Григорий Грег «Капли крови» - Ярослава Лазарева

как будто нехотя он поднял нос.

Качнул кудлатой крупной головой.

И вверх понесся с силой броска

пронзительный протяжный долгий вой.

Ночь раскололась. В мир вошла – Тоска…

Кто-то с голосом невнятным

и глухим коротким смехом

проскользнул по переулку и исчез в тени домов,

чуть задев меня полою

плащевой, подбитой мехом,

распахнувшеюся резко от шалящих сквозняков.

Черный шарф вспорхнул крылато,

за плечо упал скрутившись,

приоткрыв молочность шеи и закрыв на миг лицо.

Узкой змейкою цепочка

от луны засеребрившись,

в снег упала, извиваясь оборвавшимся концом.

Тень от шляпки приглушила

быстрый взгляд, блеснувший остро,

и пронзительным мгновеньем глаз сверкнула чернота.

Ветром снежным завихрило,

замело по перекрестку,

и следы поземкой стерло, словно кончиком пера.

Лишь предательским извивом

на снегу блестит цепочка,

да круглятся мягко ямки – отпечатки каблуков.

Никого. Пустынно. Тихо.

Вдруг звезда искристой точкой

мне мигнула в прорезь маски тонких темных облаков…

Я потерялся… Только тени

былых тревог, былой мечты.

Любви исчезло наважденье.

Судьба и жизнь – союз четы

распался этой. Жизнь куда-то

спешит, сварливо бормоча.

Судьба, не требуя расплаты,

готовит маску палача.

Я потерялся. Только тени

танцуют странный хоровод.

Я между ними… И в забвеньи

плыву куда-то… Темный ход,

туннель – воронкой. Свет туманный

в конце, зовуще голубой…

И тянет он к себе обманом,

внушает: небо и покой…

Нет, не поддамся наважденью!

Жизнь – далеко. Судьба – близка.

Не потеряюсь! Прочь от тени!

Зовет назад тоска. Тоска…

Я знаю: где-то все дороги сливаются в одну,

ведущую в края мороки, по вязнущему дну

озер забвения, по лесу тоскующих теней,

сквозь паутинную завесу мелькнувших прошлых дней,

сквозь смысл потерянный туманный забытых вещих снов,

сквозь гул навязчивый и странный неуловимых слов,

ведущую в густую чащу безмолвия ночи…

Там есть избушка… Горя-счастья откроют дверь ключи.

Внутри всегда темно и тихо, лишь на столе свеча.

В углу подремывает Лихо, да бусы слез Печаль

нанизывает в ожерелье. А на полу клубком

свернулось Горе-невезенье… За алтарем – столом

перед свечой сидит старуха. Раскрыта книга Дел.

Ее читает тихо, глухо… Там мой земной удел

записан Жизнью. Четко строчки сияют на листе.

Там Смерть свою поставит точку наперекор Тоске.

Там – все… Мелькнуть подобно мигу, прокрасться в час мольбы…

О, нет! Зачем смотрю я в Книгу через плечо Судьбы?..

Какой-то странный полусвет

тебя, мерцая, обвивает.

Ты есть… и вот тебя уж нет!

Твой облик словно пропадает.

Вдруг выступает только прядь

текучей матовой волною,

и растворяется опять,

взлетая пылью золотою.

Вот появляется плечо,

как мрамор розовый и гладкий.

Затем рукою, как мечом,

свет рассекается… И мягко

смыкается завеса вновь…

Рисунок линией изящной:

темнеет выгнутая бровь…

Но исчезает за парящей

подвижной дымкой… Синий взгляд

вдруг выявляется реально.

Глаза как звездочки горят.

Но вот туманятся печалью,

становятся бледней, светлей…

Так небо гаснет на восходе,

а свет блистает все сильней…

Твой облик призрачный уходит.

Один лишь кокон, как бутон

воздушных зыбких очертаний.

И все слабее белый тон,

прозрачнее поток сияний.

Просвечивает пустота…

Твой облик был? А может, не был…

Исчез. Лишь сочные цвета

Травы, деревьев, листьев, неба…

Наполненность – наполовину.

Внутри лишь боль пустот.

И вызвав чувств твоих лавину,

смеюсь… Ведь я не тот!

Ведь я – обман. Обман – мой облик.

Всегда опущен взгляд.

На зов твой страстный слаб мой отклик.

И паузу продля,

всегда тяну, тяну с ответом.

А ты, сгорая, ждешь…

Не верь же песням перепетым!

Мои ответы – ложь.

Хоть раз в глаза мои взгляни ты.

Чарует пустота?

А может, глубже чувства скрыты?

Я существо без дна.

Наполовину – эфемерность.

И я непобедим.

Тебя же манит та безмерность,

где я всегда один…

В клетке лунных лучей

бледной тенью ничьей,

выявляясь, возник

еле видимый лик.

Плавной тенью овал,

глаз туманный провал,

пряди лунных волос,

мягкой лункою нос,

голубой губ отлив —

облик-лик-перелив.

Полуявь, полумгла,

утомленья волна…

Словно ангел луны —

Лол. И тени длинны

от ресниц… Вспыхнул взгляд,

и глазницы горят.

Но в улыбке – покой.

Лол прозрачной рукой

в клетку манит меня,

метко луч проведя,

словно мостик, к двери.

Слово слышу: войди.

Внутрь сделаю шаг.

Таю… Тени и мрак…

Вверх плывет лунный лифт.

Век моих перелив,

губ отлив голубой

расплываются мглой…

Лифт летит! Не успеть.

Лик все явственней – Смерть.

Я смог не чувствовать, ведь кровь твоя

сильней всего на этом белом свете!