в углу и куталась в плед. Только теперь она делала это осознанно в виду инстинкта самосохранения и отсутствия на ней верхней одежды.

— Привет, — поздоровалась я, протянув девочке стянутый с плеч осенний плащ. — Я Кира. Я здесь, чтобы помочь тебе.

В светлых глазах мелькнуло удивление. Видимо, она не понимала, зачем я отдаю ей свой плащ.

— Он долго хранит живое тепло, которое тебе сейчас необходимо, — пояснила я. — Так что бери. Девочка неуверенно протянула руку и взяла одежду. Тяжёлый плед упал с её плеч, ненадолго обнажив

перепачканное грязью тело без видимых следов насилия. Странно. Предыдущие жертвы, а их было немало, вели себя гораздо спокойнее, будучи при этом изрядно потрёпанными. А эта брюнетка, утонувшая в моём свободном одеянии, физически никак не пострадала. Но её резкие смены поведения, как и черная муть в душе, наводили на неприятные мысли — кто-то меня опередил. Кто-то, обладающий способностями, не свойственными простому смертному. Только колдунов мне и не хватало. Нехорошие предчувствия становились реальностью.

Я вздохнула и подсела к девочке, уже согревшейся и немного расслабившейся, но она попыталась отодвинуться.

— Не бойся. Я не причиню тебе вреда, — я успокаивающе взяла её за руку. — Всё хорошо. Ты в безопасности. Позволь мне помочь тебе.

Она кивнула. Однако напряжённость и недоверие непроницаемой стеной стояли между нами. Я её понимала. Сейчас она не доверяла никому; видела опасность в каждом, кто к ней приближался.