Занимательная сексопатология - Баян Ширянов

Б.Ш.: Главное - последнее. Остальное приложится…

Я давно знаю Люсю. Она работает в какой-то Академии, постоянно выезжает во всякие фольклорные экспедиции, где соблазняет разных старичков и старушек, вытягивая из них доисторические байки и легенды. Мне она, по старой памяти, изредка позванивает, мы встречаемся, и она рассказывает про обнаруженные ею странные сексуальные обычаи, которые бытовали, или до сих пор соблюдаются в российской глубинке.

И вдруг на днях она мне звонит и прямо-таки требует, чтобы я к ней приехала. Ну, мне чего, приезжаю, а Люся вся в слезах, бросается мне на шею и, прямо так, с ходу выпаливает:

- У тебя есть специалист по абортам?

Был у меня один такой деятель. И даже не один… Но, насколько я была в курсе половой жизни моей подруги, она всегда истово предохранялась, и вообще, относилась к исключительно брезгливым особам, позволявшим засовывать в себя мужской орган только в резиновой оболочке, не говоря о патологическом отвращении к минету.

Я, конечно, поделилась адресами и телефонами, а потом задала сакраментальный вопрос:

- А кто отец-то?

Реакцией на это безобидное любопытство была настоящая истерика.

Людмила в голос разрыдалась на моем плече и, сквозь всхлипы и завывания, я расслышала:

- Дайячан…

- Армянин что ли?

- Нет… Злой дух!..

Как прикажите реагировать на такое заявление?

- Ну, ничего, ничего… - Попыталась я утешить подругу. - Все образуется…

- Ты не понимаешь! - Люся, вроде слегка успокоилась. - Если твои специалисты не помогут, мне же туда обратно придется ехать! А я эту тундру уже видеть не могу. Меня от нее трясет!

Через некоторое время мне удалось выудить из залетевшей подруги связный рассказ. Этой весной она поехала со своей фольклорной экспедицией куда-то на север.

Тундра, чумы, шаманы. В одном из стойбищ им повезло. Местный шаман должен был проводить камлание. Поводом к этому событию послужила молодая женщина, которой овладел злой дух. По-тамошнему «дайячан».

Люся и ее коллеги наблюдали церемонию с самого начала. Сперва в голой тундре врыли березовый столб, вокруг него построили шалаш и обтянули всю эту конструкцию оленьими шкурами. Потом пришел шаман, колоритный дядька, в меховом колпаке, украшенном перьями. Люся говорила, что похож он был на металлиста, весь балахон в железных побрякушках, среди которых особое место занимали велосипедная цепь и педаль.

Шаман обошел вокруг сооружения и остался доволен. По его знаку внутрь внесли пациентку. Следом вошли родственники а за ними и фольклористы с Люсей. Женщину раздели донага, и тогда стало видно, что она на сносях. Огромный живот доминировал во всей этой картине. Помощник шамана запалил костер, кинул в него какие-то листья, и камлание началось. Загремел бубен, колдун завыл нечто ритмичное и нечленораздельное и принялся выплясывать кругами вокруг беременной. Все это продолжалось часа два, пока шаман окончательно не вошел в экстаз. Он, продолжая бить своей колотушкой, постепенно разделся и, под конец, бегал уже совсем голый, болтая внушительных размеров удом. Никого из присутствующих это не смущало. Ритм ударов становился все быстрее. Наконец, шаман отбросил бубен, рухнул на колени между ног пациентки и, взявшись за них обеими руками, натянул ее на свой восставший пенис. Та охнула и принялась визжать и корчиться, пытаясь высвободиться. Но шаман держал крепко. Внезапно он, что было сил, отшвырнул женщину от себя. Та пропахала метра полтора и остановилась лишь у самой стены чума, или юрты. Не знаю, как правильно. И тут из ее вагины показался дымок. Все зрители испустили вздох и отшатнулись. Дымок превратился в изрядный клок почти непрозрачного тумана и, одновременно, стало видно, что живот у женщины сильно опал. Вновь раздались звуки бубна и туман, словно реагируя на них, поплыл к колдуну. Тот же принялся вращать тазом и его член стал ритмично биться о бедра. Это облаку не понравилось, оно поднялось кверху и исчезло через дырку в потолке. Эта процедура повторилась еще восемь раз. С каждым «сеансом» тумана выходило все меньше, а последние раза три его вообще не было видно. Наконец, шаман решил, что хватит, и еще битых часа два прыгал вокруг затухающего костра.

Люся тогда не поверила своим глазам, но все это было снято на видео и туман, исторгаемый вульвой пациентки, там был виден весьма отчетливо. Местные жители рассказали, что эта женщина заблудилась и сдуру забрела на территорию этих самых дайячанов. Они измывались над ней несколько суток, а потом, голую, отпустили. Те же наивные аборигены рассказали, как найти это место и искренне посоветовали туда не ходить. Но Люся, увидев перед собой тайну природы, поперла напролом. Сагитировав двух мужиков, водителя и оператора, она отправились туда.

Дальнейшие подробности она опустила, сказав только, что они пришли к ложбине, заполненной непроницаемым туманом, и спустились на ее дно…

- Это очень страшно, когда какая-то часть тумана вдруг начинает шевелиться и плывет на тебя… - поежившись, проговорила моя бесстрашная подруга. - А потом весь этот туман стал красным. И кости лежат…

Короче, дайячаны сожрали обоих парней, а саму Люсю изнасиловали. Ее подобрал тот же шаман, что камлал над беременой, но лечить не стал, сказав, что дайячан должен вызреть, чтобы его потом изгнать целиком. Так и вернулась она в Москву. Порывшись в записной книжке, я дала ей дополнительно несколько адресов приличных экстрасенсов, и теперь жду результата. Но телефон Люси хронически не отвечает.

Порою, тайны всплывают, когда уж совершенно не ждешь чего-нибудь такого эдакого. Встречаюсь тут с одним своим бывшим одноклассником, Филей. Но на Филю он нынче не тянет, весь такой мажористый, в «селедке», с кейсом. Мы с ним так, случайно, в одном вагоне метро ехали. Ехали, ехали и разговорились чего-то. Тут-то и выясняется, что он до сих пор ходит в холостяках. Мне это, естественно, подозрительно, ибо в юные свои годы Филимон не одному десятку девиц залез под юбку и в джинсы.

- И чего, никого на примете нет? - любопытствую.

- Есть, - грустно так отвечает.

- И чего?

- И ничего.

- Ты с ней хоть трахаешься?

- Не могу:

- И давно? - спрашиваю сочувственно, и голову наклоняю для большей искренности.

- Да лет несколько.

- А ты бы к врачу:

- Они такое не лечат. - Машет Филя свободной рукой.

- Брось! Сейчас все лечат. Вон, даже баб в мужиков переделывают! Все твои проблемы - чушь собачья.

- Ах, чушь!?

И я вижу, как глаза Филимона начинают как-то нехорошо поблескивать:

- Давай-ка, пройдемся: