Vampires. Наследство крови - Нэнси Коллинз

Убедившись, что горизонт чист, Лилит быстро провела своюдобычу в туалет, остальные двигались за ними в некотором отдалении. Танит пошласледом, Кармен и Мелинда встали возле дверей.

Лилит не сводила с добычи глаз, подталкивая мужчину ксредней кабинке, дверь которой была открыта.

— Ваша подруга тоже хочет принять участие? — нетерпеливоспросил мужчина, его глаза скользнули по Танит, которая перекрывала ему выход.

Подруги переглянулись и улыбнулись.

— Да, ей тоже было бы интересно.

Лилит мягко подтолкнула добычу в кабинку.

— Если честно, мы очень хотим вас попробовать.

Мужчина усмехнулся, расслабил галстук и опустился на унитаз.Видимо, он уже представил необыкновенное удовольствие. Четыре хорошенькиедевчонки, и все не прочь с ним развлечься? Почему бы и нет.

Лилит двинулась вперед и впилась губами в его губы. Бедныйболван успел издать короткий крик до того, как парализующая слюна Лилитпроникла в его кровеносную систему.

Хотя Лилит пила человеческую кровь всю жизнь, из вены онапробовала ее всего лишь два или три раза. Лилит яростно сосала кровь, чувствуя,как тело наполняется радостью и энергией.

— Оставь и нам что-нибудь, — усмехнулась Танит, хлопая Лилитпо плечу.

— Угощайся, — сказала Лилит, отступая в сторону.

Танит подняла руку мужчины и впилась в его запястье. Он незастонал и даже не моргнул. Лилит подняла голову и увидела в большом зеркалесвое отражение. Потрясенная видом своего красного влажного рта, как будтопокрытого свежей помадой, Лилит шагнула к зеркалу. В отражении она увиделаТанит, выходящую из кабинки и вытирающую губы клочком туалетной бумаги, иКармен, которая скользнула туда, чтобы получить свою долю удовольствия.

Но тут раздался какой-то шум, и в дверях появился Себастьян.К уху он прижимал рацию, на лице читалось беспокойство.

— Что, черт возьми, тут происходит? Мне сообщили, что кто-тоблокировал вход в женский туалет.

Лилит поспешила навстречу.

— Тут только девушки, все в порядке.

— Что вы тут делаете, черт возьми? — Глаза Себастьянарасширились. — Подождите, что там такое — мужские ботинки?

Шагнув мимо Лилит, он дернул дверь кабинки и увидел мужчину,сидящего на унитазе подобно тряпичной кукле. Кожа мужчины была такая же белая,как кафель на стенах. Себастьян схватил его за волосы и заглянул в лицо.

— Что вы делаете? — заорал Себ. — Вы что, не знаете здешнихправил? И уж в любом случае, в часы работы клуба такое делать нельзя!

— Себ, успокойся, — заговорила Лилит, стараясь разрядитьситуацию. — Ты же можешь отнести его в подвал к другим.

— Не выйдет! — зарычал Себастьян. — Вы хоть знаете, кто этотмужчина?

Девушки переглянулись и покачали головами. Никто из них непотрудился выяснить имя жертвы.

— Это очень важное лицо в мире музыки! Он не может простотак исчезнуть, а уж тем более из моего клуба! — Себастьян поднял руку жертвы ипослушал пульс. — Он еще жив. И что мне с ним делать?

— Может, отправить его в больницу? — предложила Танит.

— Ага, со всеми укусами! — раздраженно бросил Себастьян. —Такое ощущение, что он упал в яму со змеями. — Он схватил рацию и сердитозакричал в микрофон: — Андре! Проследи, чтобы никто не подходил к дамскойкомнате в часовне. Кто-то бросил в унитаз салфетку, тут засор.

— И что же нам делать? — спросила Лилит. Она никогда невидела Себастьяна таким злым.

Он вздохнул и потер бровь.

— Ну, что теперь делать? Что-нибудь придумаю. Отправлю егокуда-нибудь. Очнется он, конечно, совершенно больным, но все равно ему повезло.А вам лучше держаться подальше от моего клуба.

— Ты хочешь сказать, что нам запрещено приходить в клуб? —вскричала Танит.

— Себ, ты не погорячился? — спросила Мелинда.

— Погорячился? — заорал Себастьян. — Мы не можем рисковать ипривлекать сюда полицию. Да ладно бы полиция, но если о происшествии прослышитван Хельсинг!

— Но если нам нельзя сюда, то куда же мы пойдем в выходные?— спросила Кармен.

— Куда угодно, только не ко мне, — отрезал Себастьян. — Япозабочусь, чтобы вас тут не было.

Лилит громко застонала, ворочаясь под хлопковыми простынями.Нет, все-таки идея с охотой была не особенно удачной. Лилит была практическибессмертна, и ее иммунная система давно приспособилась ко всем человеческимболезням, но свежая кровь все же вызывала недомогание.

Она повернулась и посмотрела на часы рядом с кроватью. Ужетри часа дня. В пять она обещала встретиться с Танит, чтобы прошвырнуться помагазинам. Лилит ненавидела гулять днем, но что делать: если хочется поражатьмир нарядами от «Прада» или «Тиффани», то надо приходить в магазины, когда ониеще открыты.

Она потянулась всем гибким, тонким телом и нажала кнопкуселекторной связи.

— Да, мисс Лилит? — тут же ответил мужской голос.

— Я проснулась, Куртис, — сообщила Лилит. — Пришлите моюгорничную.

— Одну минуту, мисс Лилит.

Эсмеральда займется ее прической и макияжем.

Прежде чем войти в ванную, Лилит удостоверилась, что всешторы в спальне плотно задернуты и не пропускают полуденного солнца. Лилитвполне могла терпеть дневной свет, чего нельзя было сказать об обслуживающих ихсемью немертвых. В последний раз ее горничная просто вспыхнула.

В ванной Лилит сбросила с себя шелковую рубашку и швырнулаее в угол. Она наслаждалась струями воды, ласкающими тело, и намыливаласьособым мылом, сделанным для ее семьи личным парфюмером.

В дверь тихонько постучали.

— Вы готовы, мисс Лилит? — спросила горничная, приоткрываядверь в ванную.

На вид Эсмеральде было около тридцати, она была смуглая ичерноволосая, длинные волосы собраны в простой конский хвост.

— Давайте, Эззи, — ответила Лилит. — Мне пора одеваться.

— Как скажете, мисс Лилит, — ответила горничная, отступая всторону, чтобы дать хозяйке пройти. Черный, на колесиках, ящик для косметикипослушно покатился следом, как маленькое домашнее животное.

Лилит пересекла комнату и открыла дверь гардероба. Потом сотвращением посмотрела на школьную форму, как будто она одним видом моглаиспортить висящие рядом наряды. Через пятнадцать минут Лилит наконецостановилась на розовой блузке от «Марка Якобса» и широкой расклешенной юбке от«Кло».

Лилит снова направилась в ванную, где Эсмеральда ужеразложила на чистом полотенце косметический набор: бесчисленные тюбики, щеточкии губки.