Леди и смерть - Мередит Митчел

– О, это верно! – Дафна поторопилась показать свою осведомленность. – Весь прошлый сезон он ухаживал за одной леди, а она решила выйти замуж за другого джентльмена. Вот тогда Рис-Джонс вспомнил о мисс Гринлоу! Ее отец был другом старого мистера Рис-Джонса, и оба джентльмена еще много лет назад решили поженить Кэролайн и Филиппа. До сих пор молодой Рис-Джонс не торопился выполнять волю покойных родителей, но, когда та леди разбила его сердце, решил, что брак с достойной девушкой избавит его от страданий и порадует мистера и миссис Гринлоу, если уж собственные родители не могут оценить, какой он послушный сын.

– Любил он мисс Гринлоу или нет, ее смерть – огромное горе для него и ее семьи, – Эмили не могла не подумать о своей старшей сестре, которую некогда боготворил лорд Гренвилл. – Какая несправедливость – стать жертвой уличного грабителя! Ты права, Дафна, даже самые респектабельные лондонские улицы опасны! Надеюсь, рано или поздно это изменится.

– Каким образом? У каждого дома поставят по констеблю? – скептически хмыкнула Джейн.

– Я имела в виду совсем другое… – Эмили помедлила и решила не продолжать.

Подругам не нравилось, когда она начинала говорить о том, что правительству необходимо улучшить жизнь простых людей, обеспечить их работой, обустроить повсюду школы для детей бедняков и прививать им склонность к честному труду. Вот тогда исчезнут трущобы, о которых Эмили читала в газетах, и на улицах будет безопасно даже одинокой даме, задержавшейся в гостях… Вместо всего этого леди Гренвилл заговорила о том, что так мечтала обсудить с ними Сьюзен.

– Когда ты покажешь нам эскизы своего свадебного платья, дорогая? Миссис Мюриэл превратит тебя в настоящую принцессу, я в этом не сомневаюсь.

Хорошенькое личико мисс Холтон просветлело.

– Ах, ну, конечно! Я привезла с собой целую папку с эскизами, но от радости вновь увидеть вас позабыла о ней. Кажется, я оставила ее на столике в холле…

– Я попрошу Хетти принести ее.

Следующие полтора часа они с упоением говорили только о предстоящем в середине января венчании Сьюзен и Говарда. Вдруг выяснилось, что они уже довольно давно не посещали ни одной свадьбы, и так приятно было переживать волнение, связанное с ожиданием этого радостного события. Тем более что виновницей будет их лучшая подруга.

Эмили предложила всем леди остаться на ночь в ее доме, и возражений не последовало. Брат Джейн, Ричард Соммерсвиль, принял приглашение какого-то приятеля поохотиться на севере и должен был вернуться не ранее чем через две или три недели. А супруг Дафны, мистер Пейтон, чьи финансы за последние несколько лет пришли в совершенное расстройство, отправился поправлять свои дела в колонии. Дафна и помыслить не могла поехать с ним, и, к взаимному облегчению, супруги расстались на некоторое время, обещающее быть весьма продолжительным, если карьера мистера Пейтона сложится удачно. Джордж Пейтон заехал в Уэймут, чтобы проститься с супругой, и за те три дня, что он смог уделить жене, между ними, против обыкновения, не возникло ни одной ссоры.

Дом Пейтонов уже с начала октября сдавался молодоженам, не успевшим пока обзавестись собственным кровом, а Дафна намеревалась радовать своим обществом поочередно Сьюзен и Джейн. Маленький лондонский особняк, также принадлежащий Пейтонам, ожидал новых жильцов перед Рождеством. Арендной платы за оба дома должно было хватить Дафне на комфортную жизнь до возвращения Джорджа.

Она собиралась лишь заехать в поместье и взять кое-что из своих вещей, после чего намеревалась водвориться в доме мисс Холтон. Дядюшка Сьюзен, доктор Вуд, посвятивший последние несколько лет заботам о племяннице и научным опытам, причем второе явно предпочитал первому, благоволил к Дафне и лишь радовался тому, что бесконечные разговоры о свадьбе Сьюзен будет вести не с ним.

Первой отдыхать направилась Джейн.

– Пожалуй, нам пора разойтись по комнатам, – сказала она, заметив, что Дафна подпирает ладонью щеку, а Эмили старается не зевать. – Завтра мы можем продолжить наши разговоры с самого утра, а сейчас лучше остановиться, пока мы не заснули прямо за столом.

– Ты права, моя дорогая, вот только, боюсь, завтра к нам выстроится очередь из визитеров, – устало вздохнула Эмили. – Мои родители и Кэролайн непременно навестят нас, леди Уитмен захочет убедиться, что ее внук вырос, а дочь окрепла за время пребывания на курорте. А следом явится и леди Пламсбери…

Джейн покровительственно улыбнулась – она одна знала то, что остальным еще было неизвестно.

– Уильям предвидел вереницу карет у ваших ворот и написал твоим родителям и своей бабушке, что мы возвращаемся только послезавтра. У нас есть еще целых два дня, чтобы избавиться от синевы под глазами и поговорить вдоволь.

– О, это большое облегчение, сознавать, что не придется выслушивать все эти сочувственные замечания относительно моей бледности, – Эмили с благодарностью подумала о лорде Гренвилле, а Дафна восторженно зааплодировала. – Но ведь Сьюзен и ее дядя точно знали, когда мы будем в Гренвилл-парке.

Ее недоумение рассеяла мисс Холтон.

– Лорд Гренвилл просил дядю сохранить ваш секрет, так что тебе нечего опасаться. Если только кто-то видел, как ваши кареты проезжали мимо Торнвуда…

– Надеюсь, нет, шел сильный дождь, мы несколько раз опасались увязнуть в грязи. В такую погоду не принято праздно разъезжать по дорогам, – Эмили совершенно успокоилась. – Тогда, пожалуй, стоит послушаться Джейн и пожелать друг другу доброй ночи.

Именно так они и поступили, и вскоре уютная гостиная леди Гренвилл опустела.

Мисс Соммерсвиль не случайно поторопилась уединиться в отведенной ей спальне. Предупредительный доктор Вуд еще накануне попросил доставить ему свежую почту, поступившую на имя миссис Пейтон и мисс Соммерсвиль за последние дни.

Среди полученных писем и приглашений, переданных ей Сьюзен, одно Джейн хотелось прочитать как можно скорее. Девушка весь вечер старалась не думать о взволновавшем ее конверте, почерк на котором она, кажется, узнала, но все же в конце концов не выдержала и предложила подругам распрощаться на ночь.

После ей пришлось вытерпеть обязательную процедуру подготовки ко сну. Новая горничная, нанятая ею в Уэймуте, беспрестанно отвлекалась – богатая и изящная обстановка комнаты приводила ее в восхищение. Дом, который лорд Гренвилл снимал в Уэймуте, отнюдь не выглядел скромным жилищем, но его нельзя было и сравнивать с отделкой Гренвилл-парка, так что восторги наивной горничной можно было понять. В другой день Джейн снисходительно выслушала бы болтовню прислуги, но сегодня ее терпение было полностью отдано подругам, и на Молли его уже не осталось.

Довольно резко молодая леди приказала девушке поскорее закончить свою работу и оставить ее в покое и сделала вид, что не заметила задрожавших губ Молли и готовых пролиться слез. Мисс Соммерсвиль не всегда помнила о хороших манерах, но мало кто из ее друзей замечал это.