Семь пятниц - Дмитрий Ребров

Высадку начали с юго-восточной части острова. Понедельник, подхватив свой рюкзак, спрыгнул в шлюпку, и молодой белобрысый парень (то ли помощник старого рыбака, то ли какой-то его родственник), ритмично и мощно работая веслами, мигом доставил его на берег.

Понедельник, махнув на прощание оставшимся на судне, не стал задерживаться на берегу и, мелькая среди деревьев, начал споро подниматься в гору. Разумеется, с баркаса все это фиксировал оператор.

Паренек на шлюпке вернулся, и баркас отправился дальше на запад. Он обходил остров по часовой стрелке, делая короткие остановки. Олег был доволен – высадку снимали, как он и планировал, на закате. С одной стороны, у игроков оставалось достаточно времени, чтобы устроиться на ночлег, с другой – в косых лучах заходящего солнца эта сцена выглядела особенно эффектно.

Спустя час с небольшим на баркасе не осталось ни одного игрока.

– Ну, вот и все… Давай домой, батя, – скомандовал Олег старику-помору.

Баркас обогнул юго-восточную оконечность Чернеца и неторопливо заковылял назад, в поселок. Наговицын уселся на лавку и, повернувшись спиной к легкому ветерку, стал перелистывать свои записи.

Его мысли были уже на берегу, в читальном зале клубной библиотеки, переоборудованном под монтажную. Там были установлены полтора десятка мониторов, на которые передавался телесигнал с камер, работающих на острове. На ближайшую неделю этой читалке предстояло стать для Олега и кабинетом, и столовой, и спальней.

– Эй, Кутузов, глянь-ка сюда!.. – окликнул его куривший на корме Баукин. – Глянь, тебе говорят!

– Ну чего тебе? – обернулся Олег.

– Оцени картинку, а?.. – Леха кивнул в сторону удаляющегося острова.

Олег взглянул и тут же закричал:

– Мишаня, камеру сюда! Мухой, Мишаня!!!

Завьялов вышел из рубки и вразвалочку направился к корме, на ходу пристраивая камеру на плечо.

– Что, мужики, тонем? – невозмутимо поинтересовался он.

– Мишаня, возьми-ка закат. Только не спеша и с чувством, понял? Ну давай же скорей, не копайся, – поторапливал его Наговицын.

– Облака обязательно, – подсказал Баукин. – И еще сосны вон там, на мысу…

В половину северного неба полыхал закат потрясающей, необузданной, дикой красоты. Над Чернецом комьями окровавленной ваты нависли низкие облака. Усталое светило медленно и торжественно погружалось в них, окрашивая все вокруг в багровые, пунцовые, кумачовые тона. Эти невероятные облака, пурпурное зарево над ними, розоватая неподвижная поверхность засыпающего моря, ало-оранжевые, как сигнальные жилеты дорожных рабочих, стволы сосен на западе острова – все это было так необычайно ярко и прекрасно, что казалось фантастическим, ирреальным и даже немного жутковатым,

Наговицын, не отрываясь, как завороженный любовался закатом. Но вот парадокс – чем дольше он смотрел на эту красоту, тем тягостней становилось у него на душе. Закопошились какие-то смутные и недобрые предчувствия, неясная тревога холодной жабой заползла на сердце. Ему стало неспокойно, маетно.

Олег курил очень редко, только под настроение, а тут вдруг захотелось – остро, почти нестерпимо.

– Лех, дай закурить, – попросил он.

Баукин взглянул на него удивленно, но ничего не сказал, протянул сигарету.

Наговицын жадно затянулся, следом – еще и еще. Тревога не отпускала, и внезапно непонятно откуда всплыла невнятная, но абсолютно крамольная мысль.

«И зачем только мне все это надо?.. Что за ерунду я затеял?.. Кому она нужна, эта глупая программа?.. Для кого это все?.. Чушь ведь полная, игрушки для великовозрастных детишек…» – вяло, словно в ступоре, думал он.

И вдруг Олег разом словно очнулся. Что с ним? И о чем это он? О своей программе?!! О главном деле своей жизни?

– Тьфу, черт!!! – сплюнув за борт, выругался он.

– Ты чего, фельдмаршал?.. – покосился на него Баукин.

– Так… Ересь какая-то в башку лезет! – отвернувшись, сердито ответил Олег.

Затянувшись последний раз, он щелчком отшвырнул окурок далеко в море, развернулся и быстро ушел в рубку.

* * *

о. Чернец, некто

Летняя ночь на Беломорье коротка, как забег на стометровку. Не успеет солнце скрыться за горизонтом, как снова норовит вскарабкаться на небосклон. Нормальной темноты – кот наплакал, ни тебе выспаться толком, ни…

Мужчина хорошо знал это, поэтому, высадившись на остров, не мешкал. Он быстро нашел место для ночлега, нарубил лапника, расстелил на нем спальный мешок и, не снимая с головы шлема, улегся. Причем лег не внутрь, а прямо поверх спальника. Поворочался немного, устраиваясь поудобней, потом опустил на своем шлеме противокомариную сетку, повернулся на бок и затих, терпеливо ожидая наступления темноты.

«Нечего тянуть. Дельце надо обтяпать сегодня же, пока он здесь толком не освоился. И подобраться к нему будет проще и вообще… Не стоит откладывать на завтра то, что можно сделать сегодня!» – усмехнулся про себя мужчина.

Чтобы как-то скоротать время и, не дай бог, не задремать, он принялся неторопливо и обстоятельно прокручивать в памяти все, что довелось предпринять, чтобы попасть на этот остров. А хлопот, между прочим, было выше крыши, и ему пришлось изрядно постараться, чтобы в точности исполнилось все, что задумывалось. Но ведь и цель, ради которой он так старался, того стоила! Да, сделано было немало. Оставалось всего-навсего одно, последнее, но самое важное дело. То самое, которое ему и предстояло совершить нынешней ночью…

Сумерки сгущались. Вот-вот должна была наступить темнота – не кромешный мрак, конечно, но… Что уж тут – темнее все равно не будет.

«Пора, – решил мужчина. – Пока еще найду его… Уж лучше иметь запасец…»

Он прижал рукой шлем к спальнику и стал осторожно, чтоб не сбить положение своего оборудованного камерой головного убора, выбираться из него. Беззвучно и быстро освободившись от шлема (тот даже не шелохнулся), встал и потянулся, разминая затекшие от неподвижности мышцы.

Он взглянул под ноги, на неподвижный шлем, и презрительно усмехнулся.

Жалкие, разжиревшие свиньи! В их сытой и скучной жизни у полной лоханки так мало приключений – вот им и придумали эту дурацкую игру. А они и рады – жалкие свиньи, корчащие из себя крутых парней!

Что ж, он готов играть по их правилам и, будьте уверены, покажет им первоклассную охоту! Он станет самым активным игроком, будет добросовестно выслеживать резвящихся жирных кабанчиков, устраивать на них засады и отстреливать их этим идиотским игрушечным пистолетиком. Но вся эта лабуда начнется только завтра, с солнышком. А сегодня ночью, уж извините, ему не до игрушек.

Воздух звенел от гнуса. Мужчина надел заранее приготовленный накомарник – идеальный вариант для предстоящего дела. И комары не достают, и лица не видно. Сунул в карман фонарик, нож – так, на всякий случай – и, неслышно ступая, пошел прочь.