Кровные узы - Анжела Марсонс

– Знаете что, Стоун, вам бы я ни за что не доверил поливать или выгуливать что-то в моем доме. Благодарю за предложение, но моя уборщица держит все под контролем. И не забудьте ежедневно информировать суперинтенданта[4], пока меня нет.

– Так точно, сэр, – ответила инспектор, закатывая глаза.

– Я слышу, как вы вращаете глазами, Стоун, – сказал Вуди и, немного помолчав, добавил: – Даю вам… м-м-м… возможность потренироваться и научиться лучше управлять ими, пока меня не будет.

Ким открыла было рот, чтобы ответить, но ее шеф успел закончить разговор, хмыкнув на прощание.

Вздохнув, Стоун направилась к двери своего отдела, но остановилась в нескольких шагах от нее.

– Честно, Стейс, надо было видеть босса на этих шпильках, – донесся до нее голос Доусона. – Она…

– Что она, Кев? – спросила Ким, останавливаясь в дверях и облокачиваясь о притолоку. – Ну, продолжай, – поторопила она своего коллегу.

– Нет-нет, я уже закончил! – покачал головой Кевин. – Уже даже не помню, что хотел сказать.

Брайант, который знал начальницу лучше других, спрятал улыбку.

– Да неужели? – Ким сложила руки на груди. – Брайант, подай Кеву туфли.

Сержант пошарил у себя за спиной и выполнил ее просьбу.

– Стейси любит видеть все воочию, – сказала инспектор, склонив голову набок. – Уверена, что она с удовольствием посмотрит на твой показ…

Сержант посмотрел сначала на туфли, а потом на Стоун.

– Вы же не хотите, чтобы я…

– Ты сам начал, – ответила Ким.

Доусон оглядел присутствовавших в поисках поддержки. Стейси приподняла одну бровь, а Брайант откинулся на спинку стула.

– Черт побери, вы все сговорились! – Кевин снял ботинки и носки, и, опираясь на шкаф для бумаг, с трудом впихнул ноги в туфли – они влезли туда только наполовину.

– О-о-о… проклятье… – простонал сержант, попытавшись сделать шаг и все еще держась за шкаф.

Его вид напомнил Ким вид человека, пытающегося ехать на коньках, держась при этом за барьер.

– Пятерка, если сможешь добраться до меня, – предложил Брайант, доставая банкноту из кармана.

– Да за твою пятерку я прохожу в них целый день, – улыбнулся Доусон.

Неожиданно он выдвинул одну ногу вперед и чуть не полетел на пол.

Для Стоун Доусон выглядел, как персонаж третьесортного фильма о зомби. Руки сержант вытянул вперед, то ли для равновесия, то ли для того, чтобы смягчить падение.

Наконец, он упал грудью на стол Брайанта и протянул ему раскрытую ладонь.

– Что заслужил, то заслужил, – заметил сержант, шлепнув по ней банкнотой.

Доусон с умоляющим видом повернулся к Ким.

– Можешь снимать, – улыбнулась та.

– Черт, а мне он только начал нравиться! – заметила Стейси.

– Честное слово, респект и уважуха, босс. – Кевин протянул туфли Стоун, и она запихнула их под стол.

– Ладно, ребята, пора…

На столе зазвонил ее телефон. Нахмурившись, инспектор потянулась к нему.

– Стоун, – коротко произнесла она в трубку.

Слушая то, что ей говорили, инспектор хмурилась все больше и больше.

– Хорошо, все понятно, – сказала она, закончив разговор.

А потом глубоко вздохнула.

– Последнюю фразу можете забыть. По крайней мере, один из вас должен остаться. Пора готовить спички[5] – диспетчерская только что осчастливила нас новым трупом.

За четверть мили[6] до места Брайант увидел проблески синего маячка, освещавшие ночное небо, и поехал на них. Этакое милое напоминание о том ужасе, который ждал их на месте, подумала Ким.

Спички они тянуть не стали. Брайант отправил молодежь по домам и уселся в машину рядом с ней.

Окружающий транспорт стал двигаться медленнее, и Стоун представила себе полицейского на перекрестке, который направлял машины в сторону от места преступления.

На каждого водителя, который подчинялся ему без лишних вопросов, приходилось по трое, которые требовали объяснений, и вдвое больше тех, кто хоть одним глазком жаждал взглянуть на происходящее.

Местность, известная под названием Колли-Гейт, располагалась на шоссе А-458, которое соединяло Хейлсовен и Сторбридж. Движение здесь никогда не прекращалось полностью, хотя ночью количество машин уменьшалось. От шоссе отходили боковые дороги, которые вели в печально известный жилой массив Танхаус.

Ким часто приходилось приезжать в Танхаус по вызову. В восьмидесятые годы местное население накрыла волна наркомании, грабежей, вандализма, автомобильных краж и насилия. Причем источником всего этого были в основном три высотные многоквартирные жилые башни. Две из них, Киплинг-хаус и Байрон-хаус, разрушили в 1999 году, а оставшаяся башня Чосер-хаус была полностью перестроена. И сразу же по окончании работ там зарезали человека.

Ким помнила магазин, торгующий спиртными напитками, который был пристроен к этой башне. Уровень преступности здесь был настолько высок, что ночью двери его намертво закрывались, а торговля шла через окно.

Они с Брайантом подъехали к внешнему периметру, который был обозначен тремя полицейскими машинами, двумя полисменами в форме и полудюжиной полосатых пластиковых конусов.

Стоун открыла окно и, высунув голову, предъявила свой знак. Один из полицейских убрал конус и взмахом позволил им проехать.

– Ну вот, все начинается по новой, – пробормотал Брайант, глуша двигатель своего универсала «Астра»[7]. Ким обошла фургон Китса и осмотрела место преступления под начавшимся теплым мелким дождем. Осенние дни все еще были ясными, и температура держалась в районе плюс двадцати градусов, так что в утренние часы было никак не меньше десяти градусов тепла.

На придорожной площадке, расположившейся перед несколькими стоящими в ряд зданиями, была припаркована единственная машина – однолетний «Воксхолл Каскада»[8].

Было видно, что из девяти построек используются только три: в них располагались китайское кафе, торгующее едой навынос, почтовое отделение и прачечная.