Бестолковые вирши - Ксения Сергеева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
желудку она точно не пара,
пойду сброшу пришелицу в канаву —
там йодистому корнеплоду
самые воды.
Конец.
***
Стиральная машина дала дёру.
Я её за хвост.
Хвост оказался сопливым,
не выдержал тяги
и отвалился с приливом,
омыв мне ноги грешными водами
бытия —
тьфу! —
белья.
Буль-буль.
***
Будьте осторожны! —
не подходите во сне к унитазу,
может случится казус,
не успеете моргнуть и глазом —
ни одним —
или спите с ведром между ног,
если не в силах совладать с соблазнами снов.
***
Схожу в гости
погрызу кости —
чужие и свои —
обсосу каждую,
высосу мозги дважды,
чтобы однажды
написать повесть
о курице,
осле,
собаке,
попавшимся на перо гурману-писаке.
***
Жду любовь.
Не знаю, придет ли…
Ведунья сказала,
что следует ждать.
Надо полагать! —
за двадцать пять косарей,
не предсказание —
сущий елей!
***
Луна объелась звёзд.
Раздулась.
И давай перекатываться с боку на бок,
крутиться вокруг собственной оси…
Что творилось в сей миг с лицом земли!
***
Белый человек
с чёрным членом —
какой шикарный парадокс!
какая прелесть
контрастов,
игра теней,
противоборство красок!
Что может быть прекрасней?
Разве что —
белёсый член меж чёрных ног.
И сиреневый сосок
во лбу.
Взмах кисти,
пера…
Абракадабра!
И – в музей.
Не проходи мимо, плебей!
***
Встану ночью.
Бублик съем.
И пойду дальше спать.
Приятного разложения,
мучное творение!
***
Баба лежала в постели.
На бабе прозябал мужик,
делая своё дело —
лениво,
несмело,
почти что небрежно —
сперва рукой,
затем ногой
и только после с головой
в бабу уйдя.
Отсутствовал два дня.
Вернулся —
нет бабы,
нет услады.
Почесал репу,
поскрёб жопу
да и отбыл
в чужие пенаты
по другую бабу.
Конец.
***
Ворона-колдунья
сидела на ветке берёзы и что-то зловеще каркала.
Что —
осталось втуне,
толстый стеклопакет не дал
предсказанию сбыться.
Аллилуйя!
***
Мальчик решил искупаться.
Мальчик стянул трусы.
Думал, никто не видит,
но тут заявились мы.
Пришлось голожопому забыть о купании,
подобрать гениталии
и отправить обратно в трусы.
Конец.
***
Лежу под подушкой
воображаю вселенную.
Но ничего, кроме головы под подушкой, вообразить не могу.
Сузилась вселенная.
Буду ждать большого взрыва.
Конец.
***
У бабки развязался шнурок.
Дедка ушёл вперёд.
Бабка шнурок завязала,
за дедкой рванула —
позабыв, что она не девица.
И – разлетелась на частицы.
Конец.
***
Встану поутру.
Съем хурму.
И снова завалюсь спать —
под бормотанье хурмы
и рулады кишки.
Такие пищеварительные сны.
***
"Я люблю тебя", —
сказал мальчик девочке
и распахнул перед девочкой свою любовь.
Девочка никогда такую любовь не видела,
испугалась
и убежала.
Да еще всему детсаду о невиданной любви рассказала.
Конец.
***
Зинаида захотела почитать Бродского,
но не смогла осилить и буквы.
Раздулась от натуги
и улетела воздушным шариком в небко.
Головокружительного полета, детка!
***
Утомилась барышня.
Присела на самовар отдохнуть,
заодно чайку глотнуть,
после прикорнуть —
и всё на самоваре,
всё для согреву гениталий.
Конец.
***
Зайду к парням.
Куплю банан.
Оголю клинок
и брошусь в атаку
на двуногих гадов.
Виват!
***
Мыла мамашка младенца в корыте.
Сопротивлялся невинный,
кричал безгрешный,
понимая относительность чистоты.
Мамашка усердствовала,
мамашка настаивала,
не понимая,
что бесполезно тягаться с Альбертом.
***
Абрикос решил отдать богу душу.
Я решила его не слушать.
Вынула из него суть.
Закопала суть в землю.
Жду, когда возродится.
Да здравствует реинкарнация!
Аминь.
***
Сосед уснул.
Вышел храпун
и пошёл истории рассказывать,
выводя такие рулады,
что и стены не рады,
а я – тем более.
Но приходится слушать,
ибо нечем заткнуть уши.
Можно, конечно, напихать в уши вату,
но звучит вата отвратно,
пальцы же долго в ушах не протянут —
либо сломаются,
либо одеревенеют.
Придется соседским россказням внимать,
в конце концов не зря же они вошли в мой сон, твою мать!
***
Нет горячей воды.
Ан, есть,
показалось.
Но я грязной осталась.
Так интересней.
Уф-фу-у!
***
Выпью кофе.
Съем ириску.
Побегу за киской.
Киска —
от меня.
Я —
от киски
за котом
с котом
подмышкой
за киской.
Круговерть тварей
на земле.
Конца нет,
начало отсутствует.
Сансара.
***
Ты осталась одна —
в банке,
все остальные палочки
разбрелись по ушам.
Не страшно,
оба мои уха разверзнуты для тебя —
ватная палочка
о двух концах.
***
Куст и дорога
слиплись в одно око —
с белком,
роговицей,
зрачком,
ресницами.
Теперь страшно взглянуть в окно,
не попав под гипноз кустарно-дорожного глаза.
Секир анонимности.
***
Потеряла трусы.
Искала два дня.
Трусы оказались у Нины
с улицы Бариллы.
И снова Зина
надо мной подшутила.
Негодница!
Запру в игольнице,
будешь знать, как колоться
проказами!
Покамест – до завтра.
Я – в аквариум
трещать с рыбами
до онемения
языка,
превращения
легких в жабры.
Аррривидеррчи,
мои беспечные
жильцы
млечного пути,
или попросту тараканы
в голове моей окаянной!
***
Мужички смолу в лесу варили.
Я бежала тихо мимо.
Поварята рты раскрыли.
У меня обвал случился.
Теперь башмаки у смолеваров вяленые.
У меня трусы – палевые.
Каждому по заслугам,
каждому по восторгу-испугу.
Аплодисменты.
***
Закончился запал,
устали нервы.
До свидания, стервы!
Я – на печь,
мысли жечь.
Они не рукописи,
сгорят за милу душу.
Пекло послушникам!
***
Набились в пассажирский лифт телеса.
Я грузового дождалась.
Еду в кабине одна.
Ко-ро-лева!
***
Красная помада
на губах наяды
расползлась…
Слишком много целовалась водяная блядь!
***
Пьяненький человечек позвонил мне в ночи.
Икнул.
Отрыгнулся.
Принёс извинительный привет
и отключился.
Конец.
***
Прикреплю бантик
к ширинке,
в петлицу воткну
свечу —
ведь я двинутый романтик,
шизанутый Орфей.
Встречай меня, Эвридика, у своих персей!
***
Сушка расправила крылья,
но не взлетела.
Слишком много белья
на себя
взяла,
бестолковая.
Конец полетам – чистым,
но не грязным!
Заводи фантазию безобразную!
***
Съем яблоко
глазное.
Напьюсь
крови.
Вырву язык.
Присобачу к колоколу.
И пойду ебашить набат
до полного распада
личности.
Дин-дон!
***
Крутится-вертится мозг домовой.
Крутится-вертится сам будто
