Отцы - Антон Гау

она всё так же хороша в своей Канаде… Ну не важно… Понимаешь, на Олю уже засматриваются взрослые парни, и она пропадает по вечерам на дискотеках, поэтому я ей запретил сегодня, то есть уже вчера, идти туда. Олег, в последнее время она меня ни во что не ставит, не слушает и вообще. Ну и вечером я сорвался, накричал и не позволил выходить из дома. А потом приехали… эти, стали сигналить, она выбежала. Меня это взбесило, я бросился за Олей. Навстречу эти трое, и когда Оля пыталась сесть в машину, я схватил ее за руку, она завизжала как резаная, и Никита толкнул меня в грудь. Было скользко, и я упал. Ну вот и все. Они сели в машину и уехали.

– Да, дерзкий паренек.

– А те двое, что были с ним, пригрозили свернуть мне голову. Может быть, в другой ситуации я бы перенёс, но при дочери, да еще когда они её практически насильно забрали у меня…

Хищный тупой нос «Гелендвагена» нырнул в арку старого каменного дома.

– Вот здесь, – сказал Кирилл, указывая пальцем.

Друзья вышли из машины, хлопнули дверьми и подошли к подъезду. Оба уставились на красный огонек новенького домофона.

– Я же не помню номера квартиры, только этаж – четвертый, налево… Может, подождем, пока кто-нибудь зайдет?

Олег молча сделал шаг к двери. Уперся ботинком в дверной косяк на уровне живота, схватил двумя руками металлическую ручку и с силой потянул, подавшись всем телом назад. Нижняя часть двери начала отгибаться. На висках Олега заиграли набухшие вены. Через четыре секунды верхний магнит, не в силах больше сопротивляться, сдался под недовольное шипение пневматического доводчика. Свет стоваттной лампы, вырвавшийся на свободу из распоротого брюха подъезда, больно резанул по сетчатке глаз.

По гулким лестничным пролётам сталинского дома друзья поднялись на четвертый этаж. Кирилл бежал первым, подтягивая себя на поворотах за перила, за ним бодро следовал Олег. Они остановились у обитой дерматином двери.

– Да, Кирилл, дыхалочка у тебя никакая, приходи ко мне на тренировку, поспарингуем.

– Ничего, ничего, нормально… – Кирилл отдышался и нажал на звонок, отозвавшийся эхом в глубине квартиры.

Какое-то время они стояли в тишине лестничной клетки с исключительно высокими потолками. Энергосберегающая лампочка, без плафона сидящая прямо над дверным звонком, натужно пыталась осветить своим неестественно белым сиянием дальние уголки коридора.

– Кто там? – вспыхнувший было изнутри глазок потемнел.

– Зинаида Гавриловна, извините, это папа Оли Лавровой. Мне очень нужно поговорить с Викой.

Сотни смыслов, присущие подобным ситуациям, стремительно наполнили пространство. Тяжесть их ощущалась даже через дверь. Секундная пауза взорвалась лихорадочным клацанием замка. Не успев открыть, женщина запричитала еще за закрытой дверью:

– Кирилл Евгеньевич? Что случилось? Что-нибудь с девочками? С Олей? Что они натворили?

Дерматин глухо чавкнул, как будто был приклеен к косяку, и Кирилл заскороговорил в дверной проем, пытаясь всунуть туда голову:

– Вы пока не волнуйтесь, Зинаида Гавриловна, ничего, в общем-то страшного, пока не произошло…

Олег отодвинул друга в сторону и встал в прямой видимости, не подходя вплотную.

– Зинаида Гавриловна. Я друг Кирилла. Дело в том, что Ольга пропала, и мы хотели бы поговорить с вашей дочерью, может быть, она что-то знает. Вика дома?

– Ой, нет, – женщина запахнула голубой байковый халат под подбородком и, выглядывая из-за двери, стала судорожно трогать бигуди, словно проверяя, на месте ли они или чудесным образом испарились. – Вики дома нет, сама жду ее, вся изволновалась. Ой, горе-то какое.

– А, может быть, можно позвонить Вике, попросить домой приехать?

– Да я уже звонила; телефон она дома оставила, как назло. Ой, что же делать-то? – Зинаида Гавриловна близоруко щурилась, переводя глаза с Олега на Кирилла и обратно. Морщины ее лица изображали крайнее волнение.

– Вы не знаете, в какой клуб они пошли?

– Да я, в общем-то, не знаю. Она мне не рассказывает, но, по-моему, они всё в разные ходят.

– Понятно. Мы тогда подождем у подъезда, когда Вика подъедет. Она ведь собиралась сегодня домой?

Прищуренные до этого сонные глаза Зинаиды Гавриловны расширились в театральном ужасе:

– Неужели?.. Как же так? Вроде должна… А что с Олей случилось? Они с Викой вместе? Что у них произошло?

– Нет, – Олег посмотрел на друга, – насколько мы понимаем, они не вместе. – Кирилл часто закивал. – А что произошло, мы хотели бы у Вики поинтересоваться, если она в курсе. Подруги же они все-таки.

– Ой, ну… Подождите, конечно. Да вы заходите, я чаёк вам поставлю, что ж вы так… Кирилл Евгеньевич, мы же с вами почти соседи, и семьями все-таки, и вообще…

– Спасибо, не будем вас стеснять, – отрезал Олег.

– Спасибо, – повторил Кирилл и, подталкиваемый в спину, засеменил по лестнице вниз.

– Вы с ней построже там, – произнесла им вслед женщина.

– Да что вы, Зинаида Гавриловна, – Олег обернулся со ступенек, добродушно улыбаясь, – мы только по-доброму умеем.

– А, ну да, ну да, – она проводила друзей глазами, пока они не скрылись в лестничном пролете другого этажа.

– Может быть, лучше в присутствии Зинаиды Гавриловны поговорить с Викой? А то напугаем ребенка, – сказал Кирилл, когда они вышли из подъезда.

– Ещё чего, – Олег покосился на друга. – Прижмем шмокодявку не отходя от кассы. Шучу. Посмотрим, может и с матерью придется ее раскручивать. А мамаша у нее ничего, конфетка, обрати внимание, ты же одинокой отец.

– Олег, не время сейчас шутить, – Кирилл полез за сигаретой.

– Ну, нет, так нет. Дай-ка мне одну тоже.

Кирилл протянул Олегу взятую для себя сигарету, достал другую.

– А вообще-то нет, – Олег смял белую трубочку в кулаке и выкинул труху на чудом сохранившиеся серые комки снега. – И тебе не советую. Для здоровья вредно, а проблему не решает. Бросай курить, вон – вставай на лыжи, – он кивнул на остатки снега. – В общем, давай, выкладывай, время у нас много. Молодежь нынче гулящая, ждать долго придется.

Олег сел на лавочку у подъезда. Кирилл закурил с третьей попытки, нервно чиркая и ломая спички о коробок, потом присоединился к товарищу.

Окружающую их темноту освещали от силы три фонаря. Кирилл бросил недокуренную сигарету на асфальт и несколько раз шаркнул по ней ногой. С удивительным акустическим эффектом, свойственным всем ночным двором, этот звук разнесся в окружающем пространстве и, не успев отозваться эхом от каменных стен, нехотя растворился в плотном ночном воздухе.

– Ну, как же ты до такой жизни докатился? – сказал Олег после небольшой паузы.

Кирилл сидел сгорбившись. В его руке подрагивал огонек вновь зажженной сигареты.

– Олег, мы тут сидим с тобой, а вдруг они что-то сделают