Убийца, мой приятель - Артур Конан Дойл

Пересматривая по очереди все остальные рассказы сборника, нельзя найти причину, которая заставила бы усомниться в их принадлежности раннему и совсем раннему Конан-Дойлю. Прочитав изрядное количество других его повестей и рассказов и сравнив их с апокрифами, нельзя не увидеть общность в построении сюжета, в характерах персонажей, в обстановке и декорациях, на фоне которых разворачиваются события.

Ещё одна характеристическая черта – это имена и фамилии персонажей в рассказах Конан-Дойля. В целом они довольно незаурядны, но на его страницах кочуют из одного произведения в другое – ещё один инструмент для установления тождества. Так вот, в этих якобы подложных рассказах мы их тоже встречаем. Попытка объяснить это совпадением выглядит притянутой за волосы.

Несколько экзотичен здесь рассказ „Карета призраков“, но и это не повод для сомнений, поскольку французская линия в творчестве Конан-Дойля весьма ярко выражена. Достаточно вспомнить такие произведения, как „Изгнанники“, „Подвиги бригадира Жерара“, „Приключения бригадира Жерара“, „Гигантская тень“, „Дядюшка Бернак“, не говоря уже о более мелких.

Сомнения у нас вызвал только один рассказ – „Тайна особняка на Даффодил-Террас“. Стиль его действительно настораживает и даже вызывает полнейшее недоумение, но, с другой стороны, тема растлевающего влияния нищеты и власти золота звучит и в других произведениях Конан-Дойля и получает особенно сильное развитие в „Открытии Рафлза Хоу“, по отношению к которому данный рассказ может выглядеть просто как проба пера. Принимая во внимание данное обстоятельство и то, сколь нелепо было бы со стороны издателей включить в толстый сборник рассказов уже известного автора чьё-то совершенно чужое и слабое произведение, мы оказываемся вынуждены признать авторство Конан-Дойля и за этим рассказом.

Теперь нам приходится задаться вопросом, почему Конан-Дойль столь решительно отказывается от этих рассказов. Быть может, ответ нам подскажет его протест по поводу издания в Америке без его ведома и согласия другой книги, „Убийца, мой приятель“, также сборника его ранних рассказов.

В сборник вошли рассказы: „Убийца, мой приятель“, „Топор с посеребрённой рукоятью“, „Блюмендайкский каньон“, „Преподобный Илайес Б. Хопкинс“ и „Вечер среди нигилистов“.

Конан-Дойль говорит, что „рассказы были написаны много лет назад в расчёте на то, что проживут они ту недолгую жизнь, каковую заслуживают“, и что должно „понять ту лёгкую досаду, которую испытывает автор, чьи произведения, в своё время умышленно умерщвлённые, возвращаются кем-то к жизни вопреки его воле“. Вот, по-видимому, и ответ. Конан-Дойль, раздражённый предприимчивостью какого-то анонимного агента, неведомо как завладевшего его ранними произведениями и без спроса их публикующего одно за другим, отрекается от своих ранних и, как ему уже тогда кажется, „не представляющих ни малейшего интереса для читателя“ произведений.

К слову сказать, нам попалась в руки ещё одна книга Конан-Дойля, изданная в Америке: „Beyond the City“ by A. Conan Doyle, Chicago, 1892, Donohue, Henneberry & C°. К тексту названного романа в книге добавлены два рассказа – „Плутовские кости“ и „Крепостная певица“ – под странным общим названием „Pearl-Fishing“ („Ловля жемчуга“)[2].

Мы знаем, что американские издатели имели в ту пору обычай к не добиравшим должного объёма произведениям припечатывать более крупным шрифтом другие произведения того же автора, что в первую очередь и не позволяет нам усомниться в принадлежности этих двух рассказов перу Конан-Дойля. Помимо того, отметим, что в первом рассказе, хотя он довольно слаб, затронута всегда волновавшая Конан-Дойля тема азартных игр и их пагубного влияния на жизнь человека – ещё один довод в подтверждение авторства. Рассказ „Крепостная певица“ во многом для Конан-Дойля необычен, но мы не видим причин к тому, чтобы он не мог быть написан Конан-Дойлем в молодости, в подражание кому-то, Диккенсу или Коллинзу, и опять-таки отказываемся понимать издателей, если бы они позволили себе в самом конце книги поместить ни с того ни с сего рассказ другого автора, к тому же анонимно.

Таким образом, мы настаиваем на авторстве Конан-Дойля во всех этих произведениях и считаем, что некоторые из них отмечены весьма существенными литературными достоинствами и что все они в целом представляют для читателя несомненный интерес. Именно поэтому мы позаботились об их переводе на русский язык и опубликовании наравне с другими произведениями нашего автора».

1993

III

Пространная цитата закончена, вернёмся в сегодняшний день.

Я знаю, многие, прочитав вышеизложенное, скажут: «Железная логика! Ха-ха-ха! Только вот в реальной жизни все эти штуки в духе Огюста Дюпена и Шерлока Холмса, с их дедуктивным методом и индуктивным мышлением, не работают». Не знаю, быть может, вы и правы: если вы берёте в руки книгу, на обложке и переплёте которой, а также на титульном листе написано «A. Conan Doyle», а внутри почему-то вслед за романом названного автора без всякого смысла и указаний помещены два рассказа Диккенса, то в таком мире логика действительно бессильна. О чём, спрашивается, думали господа Донохью, Хеннберри и К°, поступая подобным образом? Право слово, удивительная страна Соединённые Штаты, в которой такое было возможно. У нас, думаю, даже сейчас не нашлись бы издатели, которые, выпустив роман, к примеру, Набокова, анонимно втиснули бы в книгу и два малоизвестных рассказа Бунина. Это абсурд. Впрочем, стоп. Сейчас у нас стало модным ругать Америку, поэтому я по поводу сему больше ничего не скажу, дабы не присоединять своего голоса к весьма сомнительному хору. Хотя сказать, поверьте, есть что.

Невежество моё в данном случае оказывается извинительно ещё и потому, что русскому читателю эти рассказы Диккенса были абсолютно неведомы, благо в русском 30-томном «Диккенсе» о рассказах этих нет никаких упоминаний. Рассказы вызвали у меня тогда удивление, но что же я мог делать, если они были в книге Конан-Дойля? Только думать, что это какие-то ранние опыты, совершенно на данного автора непохожие и написанные, как то бывает у начинающих, в подражание кому-то, тому же Диккенсу. Так получается, если следовать логике, не имея знаний. Кстати, давайте представим себе обратную ситуацию: скажем, где-то была издана анонимная книга неизвестных рассказов, претендующая быть сборником произведений английских и американских писателей, и в ней были бы такие вещи, как «Падение лорда Бэрримора», «Вечер с нигилистами», «Привидения в замке Горсторп-Грейндж», «Первоапрельская шутка», «Преподобный Илайес Хопкинс», «Бочонок икры», «Подъёмник», и целый ряд других. Так неужели же кому-то могло бы прийти в голову, что хоть один из этих рассказов принадлежит перу Конан-Дойля? Утверждать такое можно было бы, только твёрдо зная об этом. А если строить предположения и следовать логике, то ни один рассказ никакого отношения к Конан-Дойлю не имеет. Первые два скорее куда более подходят Уайльду, третий – Эдгару По, дальше идёт Брет-Гарт, а прочие повисают в воздухе. «Хозяин Шато-Нуара» и «Отстал от жизни» сильно смахивают на Мопассана (последний, разумеется, за вычетом английских реалий). И тем не менее всё это сплошной Конан-Дойль.