Тагир. Ребенок от второй жены - Яна Невинная

— Женщина, выходите или как? — вырывает меня из воспоминаний ворчливый голос старухи.

Смотрю на нее, на открытую дверь автобуса, знакомую остановку и выхожу. Женщина? Неужели я настолько плохо выгляжу? Иду по проторенной и давно знакомой дорожке до нашего дома и невзначай трогаю свое лицо. Вот только там вряд ли что-то изменилось за последние два часа. Захожу в подъезд и открываю на ходу сумку, ища ключи, и натыкаюсь на телефон.

Достаю и вижу пятнадцать пропущенных от Ренаты и три от начальства. Под сердцем начинает ныть. Такое часто со мной бывает в преддверии серьезных неприятностей. Вырубаю телефон, нет никаких сил говорить с ними всеми. Каждый божий день новые проблемы наслаиваются на старые, и нет выхода, только беспросветная тьма вокруг.

— Вы, видимо, Ясмина? Фатима Мирзоевна предупреждала, что квартиру будете показывать вы, — встречает меня у порога входной двери представительный мужчина в строгом пиджаке.

Рядом с ним молодая беззаботная и улыбчивая пара. Я не проявляю эмоций и не отвечаю на их растянутые губы.

— Проходите, — открываю дверь и пропускаю их вперед.

Устало вздыхаю и снимаю обувь, растянутую и старую, в такой уже неудобно ходить, в офисе постоянно смотрят с осуждением, хотя и делают вид, что заняты своими делами. Но денег на новые нет, да и ни к чему прихорашиваться при такой беде.

— Тут зал, а затем идет спальня и детская, вы как раз прибавление ожидаете, вам в самый раз, — сам проводит экскурсию уже освоившийся риелтор.

Мама говорила, что вела с ним переговоры целую неделю, просила найти более состоятельных клиентов. И когда мужчина подходит ко мне, пока молодая парочка осматривает ванную, я приваливаюсь спиной к стене, стыдно садиться при гостях, все с детства вбитые в меня догмы виноваты.

— Смотрите, сами понимаете, покупатели — новая ячейка общества, так что предлагаю им уступить. Цена в полтора миллиона, и они готовы сегодня же подписать договор купли-продажи, — лучезарно улыбается риелтор.

Я молча смотрю на него, лицо мое словно восковая маска.

— Вы же знаете нашу ситуацию, — вздыхаю, закрываю глаза, качаю головой. — Эта цена ниже рыночной. У нас отец при смерти, меньше, чем за два, мы не продадим.

— Ясмина, — кладет руку мне на спину, шепчет, — нужно идти людям навстречу, тогда и блага свыше посыпятся. Так завещал нам пророк. И я вошел в ваше положение, возьму свой процент в минимальном размере. Всего каких-то пять сотых. Мы ведь свои, а свои должны помогать друг другу, особенно здесь, в городе чужаков.

Бросаю взгляд на его бейджик. Тимур. Смотрит так, будто одолжение нам делает. Медвежья услуга. Разве в этом заключается помощь страждущим? Обирать до нитки?

— Ну так что, покупаем? Ты обо всем договорился, дядя Тим? — лучезарно улыбается девушка, таща на буксире своего парня.

Дядя… Понятно, откуда ноги растут. Я знала, что хищники чуют раненую добычу за мили, но не думала, что это настанет так быстро.

— Мы не продаем квартиру. Уходите, — не хочу спорить и указываю пальцем на дверь.

— Ну послушайте же, Ясмина, — пытается воззвать к моему разуму, — лучше варианта вы не найдете. Потеряете время, потом будете себя казнить. В случае вашего отца дорога каждая минута. Я помогаю вам по просьбе уважаемой Зулихи, — красноречиво смотрит на часы, — у меня еще несколько показов сегодня. Решайте скорее.

— Хорошо. Я подумаю, — устало соглашаюсь и закрываю за ними дверь.

А после прикрываю ладонями лицо и позволяю себе беззвучно порыдать.

Спустя час привожу себя в порядок, умываюсь холодной водой. Больше на страдания времени нет, это роскошь, которую не могу себе позволить уже давно. Сажусь за разбор документов, решая подождать с принятием решения о продаже квартиры за такую смешную сумму, которой не хватит на операцию, не говоря уже о реабилитации.

Бездумно смотрю в окно, по стеклу барабанит дождь. Даже если мы соберем сейчас всю сумму, нет гарантии, что новое сердце найдут быстро. В очереди на пересадку отец седьмой, но если она подойдет скоро, а нам будет нечем ее оплатить, то он обречен. Новая очередь на десятилетия, времени на которую у него нет…

Звонит телефон. Вскакиваю, пульс учащается. Тетя. На нее последняя надежда.

— Радостно вас слышать, тетя Зулиха, — говорю, а на том проводе тягостная тишина.

Молчание заставляет подскочить давление, виски ломит, в ушах неприятный стук.

— Всё плохо? — закрываю глаза.

— Хотела бы я сообщить тебе хорошие вести, цыпленочек мой, — надрывается голос сильной женщины, она замолкает, берет себя в руки. — Сами небеса прокляли нашу семью… За что вам всё это… У меня на фирме рейдерский захват, не понимаю, как такое могло произойти, но все мои счета заморожены по неизвестной причине, так что денег я в ближайшее время дать не смогу. Дом бы продала ради брата, но всё записано на мой ювелирный бизнес. Аллах нам в помощь, Ясмина…

Мое имя падает в пустоту, обрывая последнюю веру в небеса. Разве может быть так, что в жизни нашей только черная полоса и ничего больше?

Часто дышу, вытираю невольные слезы, сдержать которые я уже не в силах. Подхожу к окну и поднимаю голову, наблюдая за мрачными тучами, извергающими гнев богов на нашу грешную землю. Так проходит минута, две, полчаса. Я не отрываю глаз от небосвода. Как вдруг… Тучи начинают рассеиваться, открывая ясную лазурь, прямо под цвет глаз погибшей любви моего брата, Малики.

И кажется мне, будто она смотрит на меня сверху и улыбается, подбадривая и давая надежду. А затем раздается стук по батареям. Вздрагиваю, мистическое наваждение проходит, и я присаживаюсь на стул.

Еще долго смотрю на свои подрагивающие руки и просвечивающие сквозь бледную кожу вены. Но внутри вдруг раскрывается чувство доброго предзнаменования, словно свыше мне дали знак. Не отчаивайся, всё будет хорошо. Я не должна опускать руки, не имею права. Ради Аслана. Ради Малики. Ради отца и матери.

— Обещаю, что никогда не забуду, — шепчу, а по щеке скатывается последняя слезинка, и мой зарок брату ознаменовался оглушительным раскатом грома.

За спиной словно вырастают крылья, и я сажусь за наш старенький компьютер, ища любые способы, чтобы спасти отца. Должно быть хоть что-то. В конце концов, мой отец не единственный в мире человек с таким диагнозом, есть фонды помощи, богатые спонсоры и благотворители, которые могут перечислить деньги на наш счет.

Нужно только их найти. И чтобы карта судьбы легла нужной стороной и принесла удачу. Исчерпала ли наша семья свой лимит счастья? Или, как говорится в суре, это наш путь обретения благоденствия?

С головой углубляюсь в изучение сайтов, прогоняя недобрые тяжелые мысли. Вариантов действительно много. Создать специальный счет, на который будут присылать деньги филантропы, меценаты и желающие помочь, вот только время играет против нас. Если бы озаботиться этим вопросом раньше…