Семь пятниц - Дмитрий Ребров

Поначалу злость была настолько сильна, что он всерьез подумывал о самом простом и радикальном способе. В чулане пылился чехол со старой, надежной «тулкой», и все, что было нужно – это подкараулить мерзавца и всадить в его подлую башку пару жаканов! К счастью, у него хватило благоразумия, чтобы отказаться от этого варианта. Не потому, конечно, что пожалел своего врага, просто понял – все это пустые прожекты, ему ни за что не подобраться к своему врагу. Того охраняли не хуже президента, на пушечный выстрел не подойдешь, не то что на ружейный!

Можно было, конечно, обратиться к профессионалу – такая идея не раз приходила ему на ум. Но каждый раз он ее без колебаний отвергал, потому что нужна ему была не столько смерть своего врага, сколько отмщение!

Со временем злость притупилась, он, наконец, начал заниматься делами, пытаясь вытащить свою компанию из глубочайшей ямы. Сделать это было невероятно трудно, было упущено время, подмочена репутация, с ним просто не хотели работать. Скорее всего, причиной этого стала репутация хронического неудачника, намертво прилепившаяся к нему после того громкого и сокрушительного поражения. Других причин просто быть не могло – ведь ни он сам, ни его фирма не стали работать хуже!

Стало ясно – чтобы сломать эту репутацию, ему позарез нужна победа. Громкая, эффектная, яркая победа, которая заставила бы всех вокруг позабыть о прошлогоднем скандале. Причем не обязательно в бизнесе (в нынешней ситуации он вряд ли мог на это рассчитывать) – главное, снова стать Победителем!

И тут подвернулись эти самые «Семь Пятниц». Поначалу очередная затея неугомонных телевизионщиков показалась ему наивной и глупой. Но вскоре он случайно узнал, что предстоящей игрой весьма заинтересовался его враг, и эта новость в корне изменила все. Он решил – это подарок судьбы, его последний шанс и ухватился за эту идею, как утопающий за соломинку.

Он немедленно развернул кипучую деятельность: прошел отбор на телевидении, раздобыл где-то денег на игровой взнос (а это было непросто, дела шли – хуже некуда!) и начал готовиться. Принялся бегать по утрам и вечерам, трижды в неделю ходить на занятия по рукопашному бою, беспрестанно качаться на тренажерах и вообще, кажется, перестал думать о чем-либо, кроме предстоящей игры.

Жена следила за его подготовкой с надеждой и беспокойством. Ее, безусловно, радовало, что застывшее выражение безнадежности и отчаяния, поселившееся в последнее время в глазах мужа, сменилось с недавних пор лихорадочным, азартным блеском. Но к этой радости примешивалось какое-то нехорошее, тягостное предчувствие, занозой засевшее в глубине ее сознания. Она старательно гнала прочь все тревожные мысли, но они возвращались снова и снова. И тогда сердце женщины сжималось от леденящей тоски – нет, добром эта игра не кончится.

В довершение всего ее все чаще стали одолевать сомнения – а не замешана ли в тех разительных переменах, что происходили с ее мужем, каким-то образом другая женщина? С одной стороны, прямых причин для подобных подозрений у нее не было, а с другой… Ну чем еще можно было объяснить его участившиеся поздние (иногда – и за полночь) возвращения домой и странные, полные недомолвок и загадочных фраз телефонные разговоры? По ночам, когда муж безмятежно спал, она тихо плакала.

* * *

г. Москва, Саша Покровская

Случилось то, чего Саша опасалась больше всего, – выслушав новость, мама не выдержала и расплакалась.

– Санечка, доченька, ну почему обязательно ты?.. – не утирая катящихся по щекам слез, с тихим отчаяньем спрашивала она. – Неужели для этого задания во всей редакции не нашлось ни одного достойного мужчины?.. Ну мыслимое ли дело для девушки – гоняться по лесу с пистолетом за здоровыми мужиками?.. Они же прихлопнут тебя как муху! А если, не приведи господи, волк… или медведь?.. Санечка, милая моя, откажись… – мама замолчала, с мольбой глядя на свою непутевую дочь.

Саша присела перед матерью на корточки, взяла ее руки в свои и заглянула ей в глаза.

– Мамочка, ну что ты говоришь, подумай?! Какие волки? Какие медведи? Этот островок сто раз проверен, и самый страшный зверь на нем – белка! – стараясь говорить как можно мягче и одновременно – убедительней, увещевала она мать. – А все мои соперники – милые, интеллигентные люди! И потом – это же всего лишь игра, понимаешь?.. Весь остров напичкан камерами, мы будем там под постоянным наблюдением. Да если я просто-напросто оцарапаюсь – тут же примчатся врачи на вертолете!..

Лидия Николаевна, горестно покачивая головой, продолжала тихо плакать.

– Пап! Ну скажи же ей! – вскочив на ноги, раздраженно повернулась к отцу Саша. – Господи, что за дурдом – каждый раз одно и то же!..

Отец, отставной полковник воздушно-десантных войск, тут же вступился за дочь.

– Лида, в самом деле, успокойся, пожалуйста… Вспомни, ведь то же самое было и когда Саня собиралась в горы, и перед ее первым прыжком… – отец взволнованно расхаживал по комнате, поминутно пожимая плечами.

Затея дочери и у него не вызывала восторга, да и жену было жаль до боли, но запрещать что-либо взрослому человеку (а свою дочь он, в отличие от супруги, считал вполне самостоятельной и дееспособной) полагал недопустимым. К тому же участие в телеигре – вовсе не ее личная блажь, это задание редакции, а к исполнению профессиональных обязанностей старый служака относился с предельным уважением.

– Почему ты всегда все так драматизируешь, Лида? – продолжал отец. – По-моему, абсолютно безобидная ситуация: взрослые люди решили поиграть в войнушку – о чем тут беспокоиться-то? Да разве бы им разрешили это… мероприятие, если б в нем была хоть доля риска?.. Лида, ну хватит, честное слово… Что ты, ей-богу… Саня, принеси маме воды!

Спустя десять минут общие усилия отца с дочерью привели-таки к желаемому результату – Лидия Николаевна, вволю наплакавшись, смирилась с неизбежным. Семейство принялось обсуждать, что Саше нужно взять с собой на остров.

* * *

г. Москва, некто

Женщина ждала звонка. Ей было страшно, она не находила себе места от волнения. Ссутулившись и словно в ознобе обхватив себя руками за плечи, она нетерпеливо и беспокойно расхаживала возле телефона.

Наконец долгожданный звонок раздался. Она немедленно, на первом же сигнале, схватила трубку.

– Да?.. – выдохнула она в мембрану.

– Это я, – ответил уверенный мужской баритон. – Все нормально, детка, меня взяли, так что готовь денежки. Я должен внести…

– Послушай, – она перебила его торопливой, нервной скороговоркой, – эта дурацкая игра… то, что ты затеял, – это немыслимо! Мне страшно, страшно, пойми… Я же просто с ума сойду от страха!.. Давай остановимся, пока не поздно, давай придумаем что-нибудь другое!.. Ведь наверняка можно найти какой-то иной способ, мы же…

– Хватит!!! Хватит скулить! – оборвал ее раздраженный резкий окрик. – Мне осточертело твое нытье! Все уже решено, и переигрывать мы ничего не будем! Все, точка. Ясно?!