Избранница фортуны - Надежда Опрышко

— Ну ладно, давай спать, — подвела она итог мучительным «надо — не надо».

Засыпая, каждая из девушек думала о своем.

«Не зря Юлечка волновалась насчет верности Игорька. Надо не забыть просветить ее насчет театрального пассажа».

«Как только смогу, куплю себе такой же черный кружевной гарнитур, как у Иры».

— Чистое белье, девочки! — крикнула Степанида Петровна голосом, напоминающим пароходный гудок.

Кастелянша чувствовала себя хозяйкой студенческой общаги и поэтому не церемонилась. Все правильно. Прошла неделя, и всем выдавали чистое постельное белье, за которое она заплатила залог в 200 рублей. Настя вспомнила короткий диалог между ней и Степанидой Петровной.

— Да за такие деньги у нас в Нижневартовске можно купить два новых комплекта постельного белья.

— Нет денег, давай паспорт, — невозмутимо отозвалась кастелянша.

— Но мне нужен паспорт.

— А мне нужен залог. Да не волнуйся ты так. Когда соберешься уезжать, получишь назад свои рубли. Считай, что положила их в беспроцентный банк.

Она была убеждена, что Настя не поступит, и впервые в душу девушки закралось сомнение — а вдруг и правда провалюсь?! Но она тут же обругала себя за слабину и выложила на стол четыре купюры по пятьдесят рублей.

Деньги уплывали из заветного кошелька со страшной скоростью. Настя надеялась, что ей удастся дотянуть до первой стипендии, не залезая в карман родителей, однако жизнь в столице оказалась безумно дорога, а ей так надоело считать и экономить.

— Ты сейчас заниматься? — спросила Ира.

— Да, в читальный зал. Только перекушу вначале, — ответила Настя, наблюдая, как Ира натягивает на себя узенькое платье без рукавов.

— И когда явишься?

— Часов в шесть. А ты куда?

— Ну вот, кудакнула на дорожку, — раздраженно заметила Ирина. — У меня тоже есть дела. Я присмотрела себе спонсора, иду на переговоры.

— А зачем тебе спонсор? — удивилась Настя. У нее промелькнула мысль, что выбор «переговорного» платья сделан весьма неудачно — слишком откровенное, слишком нарядное, в общем — не деловое.

— На всякий случай. Вдруг не поступлю, тогда фирма оплатит мою учебу.

Об этом Настя слышала, и не раз.

— Но ведь придется отрабатывать, становиться рабой на целых три года, — сказала она.

— Я уже сегодня начну отрабатывать, — беззаботно пошутила Ира, подводя губы перед зеркалом.

Она покосилась на подружку. Наивный ребенок! Абсолютно не понимает, «как» она будет трудиться средь бела дня. А наверное, замечательно быть такой неиспорченной.

— Значит, до вечера? — спросила Ирина.

— Да, — ответила Настя, скручивая волосы в тугой пучок.

Первый день в столице определил ее распорядок на следующие недели. Днем Настя занималась в библиотеке, обложившись учебниками, зачастую забывая пообедать, вечером отправлялась «узнавать» Москву в компании новых друзей. Душой компании была великолепная четверка, Юля с Игорем и Ира с Вадиком. Остальные лица менялись, как картинки в калейдоскопе. Сегодня это приятели из высшей экономической школы, завтра — из ГИТИСа, послезавтра еще откуда-нибудь. Студентов в Москве оказалось великое множество, знакомых у Игоря и Юли — и того больше. Настя не любила быть нахлебницей и старалась не развлекаться за чужой счет, да и экзамены приближались, так что веселиться было некогда. Однако сегодня она при всем своем желании не смогла отказаться от предложения Игоря. В столице шумел XXIII Московский международный кинофестиваль. Из Голливуда прилетел сам Джек Николсон с Шоном Пенном. Игорь достал шесть билетов в Киноцентр, где должен был демонстрироваться итальянский фильм «Ночная жизнь». Об этой картине говорили и писали как о главном событии фестиваля. Сопровождающим (смешное слово, что-то вроде конвоира) Насти должен был стать какой-то Алик из театрального училища.

В половине шестого она сдала книги в читальном зале и отправилась в общежитие. С завтрашнего дня все развлечения отменяются, потому что остается три дня до первого экзамена — письменной математики. Если Настя сдаст ее на пять, то станет абитуриенткой раньше других. Экзамен ее не волновал, нет, то есть волновал, конечно, но в эту минуту ее больше беспокоил вопрос, что надеть на этот долгожданный вечер. Выбор был невелик — выходные брюки с серебристым топиком или выпускное платье, которое в Нижневартовске казалось великолепным, а здесь вдруг превратилось в скромное и бесцветное. Погруженная в грустные мысли о скудном гардеробе, Настя толкнула дверь в комнату и замерла от неожиданности. Кровать соседки была занята Юлей и Игорем. Одна нога Юли в прозрачном черном чулке устремилась в потолок и, подобно натянутой стреле, покоилась на плече Игоря, другая — согнута в колене и развернута под неимоверным углом. Упругие мужские бедра, расположившиеся меж женских ножек, напрягались и двигались синхронно вздохам и всхлипам. Кровь прилила к лицу, когда до Насти дошло, чем они занимаются и чем занимается она сама. Девушка осторожно отступила и прикрыла дверь.

«Дам этим акробатам покувыркаться на Иркином батуте еще минут двадцать. Наверняка соседка предупредила их, что мы вернемся к шести часам, — подумала Настя, а потом ее мысли перескочили на другое, — интересно, понравилось бы ей заниматься любовью?» Весь ее сексуальный опыт ограничивался несколькими поцелуями со сверстниками. Правда, один из них — Андрюша, оказался шустрым малым, но, быстро сообразив, что Настя настроена на серьезный роман, а не на минутное развлечение в постели, сразу же дал задний ход.

…Фильм, на который все так рвались, не произвел на Настю впечатления. Просидев два часа в ожидании чуда, она убедилась в одном — среди режиссеров нет и не может быть второго Феллини. Зажегся свет. Ни единой слезинки на лице. Нет! Это не «Ночи Кабирии».

Обмениваясь отдельными фразами, компания вслед за толпой вышла в холл, где уже были накрыты для фуршета столы. Ира с Вадиком пошушукались и куда-то пропали. Алик с Настей шли впереди, Игорь с Юлей чуть сзади. Настин спутник страстно уверял ее, что у этой ленты большое будущее. Она не спорила, зная, что все равно каждый из них останется при своем мнении, и предпочитала разглядывать пеструю публику.

— Игорь, а ты что так глубокомысленно молчишь? — внезапно спросила Юля. — Тебе фильм понравился?

— Мелодрама не мой жанр. И вообще, ты же знаешь, что я поклонник американского кино. На экране все должно быть легко, поверхностно, без особой психологии. А сложностей… их хватает и в жизни.

Бросая хлесткие фразы, Игорь подвел компанию к столу, где возвышались хрустальные фужеры с искрящимся напитком.

— Вы тут наслаждайтесь шампанским, а мне надо кое с кем переброситься парой слов, — сказал он и направился в гущу толпы, рассекая ее подобно крейсеру, бороздящему нейтральные воды.