Летний сон в алых тонах - Кристоффер Хольст

– Карро!

Из-за спины Каролины, пританцовывая, появляется мачеха Лена. В руке у нее какое-то ядовито-желтое пойло – похоже на бокал с соплями.

– Ты почему не танцуешь, Карро?

– Уже иду.

– Ты чем-то опечалена?

– Нет.

– Сердишься?

Каролина вздыхает.

– Нет, все в порядке, Чилла.

Ее мачеха шутливо вскидывает ладони.

– Прости! Я только пытаюсь тебе помочь.

– Спасибо, не надо.

– Если тебе грустно, то спускайся к сестре на яхту. Она наверняка обрадуется компании. А то лежит там совсем одна и читает.

Каролина закатывает глаза, и ее мачеха, танцуя, убирается прочь, а «Летнее время» между тем сменяется «Летом в городе». Как будто Каролина когда-нибудь горела желанием спуститься к Йенни на яхту. К Йенни, которая предпочитает лежать, укрывшись в своей каюте, и читать заумные книжки, для которых у Каролины не хватает выдержки даже осилить текст на задней обложке. К тому же Каролине не нравится, когда Лена называет Йенни ее сестрой. Черт побери, у них же ни капли общей крови. Они родом с двух разных планет. Нет, точнее, Солнечных систем. Галактик. И к Буллхольмену ее так называемая сестрица не имеет ровным счетом никакого отношения. Это мир Каролины. А не Йенни.

Но немного свежего воздуха ей точно не помешает. Особенно теперь, когда все бросились танцевать и обеденный зал гостиницы пропах потом мужиков и теток.

Каролина покидает зал и на своих тонких каблучках спускается по каменной лестнице к выходу. Проходит по усыпанному гравием двору мимо Ины и Бенжамина, стоящих в облаке воняющего ментолом дыма.

– Пойду пройдусь, – коротко бросает она. – Увидимся позже.

Бенжамин тут же настораживается.

– Карро? Ты куда?

– На прогулку.

– Подожди, пожалуйста…

Но Каролина не ждет. Она вообще не собирается никого ждать. Ни Бенжи, ни Ину, ни черта, ни дьявола. Она отправляется гулять, и точка.

И купание летней ночью голой в заливе, которое она планировала совершить с Бенжамином, она отправится совершать одна.

Чудесный летний вечер на вкус словно вино шардоне. Мягкий, округлый, с нотками спелых фруктов.

Так я подумала, откидываясь на спинку садового стула в моем новом саду. Тепло, хорошо. Ласковый ветерок целует мне щеки и ерошит волосы.

Я здесь. В самом деле здесь.

Я переехала, начала все с чистого листа. Точь-в-точь как героини моих любимых романов. Чаще всего их мужья изменяли им или погибали в каких-нибудь ужасных автокатастрофах (как будто бывают не ужасные автокатастрофы…), после чего их жизнь давала резкий крен. Но потом они снова вставали на ноги, покупали нуждающийся в ремонте домик цвета сливы в Тоскане, переезжали туда и влюблялись в какого-нибудь итальянского кустаря-ремесленника. Обожаю такие истории.

Однако эти героини, кажется, всегда были такими смелыми. Или, если они не являлись такими в начале, то обязательно становились таковыми в конце. Они учились управлять своей жизнью. Умели крепко ухватиться за руль и ехать точно туда, куда надо. Возможно, со временем я тоже стану именно такой женщиной. С помощью мудрых напутствий Баббен Ларссон. Если бы только жизнь не была такой чертовски… трудной.

Я делаю глоток шардоне (из Калифорнии – первоклассная штука!) и с любопытством гляжу по сторонам. Интересно, сколько итальянских кустарей живет поблизости… Впрочем, если следовать литературному канону, то Данне мне не изменил и не погиб в ужасной автокатастрофе. Он просто ушел. Исчез из моей жизни. Еще вчера он был, а сегодня его уже нет. Словно никогда и не было. Словно я сама придумала его.

Я стискиваю челюсти. Делаю глубокий вдох через нос. Я не стану плакать. Это первый вечер моей новой жизни, и я НЕ стану тратить его на сопли на моем новом садовом участке.

Рядом со мной на траве стоят портативные розовые блютус-колонки, из которых негромко доносится композиция группы The Killers. В остальной части острова жизнь идет своим чередом. Я еще когда только приехала, уже слышала, как распевают песни. С соседних участков доносится запах жареной картошки с укропом. Все празднуют день летнего солнцестояния. Все, кроме меня.

Я вообще-то подумывала пройтись, поглядеть на сады. Познакомиться, так сказать, с соседями. Но только не сегодня. А то нехило получится. Привет, меня зовут Силла, меня только что бросил парень, я одна на всем белом свете и решила пока пожить здесь. Здорово, правда? Кстати, у вас еще осталась немного картошки с селедкой? МОЖНО Я ПОБУДУ С ВАМИ?!

Фу, жуть какая. Такое может подождать и до утра. Или до послезавтра. Или даже до послепослезавтра.

Я делаю еще один глоток прохладного вина и достаю смартфон.

Два новых сообщения. Пульс мгновенно учащается. Одно сообщение, разумеется, от Закке, который, как обычно, крутится в своем ночном баре, а второе от… папы. Пульс мгновенно приходит в норму.

Привет, Камилла. Я тут подумал, что мы совсем забыли про вакцинацию. На природе в это время года ужасно много клещей. Помнишь, как Амели, дочь Барбары, подруги Сюзи, заработала себе боррелиоз? Теперь она даже своего малыша поднять не может, ее тут же тошнит от переутомления. И выглядит она так, что краше в гроб кладут. Ты прошла вакцинацию? ПОЖАЛУЙСТА, НЕ ПОЗВОЛЯЙ КЛЕЩАМ КУСАТЬ ТЕБЯ! Домик-то хороший? / папа

Я вздохнула. Папа. Мой беспокойный папочка. Который постоянно готовится к худшему.

Издалека донеслось уханье совы, и я еще острее ощутила собственное одиночество. Вот сижу я здесь, молодая, красивая, недавно тридцать лет исполнилось, пью вино и слушаю музыку, пока остальные оттягиваются по полной.

Трагедия?

Еще какая!

Я откладываю смартфон, самую малость прибавляю громкость у динамиков и делаю последний глоток из бокала. После чего откидываюсь на спинку плетеного стула и закрываю глаза.

* * *

Проснулась я от крика.

Во всяком случае, мне показалось, что это был крик. В летнем небе еще дрожит отголосок эха. Я резко выпрямилась на стуле и услышала, как сбоку от меня что-то хрустнуло. Мой винный бокал. Черт. Я растерянно огляделась. Я все еще в саду. Который час? Должно быть, уже полночь. Писклявый комар охотится за моей ногой. Бог ты мой, пьянчужка заснула на диване.

Я поднимаюсь со стула, стараясь не наступить на валяющиеся на садовой плитке осколки. Меня пошатывает, я оступаюсь и попадаю босой ногой на холодную траву. Вокруг темно, но это летняя темнота. Я все еще могу различить небо, а если смотреть в сторону ведущей к пристани дороги, то можно увидеть море. Оно светится в тишине. Ни волн, ни ряби.

И тут я снова слышу этот крик. Бенжи, нет!