Assassin's Creed. Черный флаг - Оливер Боуден

Дело было в «Старой дубинке» – таверне на полпути между Хэзертоном и Бристолем. Я был завсегдатаем заведения. Летом, когда родители вплотную занимались стрижкой овец и мои частые поездки в город не вызывали подозрений, я ухитрялся бывать в «Старой дубинке» по нескольку раз в день.

Должен признаться, поначалу я даже не обратил на эту девицу никакого внимания, что уже само по себе было для меня необычным. Я любил покрасоваться в присутствии хорошеньких женщин. Но «Дубинка» не относилась к числу мест, где можно встретить красотку. Женщины туда заглядывали, но иного пошиба. Эта же девица, насколько я мог судить, была не из их числа. Совсем молоденькая, – похоже, моя ровесница. И одета она была не так, как посетительницы этой таверны: скромное платье, какие носят служанки, на голове чепец.

Однако мое внимание привлек отнюдь не ее скромный наряд, а весьма громкий голос, никак не вязавшийся с ее обликом. Девица сидела в обществе троих хорошо знакомых мне мужчин: Тома Кобли, его сына Сета и некоего Джулиана, работавшего у них, фамилию которого я никогда не мог запомнить. Отношения с этой троицей у меня были весьма неприязненные: они смотрели на меня свысока, я платил им тем же. Правда, пока обходилось без кулаков. Когда я повернулся на громкий голос девицы, все трое, подавшись вперед, пожирали ее глазами, полными вожделения. Улыбки на их лицах не могли скрыть истинных намерений троицы. Том и его спутники шлепали ладонями по столу, подзадоривая девицу осушить большую кружку эля.

Не каждый мужчина решился бы выпить такую кружку залпом. Меж тем храбрая девица перелила содержимое в себя, после чего вытерла ладонью рот и с шумом поставила пустую кружку на стол. Троица зашлась хвалебными криками. Они тут же заказали новую порцию. Им нравилось, что молодая женщина уже слегка покачивалась на стуле. Чувствовалось, они боялись поверить в свою удачу. Еще бы: добыча шла прямо к ним в руки.

Я смотрел, как они таким же манером заставили девицу выпить и вторую кружку, шумно одобряя ее успех. И снова эта беспечная дурочка залихватски вытерла рот и хлопнула кружкой о стол. Теперь ее шатало еще сильнее. Троица удовлетворенно переглядывалась. «Дело сделано», – говорили их глаза.

Через некоторое время Том и Джулиан поднялись из-за стола и стали настойчиво предлагать девице «сопроводить» ее домой.

– Дорогуша, ты переусердствовала с элем, давай мы проводим тебя до дому, – говорили они, изображая учтивость.

– До кроватки, – ухмыльнулся Сет, думая, что его никто не слышит, хотя вся таверна слышала его слова. – Уложим тебя в кроватку.

Я посмотрел на молодца за стойкой. Тот опустил глаза и принялся сморкаться в свой передник. У другого конца стойки сидел рослый мужчина. Он поспешил отвернуться. Жалкие трусы! С таким же успехом можно было бы просить помощи у кошки. Вздохнув, я отпихнул недопитую кружку и поспешил вслед за обоими Кобли и их работником.

В таверне было сумрачно. Выйдя наружу, я зажмурился от яркого дневного света. Моя телега стояла на месте, и солнце нещадно ее прожаривало. Неподалеку я увидел вторую телегу. Эта, похоже, принадлежала Кобли. По другую сторону дороги находился чей-то двор с домом в глубине. На дворе не было ни души. На дороге – тоже. Только я, папаша и сынок Кобли, Джулиан и, разумеется, несчастная девица.

– Что я вижу, Том Кобли? – начал я. – Средь белого дня ты с дружками решил напиться и напоить до беспамятства беззащитную молодую женщину?

Услышав мои слова, Том отпустил руку девицы и повернулся ко мне, тыча пальцем в мою грудь:

– А такому ничтожеству, как ты, Эдвард Кенуэй, я настоятельно советую не лезть в чужие дела. Ты ничуть не трезвее меня, а уж про твои моральные устои я вообще помолчу. Как-нибудь обойдусь без поучений таких, как ты.

Сет с Джулианом тоже повернулись в мою сторону. Глаза девицы остекленели. Судя по всему, ее разум погрузился в сон, хотя тело продолжало бодрствовать.

– Да, Том Кобли, я отнюдь не образец благочестивого поведения. Но если мне приспичит затащить девчонку в постель, я не стану дурманить ее элем. И в таком деле я прекрасно обойдусь без помощи друзей.

Том Кобли побагровел:

– Ты нагл, но глуп. Представь себе, я собирался всего-навсего усадить эту подвыпившую девчонку в телегу и отвезти ее туда, где она живет.

– В этом я не сомневаюсь. Но по пути к ее дому может произойти всякое. Это-то меня и настораживает.

– Настораживает? Тебя? Скоро тебя будет настораживать другое. Пара треснувших ребер и сломанный нос, если не перестанешь совать его в чужие дела.

Я прищурился, оглядывая дорогу. С обеих сторон ее окружали деревья в золотистых пятнах. В летнем мареве я разглядел фигуру всадника, двигавшегося к нам со стороны Бристоля. Всадник находился еще достаточно далеко, и потому я видел лишь его силуэт.

Я шагнул к своему противнику. Если до этого мое поведение можно было (пусть и с натяжкой) назвать учтивым, теперь всю учтивость как ветром сдуло. В голосе у меня зазвучал металл:

– Вот что, Том Кобли, или ты оставишь несчастную девицу в покое, или я за себя не отвечаю.

Троица переглянулась. Казалось, они вняли моим требованиям и даже на шаг отступили от девицы, и та с явным облегчением опустилась на корточки, упершись рукой в пыльную землю. Она таращила на нас мутноватые глаза, явно не осознавая, что весь сыр-бор затеян из-за нее.

Но слова словами, а я поглядывал на обоих Кобли и их прихвостня, оценивая свои шансы. Приходилось ли мне драться сразу с троими? В общем-то, нет. Если тебе противостоят трое, ты не столько бьешь их сам, сколько они бьют тебя. «Ничего, Эдвард Кенуэй, не дрейфь», – сказал я себе. Пусть их трое, но один из них – Том Кобли, ровесник моего отца. Второй – Сет, сынок Тома. Можешь себе представить парня, помогающего отцу спаивать глупую девчонку? Тогда ты поймешь, что собой представлял Сет Кобли. Вероятнее всего, когда дело дойдет до драки, он скорее намочит в штаны от страха и убежит, чем примет бой. К тому же оба они были пьяны.

Впрочем, и я был в подпитии. К тому же оставался еще их работник Джулиан, который, судя по виду, вполне мог за себя постоять.

И тут во мне созрел план, ключевой фигурой в котором был одинокий всадник, скачущий в нашу сторону. Если мне удастся сдержать обоих Кобли до его появления, исход поединка вполне может решиться в мою пользу. Если всаднику знакомы понятия чести и достоинства, он непременно остановится и поможет мне.

– Вот что я тебе скажу, Том Кобли, – начал я. – Вас трое, и вы обладаете несомненным численным преимуществом. Но мне было бы стыдно смотреть моей матери в глаза, зная, что я позволил тебе и твоим спутникам похитить это прелестное создание.

Я снова бросил взгляд на дорогу. Всадник приближался, но не так быстро, как мне бы хотелось. «Давай же, – мысленно подгонял я его. – Чего ты там плетешься?»

– И даже если вы превратите меня в отбивную и бросите на обочине, а сами попытаетесь умыкнуть эту легкомысленную деву, я и тогда сделаю все, чтобы вам помешать, – продолжал я свою устрашающую речь. – Не исключено, что кто-то из вас обзаведется хорошим синяком под глазом, а то и получит по яйцам.