Право на возвращение - Леон де Винтер

Желающих посетить Яффу было немного, в очереди у шлюза стояло всего два автомобиля.

— Мне кажется, там что-то не в порядке, — сказал Икки.

— Что ты имеешь в виду?

— Только то, что сказал, — по-моему, там что-то не так.

— Где?

— Там, — сказал Икки. — Я не знаю что. Просто — там что-то должно случиться.

У блокпоста все было как обычно. Солдаты в бронежилетах, два автомобиля, бетонная стена с натянутой поверху колючей проволокой, светящийся туннель шлюза, а за ним — ярко-голубое небо над крышами Яффы. Защитная стена тянулась до берега моря и уходила в воду.

— Икки, — напомнил Брам, — нас ждут. Новости насчет Сары, ты не забыл?

— Ну и язва же ты, — заметил Икки, не глядя на него.

— Да объясни же наконец. Что ты чувствуешь?

— Не знаю. Беспокойство. «Шестое чувство».

— И что ты им чувствуешь?

— Что-то. Не знаю что.

— Там, у контрольного пункта?

— Да.

— А поконкретнее?

— Да не знаю я! — выкрикнул Икки. Он беспомощно поглядел на Брама и вздохнул. — Извини. Я и сам не понимаю, что со мной.

— А что случится, если ты об этом никому не скажешь?

— Не знаю.

— Ты это когда-нибудь проверял?

— Что ты имеешь в виду?

— Это твое «шестое чувство» — ты с кем-нибудь о нем говорил?

— Ты хочешь сказать, с психоаналитиком?

— Например.

— Это еще зачем?

— Потому что оно мешает тебе.

— Ничего мне не мешает.

— Ах, не мешает? Ты считаешь, это украшает жизнь?

— Да.

— У нас назначена встреча, — напомнил Брам.

— Знаю.

— Ну?

Икки, продолжая смотреть на стену, медленно кивнул, словно собираясь с силами:

— О'кей.

— Отлично, — сказал Брам.

И Икки подвел автомобиль к въезду в туннель — как раз подошла их очередь.

Из-за постоянных призывов мировой прессы к «равенству перед законом» проезжавших контролировали на обеих сторонах блокпостов, хотя с момента последней акции евреев-террористов, взрывавших бомбы в арабских деревнях Израиля, прошло одиннадцать лет. Эти взрывы послужили поводом для отделения арабских деревень в Галилее. Теперь и арабы Яффы пожелали присоединиться к «своим». Страна, населенная евреями, сжалась до окрестностей Большого Тель-Авива.

Один из солдат у стены сделал им знак остановиться. Словно это было необходимо. Словно если тебя не остановить, ты взорвешься.

Это оказался Хаим Плоцке, толстый, румяный, рыжий еврей. Когда Брам преподавал в местном университете, Плоцке был его студентом; сейчас он проходил очередную трехмесячную службу. Брам опустил стекло.

Плоцке сразу узнал его:

— Профессор Маннхайм?

— Привет, Хаим.

В прошлом году Брам встретил его в больнице, доставив очередного пациента в приемный покой. Плоцке ожидал результатов обследования, которое проходил его сын: мальчик упал, играя в футбол, и подвернул ногу. Брам вспомнил, как сказал ему тогда: «Пока мальчишки играют в футбол, у нас остается надежда».

Плоцке наклонился к нему:

— У вас все хорошо, профессор?

— Да. А у тебя? Как поживает футболист?

— Лонни у нас — настоящий талант. Он сейчас в Польше, проходит проверку. Они присылали специального человека, чтобы отвез его туда.

В 2022 году варшавская команда «Легиа»[3]выиграла Кубок Европы. Поляки отпраздновали эту победу со спокойной гордостью, как новое подтверждение своего статуса ведущей, богатейшей нации Европы.

Брам сказал:

— Ты должен заключить с ними самый выгодный контракт.

— Лонни пробудет там три недели. Он у нас молодец. — Хаим оглядел машину и добавил: — А вы все ищете приключений?

— Разве в Яффу ездят только за этим?

— Понятия не имею, — ответил Плоцке.

Тогда, в больнице, он рассказал, что после отъезда Брама в Принстон прекратил изучение истории и занялся разработкой компьютерных программ.

Плоцке повернулся к Икки:

— А вы?

— А я ищу приключений.

— Мы ищем пропавшего ребенка и, кажется, напали на след, — вмешался Брам.

Плоцке знал об их работе. Он спрашивал, чем занимается Брам, когда они виделись в последний раз.

— А они знают, что вы приедете? — спросил он, имея в виду полицию Яффы. При малом количестве населения, сотнях видеокамер и мобильных постов биохимического контроля полиция могла без труда контролировать город.

— Нет, мы им не звонили.

— Может быть, мне позвонить? Я передам им ваши приметы, да и британский «ровер» трудно не заметить. Или его привезли из Австралии?

— Из Австралии, — кивнул Икки.

— Если нетрудно, позвони, — сказал Брам.

Плоцке подал каждому из них по клочку ваты, завернутому в целлофан.

— Вам этого никогда не делали?

— Я читал об этом, — ответил Брам.

— Проведете ваткой во рту, потом сунете ее в ящичек сканнера, — сказал Плоцке и обратился к Икки: — Теперь заезжайте в туннель. Вы должны оставаться в машине. Откройте «ветрячки» и подчиняйтесь командам. Да, выключите, пожалуйста, мотор.

Плоцке отступил в сторону, давая им дорогу.

Икки подвел «ровер» к въезду в туннель, не отрывая взгляда от мигающей красной лампочки. Как только она загорелась ровным светом, он поставил машину на ручной тормоз и выключил двигатель. Система пришла в движение и подхватила автомобиль. Стены туннеля были нашпигованы сенсорами, которые видели, обоняли, сравнивали, могли заглянуть даже внутрь желудка и узнать, хорошо ли переварился там сегодняшний завтрак.

Они вытащили клочки ваты из целлофана и проделали то, что велел им Плоцке.

Разглядывая мокрый комок ваты, Брам спросил:

— А что теперь?

— Эту штуку надо будет засунуть в такую хреновину, — сказал Икки.

— Ну спасибо, объяснил. Как ты себя чувствуешь?

Икки пожал плечами:

— Такой же шлюз поставили на въезде в Хайфу. И на полпути в Иерусалим. Они сейчас видят нас насквозь. Представляешь, как им интересно разглядывать меня!

— Я спрашиваю, как поживают твои предчувствия?