Льдинка - Александр Варго

Вскоре двигатель стал задыхаться и недовольно фыркать, намекая, что может заглохнуть. Тиме пришлось снизить скорость до минимума, но снегоход все равно едва тащился, как раненое животное. Тима боялся поверить своим глазам – колея впереди исчезала буквально на глазах. Будто какой-то невидимый сказочный великан разглаживал своей исполинской рукой снег, разравнивая и стирая дорогу, от которой теперь они все зависели.

Яна тоже это увидела и, выбивая зубами отчаянную дробь, взмолилась:

– Тимка, что происходит? Кк-куда мы едем!?

Тима оставил ее мольбу без ответа. С трудом вспахивая снег, «Бураны» с каждым следующим метром замедляли движение. Наконец фыркнув в последний раз, они замерли почти одновременно, снегоход Антона и Ланы пережил «коня» Тимы ровно на три секунды. Какое-то время все продолжали сидеть в полной неподвижности, будто погрузившись в летаргический сон.

– Че дэ? – выругавшись, спросил Антон, задирая очки. Перчатки, покрытые коркой льда, скрипнули.

– Что делать, говоришь? – задумчиво промолвил Тима. – Боюсь, дальше придется идти пешком. Иного выхода не вижу.

– Ты с ума сошел? – закричала Яна. Слезы сбегали по ее замерзшим щекам и тут же застывали, превращаясь в прозрачные дорожки.

– Тебе нельзя плакать, – заметил Тима, но в голосе его не чувствовалось особого сожаления, лишь констатация факта. Он напряженно вглядывался вперед. Дороги почти не было видно, только едва различимая полоска, и на глазах изумленных молодых людей эта жалкая полоска исчезала с ужасающей быстротой.

– Яна, снимай рюкзак и достань фонарь, – сказал Тима, но ошарашенная девушка не шелохнулась, и ему пришлось повторить просьбу.

– Тимыч, ты че, в натуре собрался пешком чапать? – не поверил Антон. Он сгибал и разгибал пальцы в похрустывающих перчатках, освобождая их от налипшего льда.

– А ты что предлагаешь? – не глядя в его сторону, задал вопрос Тима. – Сидеть и ждать Деда Мороза или Бэтмена?

– Но… с девчонками мы не пройдем и километра, – возразил Антон.

Тима окинул взглядом Яну с Ланой. Последняя уже не слушала плеер, она с нарастающей паникой следила за диалогом ребят.

– Антон, если мы останемся сидеть на одном месте, то очень скоро замерзнем, – тихо сказала она. Она слезла со снегохода и тут же очутилась по колено в снегу.

– А если вы попретесь в лес, то не замерзнете, да? – язвительно переспросил Антон. – И потом, забыли, какие тут медведи с волками водятся?

– Медведи сейчас спят, двоечник, – беззлобно проговорил Тима, размышляя. Затем скинул куртку, снял с себя свитер и протянул Яне: – Надевай. Иначе через десять минут в сосульку превратишься.

– А как же…

– Без разговоров, – оборвал ее Тима, и девушка безропотно подчинилась.

Тима надел куртку, после чего, взглянув на ее тоненькие перчатки, снял свои и тоже отдал ей.

– Я пойду один, – сказал он, включив фонарь. – Никуда не уходите.

– Тима, нет, – жалобно заговорила Яна. Она уже натянула теплый вязаный свитер юноши поверх своей легкой водолазки и теперь застегивала пуховик. – Не уходи! Ты… ты не можешь оставить нас!

Антон шагнул вперед. И хотя Тима не мог видеть лица своего однокурсника, он был готов спорить, что на нем застыл смертельный испуг.

– Послушай… Мы должны держаться вместе.

– И вместе сдохнуть? – жестко спросил Тима. Он говорил тихо, так как боялся, что разговор могут услышать девушки. – Мало времени, Тоха. Поверь, я иду не потому, что решил выдрючиться перед нашими дамами.

– Тогда я с тобой.

Тима покачал головой.

– Девчонки не должны оставаться одни. И кстати, попробуй собрать хворосту и разжечь костер. Зажигалка есть?

Антон кивнул с пришибленным видом. Он приблизился вплотную к Тиме, с усилием вытаскивая ноги из сугробов.

– Тимыч… а ты уверен, что пойдешь правильно? – шепотом спросил он, и Тима вздрогнул. Будто ледяная игла кольнула где-то в область сердца.

– Я очень надеюсь.

– Может, пусть «пылесосы» остынут? Позже попробуем снова завести? – предложил Антон: ему явно не хотелось оставаться за главного.

Тима только покачал головой. Он уже собирался идти, потом вспомнил о чем-то и достал из куртки фляжку в кожаном чехле.

– Возьми, там коньяк. Это если совсем будет холодно.

Проваливаясь по колено в снегу, Тима поковылял вперед. За спиной слышался сдавленный плач Яны.

– Что это? – спросила Лана, указывая на фляжку в руках Антона. – Спирт?

– Коньяк.

Яна продолжала всхлипывать.

– Ну все, перестань, – попытался успокоить ее Антон, но девушка неожиданно подняла голову и спросила:

– Мы ведь не останемся здесь навсегда, правда? Мы… у нас завтра билеты домой, вы помните?

– Яна, успокойся, – произнесла Лана, хотя голос у нее тоже заметно дрожал. – Все будет нормально, нас наверняка уже давно ищут.

Пока девушки разговаривали, Антон озабоченно поглядывал на фару снегохода Тимы: свет медленно, но неуклонно тускнел, а это означало одно – аккумулятор садился. Но если он выключит свет, чтобы сберечь энергию, они останутся в кромешной темноте, а для его впечатлительных сокурсниц это равносильно смерти. Он машинально открутил колпачок с фляжки и сделал глоток.

Скоро исчезла и та едва различимая полоска, которая до недавних пор гордо именовалась дорогой. Теперь Тима брел практически наугад, освещая свой путь фонарем. Пару раз ему казалось, что справа что-то светлеет, и он с надеждой шел туда, моля бога, чтобы это оказалась нужная им просека, но каждый раз его ждало разочарование.

«Еще метров сто, и я буду слышать потусторонние звуки», – подумал юноша, озираясь по сторонам. Он внимательно прислушивался в надежде услышать рокот снегоходов разыскивающих их ребят, но все, что улавливали его органы слуха, – тихий монотонный шелест падающего снега.

Подул ветер, и Тима зябко поежился – вязаного свитера однозначно не хватало. В ботинки набилось снега, и Тима уже всерьез задумался о разумности своего решения оставить ребят и в одиночку добираться до базы. Прыгающий луч фонаря выхватывал из темноты свисающие мохнатые ветви елей, напоминающие искривленные лапы доисторических рептилий.

Пройдя еще несколько метров, он вдруг остановился как вкопанный. Затем повернулся назад, посветил на протоптанную дорожку и почувствовал, как страх медленно стянул его внутренности, – его следы уже почти наполовину завалило снегом.

«А ты что думал, осел, – обругал он себя. – Этого и следовало ожидать».

Ожидать этого, в общем-то, действительно следовало, однако теперь в его голове занозой застряла назойливая мысль: каким образом он вернется назад, если ничего не найдет? Точнее, НИКОГО?