Имя им легион - Вера Камша

— Сплетни я на трезвую голову не пересказываю, давай после… Явится же когда-нибудь этот комендант.

— Не «когда-нибудь», а сейчас!

Медант легонько — устоять на ногах удалось почти без усилий — хлопнул бывшего возничего по плечу, в несколько прыжков преодолел двор и грохнул коваными передними копытами в сигнальный гонг. Тит не выдержал и расхохотался — служба в Скадарии начиналась, мягко говоря, своеобразно.

* * *

Молодчик трепался с Медантом, словно знал конягу сто лет, высыпавшие во двор солдаты весело переглядывались, а растерянный сигнальщик переминался с ноги на ногу, глядя то на свои колотушки, то на дверь, из которой, по его мнению, должно было появиться начальство. Приск подавил невольную усмешку: Медант был незаменим за Перонтом, но от его выходок за тысячу шагов несло столичной дурью. Впрочем, коняга хотя бы не гадил где попало, как его предшественник. Комендант без особой спешки раздвинул утративших бдительность балбесов и резко спросил:

— Что это значит?

— Что вам в бошки набилась солома! — отрезал Медант. — Кого ждать заставили? Хорошего человека, ездока!.. Скоро меня с мулом спутаете. Провинция…

— Доклад коменданту. — Спентад не собирался прятаться за кентавра. — Младший трибун Тит. Определен в Скадарию прокуратором Нуммой. Военного опыта не имею. Владею мечом, копьем и пращой. Езжу верхом.

— Врежет, мало не покажется, — Медант был откровенно доволен, — хоть мечом, хоть чем. Было у нас на бегах дельце…

— Имею некоторый опыт уличных схваток, — спокойно уточнил новичок. Эх, не уродился б он Спентадом…

— Тит, значит? Отцовское имя забыл?

— Мой отец остался в Стурне. Я увижу его через три года.

— Хочешь сказать, что явился не за подорожной к «грифам»?

— Я ее получу через три года.

— Получишь, потому что ты — благородный. Получишь и уберешься, а вот он, — Приск кивком указал на Сервия, — будет вялиться здесь. Вы прыгаете, мы тянем, и нечего чистить драные сапоги!

— Комендант прав, — Спентад все еще был само спокойствие, — драные сапоги надо выкидывать. Я знаю, какое место займу, если меня не убьют на юге или на севере. Вы уже уйдете в отставку, но комендант Скадарии, новый комендант, вряд ли обрадуется, если у него отберут даже ту кавалерию, что есть у вас. Он сможет только жаловаться и браниться, а я буду спорить. С Сенатом и императором, но для этого мне нужно забраться наверх. Ваш помощник этого не может, я — могу.

— Он залезет! — подтвердил Медант, хотя его никто не спрашивал.

Приск сощурился, он не собирался сдаваться.

— Ты пока не в Сенате, — отрезал комендант, — а в моей крепости. Посмотрим, что ты за птица… Кукарекать один тут уже кукарекает, а ты полетай!

1104 год Счастливой Эры

Приск любил те короткие недели, в которые глаз отдыхает и от зимней серятины, и от летней сухой желтизны, только в нынешнем году было не до цветочков. Долгожданная весна принесла те самые пакости, что ветеран пророчил начальству и подчиненным уже лет пятнадцать.

Первыми вестниками грядущих бед стали промышлявшие за Перонтом торговцы. С их слов получалось, что у скератов сменились вожди, и не просто сменились, а с большой кровью. Празднества, которыми лохмачи отмечают весенний солнцеворот, завершились резней, и теперь по приграничным становищам бродили слухи один гаже другого. Напуганные этими слухами купцы не рисковали забираться далеко в степь, так что толку от их россказней было мало.

Не на шутку встревожившийся Приск отрядил за реку три десятка разведчиков. Соседство есть соседство — у стурнийцев за Перонтом водились и знакомцы, и торговые партнеры, и даже друзья. Ну, или почти друзья… От них комендант и надеялся получить объяснения. Надежды оправдались в полной мере, только веселей от этого не стало — новости отчетливо отдавали войной.

Купцы не врали — встреча Весны в самом деле обернулась бойней. Семь племен из тех, что кочуют вдоль стурнийской границы, как водится, стянулись к священным курганам. Туда же явились трое почетных гостей из «дальних», каждый с изрядным отрядом. Неделя скачек, состязаний, молитв с жертвоприношениями — и всеобщая пьянка, завершившаяся убийством большинства родовых старейшин и пяти вождей из семи.

Весенние драки между перепившимися степняками были делом привычным, но здесь по всему выходило, что резня — не случайность. Ее готовили загодя, и оба уцелевших явно участвовали в заговоре. Да и гости, хоть и не ввязались в это безобразие сами, новых вождей немедленно поддержали. Все это наводило на нехорошие мысли. Настолько нехорошие, что Приск решился на то, чего никогда раньше не делал и делать не желал. Запечатав должным образом составленное донесение, комендант тщательнейшим образом занес на покрытую воском дощечку то, что требовалось внушить начальству, и послал солдата за прокураторским дружком.

Спентад, надо отдать ему должное, нашелся сразу — гонял во дворе своих пехотинцев. От службы парень не отлынивал, нос особо не задирал, а цапался все больше со своим же, столичным… Вот уж кого Приск мечтал сплавить если не лохмачам, то хотя бы в другую крепость. Увы, Аппия Фертара приписали к Скадарии пожизненно и, небец сожри сенаторские штучки, в офицерском чине.

— Младший трибун Тит. Приказ коменданта.

— Садись. — Будь вина Тита лишь в рождении на брегах отца-Стурна, комендант простил бы паршивца еще прошлой зимой, но сенаторское отродье… Это для Приска было слишком. И именно это давало шанс пробить медный начальственный лоб. Ветеран отодвинул табличку-подсказку так, чтобы привыкшие к заречным далям глаза разбирали буковки. — Тут вот какое дело…

Объяснять пришлось долго — от выходящих за пределы обязанностей младшего трибуна дел комендант отпихивал умника самолично. Как оказалось, себе же во вред. Горло пересохло, Приск хлебнул водицы и поднял взгляд от исписанного воска. Сенаторский сынок сосредоточенно хмурил брови, думал, надо полагать.

— Говори, — разрешил ветеран и закашлялся.

— Говорю. Комендант подтвердил возникшие у меня опасения. Медант много знает о скератах. Кроме того, я расспрашивал торговцев и сравнивал с тем, о чем читал. Степной молодняк всегда был горяч и жаден до грабежа, но теперь он еще и уверен в себе. Урок, преподанный Октавианом, их больше не пугает — это было давно и не с ними. Новым царькам надо укреплять свою власть. Думаю, они сделают это привычным способом — поведут своих головорезов на наши земли.

Да, башка кое у кого на месте, чего доброго, в самом деле в прокураторы выбьется! В солдатские прокураторы, не в сенатские, но пока что в Отраме жирует Нумма, а за Перонтом набивают колчаны семь племен, а то и все десять!.. Если орава двинется разом, прокуратор запросит помощи, и помощь будет, при такой-то напасти как не прислать, только ее еще надо дождаться. И потом, легионы не лютики, сами не вырастут. Появятся у Перонта, значит — откуда-то уйдут…