Две Розы - Вера Колочкова

– Да… Он ушел и ничего не взял. Только свои вещи.

– Молодец. Порядочный, стало быть. А мой все до последней ложки-плошки делил… И все время еще приговаривал – мне, мол, тоже ведь жить надо… А я что? Я согласилась. Надо так надо. И без него с Вадиком проживем и нового добра наживем, подумаешь! И ты не горюй! Ой…

А это ничего, что я на «ты» перешла? Мы вроде с тобой одногодки…

– Да, ничего. Так даже лучше. А ты своего мужа любила, Лида?

– Конечно, любила. Какой ни есть, а честно любила. С любовью-то оно всегда проще замужем жить, тут не поспоришь.

– А когда он ушел… Как ты это пережила? Если любила?

– А знаешь, мне некогда было переживать, я разменом квартиры занималась. Если бы в переживания ударилась, вмиг бы ослабела, и он бы в свою пользу жилье разменял… И оказались бы мы с Вадиком совсем на выселках. Оно нам надо? Нет, я оптимистка на этот счет, я на переживания не согласна. Чем больше переживаешь, тем хуже себе делаешь. Вот ты, я смотрю, совсем пропадаешь… Ходишь, еле ноги передвигаешь да в землю глядишь… Ведь так?

– Да, Лида. Пропадаю. Мне кажется, он ушел и душу мою с собой унес… Я не знаю, как это все правильно объяснить, но… Я так его любила, так любила…

– Да брось. Не любила ты его, Роза. У любящего душа всегда прирастает, а не утекает в любимого. Любящий счастлив своей любовью и душу любовью кормит. А ты не любила вовсе, ты жертва самая обыкновенная… Ведь жертва любить не умеет. У жертвы забирают, она отдает. Еще и радуется возможности отдавать. Ведь так?

– Ну да… Так… Но мне от этого не легче теперь…

– Так оно понятно, что не легче! Сама виновата, что ж! Надо всегда саму себя для себя оставлять, как бы ни любила! Чтобы потом не пропадать! И видеть, кого полюбила-то, глаза открытыми должны быть! Здоровый эгоизм – это признак здоровой психики, между прочим! Так умные-то люди говорят!

– А ты видела, кого любила?

– А как же! Он ведь у меня был из тех… Которые по природе всего один шар имеют…

– Не поняла… Какой шар?

– Да это я уж и не помню, от кого слышала… Но, видать, не глупый человек эту историю придумал…

– Что за история, Лид? Расскажи…

– Ну, не совсем история, а как бы рассуждение такое, что ли… Суть его состоит в том, что природа каждого мужика при рождении награждает определенным количеством шаров. Если расщедрится, то много шаров дает, если не очень, то мало. А кому и вовсе один малюсенький шарик сунет, размером с теннисный мячик… И вот они потом ходят по жизни с этими шарами, как могут. Кто-то в одном месте все свои шары оставляет, то есть живет в одной семье, с одной женой до конца своих дней. Кто-то к другой бабе уходит, но несколько шаров на старом месте держит, то есть ни дети, ни бывшая баба без помощи и поддержки не остаются. А кто-то уходит и все свои шары на новое место несет, и старой семьи для него будто уже и не существует. Поняла?

– Ну да, приблизительно… Мой муж, наверное, все свои шары с собой унес… Нам с Соней ничего не оставил…

– А я думаю, у твоего тоже один маленький шарик за душой был, потому он ничего и оставить вам не мог. Выходит, он в этом и не виноват, и обижаться тебе не надо. Ушел со своим маленьким шариком в другое место, а если нечего ему было оставить, так он и твое еще прихватил… Оттого и душа у тебя будто замороженная. Оттаивать тебе ее надо, восстанавливать как-то. Поняла?

– Да, поняла… И впрямь очень похоже на правду… А твой муж, стало быть, тоже свои шары с собой унес?

– Да куда там – шары! Я ж тебе говорю, у него тоже как раз тот самый случай… Тоже всего один шарик природой был дан, бедолаге. Я ведь у него вторая жена была, теперь его уже к третьей понесло… Нечего ему было для меня оставить, совсем нечего. И для Вадика тоже. Его ж пожалеть за это надо… Вот я и жалею. И ты своего тоже пожалей.

– Да как, как жалеть-то? Если он пустое место после себя оставил? И душеньку мою тоже с собой прихватил!

– Да перестань ты так про душеньку свою говорить, господи! С тобой она осталась, никуда не делась! Ее только отогреть малость надо, а ты не можешь! И вообще, если будешь так говорить – большую беду накликаешь! Горе ведь туда и стремится, где душа прореху имеет! Правда, перестань, что ты… Давай я тебе еще компоту налью…

– А знаешь, Лида… Вот поговорила с тобой, и легче стало, правда.

– Ну что ж, я рада… Значит, будем дружить по-соседски?

– Да… Обязательно будем…

Скоро их дружба переросла во что-то большее, почти родственное. Роза словно почувствовала под ногами опору, жить стало легче. Вот только всплыть все равно не могла. Ногами шла по дну реки. Хорошо хоть, об камни не билась…

Потом к их дружбе присоединилась еще и Лизочка, Маринкина мама. Может, потому, что Лизочка стала им подругой по несчастью – от нее тоже муж ушел. Да и проблем с детьми стало прибавляться – Сонька и Маринка уже начали вовсю куролесить, и они часто втроем – Роза, Лида и Лиза – бегали туда-сюда по району, разыскивая девчонок. Роза и Лиза плакали, а Лида выговаривала им сердито:

– Да как можно было так детей распустить, не понимаю! Да были бы они моими детьми, я бы им пикнуть не дала, по струночке бы ходили! Да вы только посмотрите на моего Вадика, его же из дому погулять не выгонишь! А ваши что творят, а?

– Да отстань, Лид, и без тебя тошно… – отмахивалась Маринкина мать, утирая слезы. – Чего уж теперь-то, после драки кулаками махать…

– Правильно говоришь, раньше надо было думать! – не унималась возмущением Лида. – Не надо было много свободы давать! Сами виноваты – развели материнскую демократию! Ах, Сонечка, ах, Мариночка! Вот они вам теперь и выдают сексуальную революцию! Ищи теперь ваших малолеток по чердакам да подъездам! У меня мой Вадик в этом плане вот где сидит… – потрясала она кулаком. – Погодите, еще в подоле вам принесут, ага!

– Ой, да замолчи ты… – испуганно шмыгая, косилась на воинственную Лиду Маринкина мать. – Может, перебесятся еще… Просто у них сейчас возраст такой – беспокойный…

– Ага, а у моего Вадика не возраст, что ли? Он ведь дома все время сидит! Без моего разрешения никуда не сунется!

– А может, в этом тоже ничего хорошего нет… – подала свой голос Роза. – Что хорошего может быть в такой инфантильности… Так и просидит около твоей юбки всю жизнь…

– Ну да! Зато у ваших гулен все отлично, ага! Они около ваших юбок не сидят! Вот мы и бегаем, и разыскиваем их по району!

– Не хочешь, Лид, не разыскивай! – вдруг огрызнулась Лиза, и Лида присмирела вдруг, проговорила тихо:

– Да что ж я вас брошу, что ли… Вы ж мне как родные, роднее и некуда…

Так и жили, поддерживая друг друга и все больше прирастая друг к другу одинокими бабьими судьбами. Все проблемы решали вместе и стол к празднику накрывали вместе. Штаб-квартирой для дружеских посиделок стала квартира Розы, потому, может, что Сонька из всех детей была самой беспокойной, самой проблемной. Учиться не хотела, переползала кое-как из класса в класс. И никакие уговоры, никакие материнские слезы на нее не действовали. Роза, глядя на нее, лишь вздыхала горестно – упустила девчонку, мой грех… Сначала мужа боготворила, потом ходила как в воду опущенная…