Та еще штучка! - Татьяна Луганцева

Вторая категория самцов-иностранцев приезжает в Россию за дешевыми сексуальными извращениями и просто сексом с молодыми и красивыми, готовыми на все особами. Там, на родине, их бы сожрало общество феминисток и засудили бы за один только непристойный взгляд на свою сослуживицу. А в России они открывают небольшие фирмы, набирают работниц, словно сексуальных рабынь, и творят, что хотят, часто пудря девушкам мозги, твердя о скором замужестве, миллионах долларов на счетах, виллах и яхтах за кордоном.

Дурочки вовсю стараются завоевать сердце заморского рыцаря, не подозревая, что дома у него есть семья, а все денежки находятся на счете тестя.

Госпожа Петрова строго отслеживала, чтобы девушкам уже исполнилось восемнадцать, а на остальное закрывала глаза. «Взрослые уже девочки, пусть думают сами», – оправдывала себя Лиза.

Сейчас же она не могла понять, что понадобилось этому роскошному самцу от ее фирмы. Он не подходил ни под одну известную ей категорию. Дорогие ботинки, эксклюзивные часы, простая, но тоже от лучших дизайнеров одежда, а уж внешность… По его взгляду и по тому, как он держался, было понятно, что Эрвин Ламар знает, какое впечатление производит на женщин, но не кичится этим. «Он просто привык к восхищенным взглядам, – решила Лиза, изучая объект. – Неужели сексуальные проблемы? Да это бред! От него просто веет самцом, а не запахом виагры!» – одернула она себя и кашлянула.

– Воды? – тут же учтиво спросил Ламар.

– Нет, спасибо! – улыбнулась Лиза. Не могла же она признаться, что подавилась слюной при виде такого красавца.

– Чем могу быть полезна, господин Ламар? – начала Лиза, поняв, что ее молчание становится не только глупым, но и неприличным.

– Вы госпожа Петрова?

– Меня зовут Лиза. Я – хозяйка агентства. – Петрова требовала, чтобы ее называли просто Лизой, так как считала, что выглядит молодо и стильно.

– Очень приятно. – Он привстал с кресла и поцеловал ей руку, обдав запахом дорогого парфюма.

Лиза нажала кнопку громкой связи с секретаршей, чтобы скрыть свое замешательство.

– Да? – Голос секретарши звучал напряженно, стало понятно, что Эрвин произвел впечатление и на нее.

– Ирочка… принеси нам… как это?

– Кофе?

– Да, конечно, кофе! – обрадовалась Лиза ее подсказке. – Вы будете кофе? – обратилась она к посетителю, поправляя жидкие кудряшки.

– Не откажусь, – ответил Ламар скорее ради того, чтобы не обидеть радушную хозяйку.

– Что привело вас к нам в агентство, господин Ламар? – спросила Лиза, принимая самый располагающий вид, но, не выдержав слегка насмешливого и умного взгляда клиента, покраснела и смешалась.

– Мне тридцать пять лет, я гражданин Австрии, имею также американское гражданство за заслуги в профессиональной деятельности, но корни у меня русские, – начал он рассказ приятным спокойным голосом.

Елизавета вся обратилась в слух.

– Моя бабушка во время Второй мировой войны была учительницей в городе Калинине. Фашисты угнали ее вместе с партией жителей в Германию. Бабушка была очень красивой и образованной женщиной, на ее долю выпало много страданий. В Германию она приехала совсем молодой, но уже была круглой сиротой, так как родителей репрессировали до войны как врагов народа. Она попала в услужение в очень богатый немецкий дом к одинокому пожилому композитору, не симпатизирующему фашистам. Его не тронули только потому, что он был фактически национальным героем, его музыку знал весь народ, он внес огромный вклад в развитие культуры страны. Между бабушкой и композитором возникла теплая привязанность, переросшая во взаимную симпатию и любовь. Она вышла замуж за моего деда, которого лично я не знал. У них была разница в сорок лет, но десять лет счастья она ему подарила и после его смерти стала самой богатой и самой молодой вдовой в округе. Моему отцу Патрику, когда умер дед, было всего восемь лет. К бабушке сваталось много молодых и состоятельных людей, ведь ей было всего двадцать восемь лет, но она так больше и не вышла замуж, сохранив верную память о своей первой и единственной любви. Дед совершил невозможное, он отогрел сердце молоденькой девушки, покалеченное войной, и заставил ее полюбить немца, а немцев русские в то время люто ненавидели. Бабушка безумно баловала моего отца, который рос совершенно неуправляемым ребенком. В семнадцать лет он сбежал из дома и стал жить, презирая все условности. Я родился от такой же безбашенной девчонки, как и он, в коммуне хиппи и умирал там от голода и плохого ухода. Бабушка разыскала меня в каком-то приюте и взяла к себе. Она повторила попытку воспитать настоящего мужчину, но пошла абсолютно иным путем. Меня совсем не баловали. Я не имел ни минуты свободного времени, ходил в самую престижную школу, где учеников загружали по полной программе, включая верховую езду, фехтование, шахматы, восточные единоборства, танцы и еще много чего. Кроме того, на дом приходили репетиторы по иностранным языкам и музыке. Бабушка отдала меня в подростковом возрасте в закрытую школу бизнеса, там я проучился до двадцати лет, приезжая домой только на каникулы. Короче, она сделала меня тем, кем я являюсь на сегодняшний день. Не подумайте, что она не любила меня и поэтому на восемь лет сдала в эту школу. Все это делалось, наоборот, от великой любви ко мне, единственному внуку, вернее, к единственному родственнику, оставшемуся в живых, так как ни моего отца, ни матери к тому времени уже не стало. Они погибли от наркотиков. Думаю, что я полностью оправдал надежды и чаяния моей бабушки Ариадны Львовны. За несколько лет я во много раз увеличил семейный капитал, окружил бабушку заботой и любовью. Вот уже десять лет мы живем в собственном особняке в Австрии, хотя у меня есть дома и виллы и в Америке, это необходимо мне по бизнесу. Ариадна Львовна облюбовала спокойную, романтичную и зеленую Австрию, и я согласился с ее выбором. Вы меня, Лиза, извините за долгое вступление, – мягко улыбнулся Эрвин.

– Ничего-ничего, мне очень интересно, вы так хорошо говорите по-русски, – поспешила заверить его Лиза.

– Я стараюсь не забывать свои корни, кроме того, я читаю в подлиннике произведения великих русских писателей, – ответил Эрвин и улыбнулся. – Я вернусь к своему рассказу, извините за небольшое отступление. Как вы уже поняли, бабушка для меня является центром Вселенной, самым близким и единственно важным человеком. Сейчас она очень больна, и она молит меня о женитьбе, – блеснул глазами Эрвин.

– Странная просьба, хотя… я ее понимаю, – кивнула Лиза, нервно наматывая локон на палец с золотым ногтем.

– Она надеется увидеть меня успешным не только в бизнесе, но и в личной жизни. Бабушка тяжело больна, и она заслужила, чтобы к ее просьбе я отнесся уважительно.

– И вы вот так вот готовы сразу жениться? – спросила Лиза, прикидывая, сможет ли она быстро развестись со своим третьим мужем.

– Скорее, заключить деловое соглашение, – ответил Эрвин.

– Будьте добры, поясните. Я не совсем поняла…

– Конечно. Я не собираюсь жениться по-настоящему, у меня есть подруги, и я ни в кого не влюблен. Я хочу заключить формальный союз. Штамп в паспорте, свадебные фотографии… Бабушка будет удовлетворена, а я спокоен.