Ветра Камино - Джон Гришэм

— Чем раньше занимался? — продолжил расспрашивать он.

— Окончил Гриннелл по специальности «американская литература». Три года работал штатным автором в «Атлантик». Фрилансил в паре онлайн-журналов. Написал десятка три рассказов и два плохих романа, которые совершенно справедливо не опубликовали. Сейчас болтаюсь в Ол-Мисс[1], учусь на магистра изящных искусств, пытаясь понять, что делать дальше. А последние пару месяцев таскаю за Мерсер чемоданы и отлично провожу время.

Она добавила:

— Телохранитель, водитель, пиарщик, личный ассистент. И прекрасный писатель.

— Я хотел бы посмотреть твои тексты, — сказал Брюс.

Мерсер взглянула на Томаса:

— Я же тебе говорила, что Брюс всегда рад помочь.

— Хорошо, — кивнул тот. — Когда сочиню что-нибудь стоящее, дам тебе знать.

Мерсер не сомневалась, что еще до ужина Брюс успеет найти в Интернете все, что Томас когда-либо писал для «Атлантик», а заодно и остальные его публикации, и составит свое твердое представление о его способностях.

Им принесли крабовые салаты, и Брюс снова разлил по бокалам шампанское. Он заметил, что его гости пили пока умеренно. От этой привычки ему не удавалось избавиться. Во время любого обеда или ужина, в любом баре Брюс смотрел, кто сколько пьет. Большинство писательниц, которых он развлекал, употребляли мало. А вот мужчины на алкоголь налегали. Кое-кто был в завязке, и с ними Брюс пил исключительно чай со льдом. Взглянув на Мерсер, он спросил:

— А что твой следующий роман?

— Да ладно тебе, Брюс. Я живу сегодняшним днем и ничего не пишу. До начала занятий нам можно побыть здесь еще две недели, и я твердо намерена не написать ни единого слова.

— Умное решение, но не затягивай. Этот контракт на два романа с каждым днем будет казаться все более обременительным. И ты не можешь позволить себе ждать три года до следующей книги.

— Согласна. Но можно мне хотя бы несколько дней отдохнуть?

— Неделю максимум. Послушай, ужин сегодня будет восхитительный. Ты ведь придешь?

— Конечно. Будет вся компания?

— Никто не пропустит. Ноэль, правда, в Европе, передает тебе привет, а остальные очень хотят тебя увидеть. Все читали книгу и пребывают в полном восторге от нее.

— А как Энди?

— Пока не пьет, так что его не будет. Его последняя книга была неплохой и хорошо продавалась. Он много пишет. Еще увидишься с ним.

— Я думала о нем. Такой милый парень.

— У него все нормально, Мерсер. Наша компания все та же, и все предвкушают вкусный ужин.

4

Томас извинился и отошел в туалет. Как только он скрылся из виду, Брюс сразу, наклонившись к Мерсер, спросил:

— Он знает про нас?

— Про нас?

— Ты что, уже забыла? Мы же провели вместе уик-энд. Чудесный, насколько я помню.

— Не знаю, о чем ты, Брюс. Ничего не было.

— Ладно. И про рукописи тоже ничего?

— Какие рукописи? Эту часть своего прошлого я пытаюсь забыть.

— Замечательно. Никому не известно, кроме тебя, меня, Ноэль и, конечно, тех ребят, что заплатили выкуп.

— От меня никто ничего не узнал. — Мерсер отпила вина и тихо произнесла: — Но где же все эти деньги, Брюс?

— В офшоре, набирают проценты. Не планирую их трогать.

— Это ведь целое состояние. Почему ты продолжаешь так вкалывать?

Широко улыбнувшись, Брюс сделал большой глоток.

— Это не работа, Мерсер. Это — я. Люблю свое дело, без него я никто.

— А дело все еще включает в себя халтурки на черном рынке?

— Разумеется, нет. Сейчас за мной слишком многие наблюдают, и, конечно, мне это больше не нужно.

— То есть ты исправился?

— Чист как снег. Я люблю мир редких книг и покупаю даже больше, чем раньше, но все абсолютно легально. Порой мне предлагают что-нибудь подозрительное. Воровство по-прежнему процветает, и приходится признать — соблазн есть. Однако это слишком рискованно.

— В данный момент.

— Да.

Мерсер покачала головой и улыбнулась.

— Ты безнадежен, Брюс. Опытный ловелас, распутник и книжный вор.

— Согласен, а еще никто не продал столько экземпляров твоей книги, сколько я. Как меня за это не любить?

— Я бы не назвала это любовью.

— Ладно. Как насчет обожания?

— Я подумаю. Кстати, насчет сегодняшнего вечера — мне нужно что-нибудь знать заранее?

— Вряд ли. Все будут рады снова с тобой увидеться. Когда ты исчезла три года назад, естественно, возникли кое-какие вопросы, но я тебя прикрыл. Сказал, что у тебя дома, где бы это ни было, разыгралась какая-то семейная драма. А потом ты получила пару предложений о преподавании и с тех пор больше не могла найти время приехать на остров.

— А люди все те же?

— Да, за исключением Ноэль. Возможно, Энди заскочит поздороваться и выпить стакан воды. Он часто спрашивает о тебе. А еще у нас есть новый писатель, который может показаться тебе любопытным. Нельсон Керр, бывший юрист из крупной фирмы в Сан-Франциско. Однажды он заложил клиента, оборонного промышленника, который нелегально продавал военные технологии иранцам, северным корейцам и прочим. Десять лет назад по этому поводу было много шума, но сейчас все уже давно забыто.

— Почему это должно меня заинтересовать?

— Ну, так или иначе, карьера его после этого накрылась, зато он получил кучу денег за информацию. Сейчас вроде отсиживается в укромном месте. Сорок с небольшим, разведен, детей нет, держится особняком.

— Это место так и притягивает изгоев, да?

— Всегда так было. Хороший парень, но молчаливый. Купил удобное жилье рядом с «Хилтоном». Много путешествует.

— А его книги?

— Пишет про то, что знает: международная контрабанда оружия, отмывание денег. Интересные триллеры.

— Звучит ужасно. А как продается?

— Так себе, но у него есть потенциал. Тебе вряд ли понравятся его книги, но, возможно, понравится он сам.

В этот момент вернулся Томас, и разговор переключился на обсуждение свежего скандала в издательской индустрии.

5

Брюс жил в викторианском доме в десяти минутах ходьбы от «Книг Залива». После непременной послеобеденной сиесты у себя в кабинете при магазине он ушел с работы пораньше и отправился домой пешком, чтобы подготовиться к вечеринке. Даже в самый разгар лета Брюс предпочитал устраивать званые ужины на веранде, под парой старых скрипучих вентиляторов и возле журчащего фонтана. Больше всего он любил кухню южной Луизианы и на сегодняшний вечер нанял Клода — настоящего каджуна, прожившего на острове тридцать лет. Тот уже находился в кухне — насвистывал что-то, склонившись над большим медным котлом на плите. Брюс перекинулся с ним парой слов, но понимал, что задерживаться не следует. Повар любил поболтать и, увлекшись, мог даже забыть о еде, которую готовил.