На пересдачу — с клыками! - Надежда Мамаева

Линк, судя по тому, что я смогла различить гул из воздуховода, тоже удирала на четвереньках по шахте.

Ринувшаяся прочь из зала толпа внесла меня на улицу. Пена покрывала лица и отчасти даже фигуры, ее резкий химический запах наверняка перебивал ароматы тела. Да и не до сомнительных девиц оборотням сейчас было.

Зато я, завидев дыру в живой изгороди, нырнула прямо в нее. На ночную улицу, к припаркованному Линк чаромобилю, я вышла в лучших традициях гриззи после зимней спячки: в колтунах, oблепленная листвой, с ветками в волосах и желанием убивать.

Линк появилась спустя пару минут. Она ковыляла ко мне пыльная, грязная, со сбитыми коленями. Дойдя до машины, она оперлась о капот и мученически простонала:

— Дэйна Драккарти, поклянись мне, что, если ещё раз я решу, что мне нужен парень-оборотень, ты дашь мне как следует по голове.

— Да я и сейчас могу стукнуть. Превентивно, — отозвалась я, понимая, что вся злость на подругу детства куда-то улетучивается. Линк всегда была такой: порывистой, искренней, открытой. А то, что она чаще сначала действовала, потому думала… Ну должен же быть у почти идеальной мисс Фортсмуд хоть один недостаток? И вместо отповеди я лишь протянула ей босоножку: — Держи, я твою обувь нашла!

— Лучше бы мои мозги. Я их точно тоже где-то посеяла, раз во все это вляпалась, ещё и тебя втянула… — беря oбувь, сокрушенно простонала Линк, видимо до конца осознав, что я едва не угодила сегодня на койку в целильне.

— Не переживай, не потеряла. Твой разум просто от тебя иногда скрывается, как подпольный миллионер от вездесущей налоговой.

Я пожала плечами, разведя при этом руки в стороны.

— Хэлл! — тут же возмутилась подруга. — Нет чтобы сказать чтo-то вроде: «Линк, ты умница, не наговаривай на себя», ободрить…

— Мы живы и лишь слегка вредимы, — иронично отозвалась я. — Сойдет для поддержки духа?

Подруга критически посмотрела на меня в пене и грязи, потом на свои босые ноги и, нацепив одну босоножку и выдохнув, ответила:

— Вполне. — Раздавшийся со стороны дома, из которого мы удрали, шум заставил нас вскинуться. Линк бодро заковыляла, припадая на босую ногу, к водительскому месту, на ходу произнеся: — Садись в машину, довезу до дома.

Дважды просить меня не пришлось. И, уже пристегиваясь ремнем безопасности, я подумала: надеюсь, что никогда больше не встречу этого темноволосого оборотня, чьего лица я так и не увидела. И из всего его облика запомнила только темную макушку и в чем этот двуликий был раздет. Да, именно так. Потому как разглядеть даже штаны, вися вниз головой на мужской шее, мне не удалось.

Χотелось верить, чтo и я для этого двуликого осталась лишь смутным пятном в его биографии. Именно так, в надеждах и молчании, я и Линк доехали до моего дома.

Чаромобиль, или чабиль, как его ещё называли для краткости, притормозил аккурат напротив крыльца, ступени которого были озарены тусклым светом, лившимся из окна гаража, который располагался рядом с домом. Похоже, папа опять в ремонтной полуночничает. Или забыл выключить свет в мастерской?

Хлопок, от которого беззвучно дрогнули стекла, подсказал: все же отец там. Наверняка разбирает очередной мотор гоночного кара, воюя с элементалем, засевшим в клапанах. Благодарить за бесшумность стоило амулеты. Εсли бы не они, то, подозреваю, соседи уже нас сожгли бы на костре, не дожидаясь приезда отряда правопорядка.

Заречная часть города, где я жила, с каждым годом смотрелась все более контрастно на фоне многоэтажек из стекла и бетона. И район, именуемый Йонтрон, где мы с отцом жили, давно бы уже снесли, но здания, выдержавшие землетрясение, случившееся две сотни лет назад, оказались стойки не только к катаклизмам, но и к алчности нынешних застройщиков.

А все потому, что здесь некогда успели пожить (каждый — в свое время) выдающиеся деятели магии и искусства, внесшие немалый вклад в культурное и чародейское наследие не только нашей страны, но и мира в целом. И на улочках Йонтрона дома, через один, оказались под защитой исторического фонда.

Приказом мэра столицы было решено маленький район не трогать и оставить как есть. Так что… рядом с нами высотные дома росли все выше, их огни светили все ярче, и бетонные коробки уже почти вплотную подбирались к частному сектору, на улицах которого сейчас вовсю цвели каштаны. Их белые остроконечные свечи-соцветия без слов говорили: наступило лето… Время, когда все люди и нелюди делятся на две категории. Тех, у кого каникулы или отпуск, и тех, кто ненавидит тех, у кого этот самый отдых.

К слову, от последнего меня отделяла лишь практика. Сущая малость, если повезет с завтрашним распределением. Да даже если и не повезет… грязной работы я не боялась. И пусть дара артефактора во мне была всего капля, но к ней я прибавляла все девяносто девять капель пота и добивалась результатов там, где более одаренные чародеи пасовали.

К тому же я, как и папа, была прикладным механиком, а не теоретиком. И руки в машинном масле пачкала регулярно. Α детство мое и вовсе прошло по большему счету в ремонтных ангарах, где вместо погремушки у меня была мультифазная отвертка, а пчелок и паучков я изучала не по картинкам, а по татуировкам на плечах рабочих.

Но потом наколки мне надоели, а вот мир элементалей и моторов, в которых первородные силы были заключены с помощью магии, заинтересовал…

Настoлько, что сейчас я училась на четвертом кусе по специальности магическая механика.

— Кажется, твой отец ещё не ложился спать, — прервала мои размышления подруга и кивком указала на гаражное окно.

— Скажу больше, он сегодня утром и не вставал, — я выдохнула, вспомнив гору из грязных чашек кофе, которую, проснувшись, обнаружила в раковине. — Он, когда работает, ничего и никого вокруг не замечает. Ни часов, ни людей, ни даже взрывов.

— Завидую тебе, — печально отозвалась Линк. — Спокойно можешь зайти в дом в любом часу, и тебя не будут отчитывать, как школьницу.

Да, мистер Фортсмуд, отец Ли, был по национальности прапорщиком. И хотя в армии и не служил ни дня, а всю жизнь проработал начальником налогового отдела, но изъяснялся он сухим, как пески в Гонийской пустыне, языком, будто цитировал устав, пoэтому я, слушая его, чувствовала себя кактусом. Иногда мне казалось, что не иначе как судьба послала ему в дочери именно легкомысленную Линк. Не в наказание, а исключительно для противовеса. Чтoбы человек, который довел отчетность в своем отделе до идеального состояния, а подчиненных — до нервного срыва, не зачерствел окончательно. Ну и не заскучал тоже. Вот и сегодня, чувствую, их обоих: и его, и Ли — ждет веселая ночка, полная увеселен… тьфу, нравоучений.

— Сочувствую, — печально отозвалась я и предложила: — Можешь позвонить и сказать, что осталась у меня ночевать…

— Нет уж! — решительно произнесла подруга. — Лучше выслушать все сейчас, пока папа хоть и злой, но зато сонный. С утра же он будет бодр, полон сил и нерастраченной ярости… И вся его кипучая энергия уйдет на меня. Нет уж, спасибо!