Последний дневник о Земле. Рассказ - Константин Сергеевич Максимов

Мне кажется, политики или даже высокопоставленные военные тут не причем. Во что же я тогда верю? По-моему, началом этого ада мог стать какой-нибудь технический или программный сбой, сейчас всё завязано на электронику и всё объединено в сети. Даже защищенная система со множеством предохранителей может сломаться сама или может быть взломана извне. Хакерская атака, или глюк или просто отказ системы и первая ракета пошла. Остальные стороны конфликта, понимая, что всё кончено, просто ответили. И никто не успел добраться до сверхглубоких бункеров. Но все успели выстрелить из всех доступных "ружей".

Надеюсь я проживу достаточно долго, чтобы выяснить для себя ответ на этот вопрос.

Шестьдесят четвёртые сутки.

После двух месяцев здесь, четко понимаю, что работа космонавта — это рутина. Мы проверяем работоспособность всех систем, следим за состоянием оборудования, отслеживаем данные с различных датчиков, что-то постоянно ремонтируем, мониторим Землю, в том числе визуально. И так по кругу, каждый божий день. Мы не ставим перед собой высокие цели, наша задача поддерживать МКС в актуальном состоянии. И мы этим и занимаемся. Моряки следят за состоянием своей посудины. Вот и всё.

Семьдесят вторые сутки.

У Джесс и Роберта началось что-то вроде романа. Им это явно помогает психологически. Телесный контакт, объятия и прочие способы снять стресс.

У нашего же космонавта всё хуже. Семён разговаривает с семьей, с женой и дочерью… Вслух. Он нас даже особо не стесняется. И судя по его бормотанию, жена и дочь ему что-то отвечают. Я за него сильно переживаю. Но, с другой стороны, он разговаривает сам с собой (семьей?) только когда остается относительно один (пишу относительно, потому что настоящая приватность на МКС практически недоступна). И в целом, на его работе и жизни сейчас это особо не сказывается. Взгляд осмысленный, поведение адекватное (кроме этих его разговоров). В общем, будем наблюдать.

Девяносто пятые сутки.

Ничего особо не меняется. Освоение профессии космонавта проходит ускоренными темпами. Семён своё поведение не меняет ни в худшую, ни в лучшею сторону. Я к этим его беседам уже привык. Вроде как, "у каждого свои странности". И все.

Сто вторые сутки после трагедии.

Сегодня устроили генеральную уборку. Собрали весь накопившийся мусор и погрузили его в корабль Прогресс. Завтра сбросим его на Землю.

Сутки сто шестые.

Давно не писал ничего о Семёне. Но там всё по прежнему. Он вполне адекватен, когда не общается с "умершими" женой и дочерью. Трагедия в нём что-то сильно надломила. Но наш космонавт держится, как будто, поставил перед собой какую-то цель и ради неё живет.

Бывают моменты, когда Семён находится в своём внутреннем диалоге, а Роберт и Джессика нуждаются в уединении. В такие моменты мне наиболее одиноко. Накатывают воспоминания о жизни на Земле, о работе, друзьях и подругах. Удивительно, как все те знания, умения и навыки, которые составляли меня как личность и которые помогали мне быть успешным бизнесменом на Земле, оказались настолько бесполезны в космосе, в невесомости МКС. Умение зарабатывать деньги, руководить крупным коллективом, планировать борьбу с конкурентами, совершенствовать логистику, прорабатывать маркетинг, распределять финансовые потоки и другие бизнес процессы. Все эти знания "исчезнут во времени, как слёзы под дождём". Но почему-то именно прежняя моя жизнь, до полёта, кажется мне пустой и пресной. Почему-то сейчас холодный, пустой и безжизненный космос помогает мне найти себя. А предстоящая борьба за возвращение на Землю и попытка выжить придают моей жизни смысл.

Сутки сто пятнадцатые.

Сегодня наконец-то выходил в открытый космос! Мы с Семеном заменили несколько аккумуляторов станции. Семь часов я провёл в скафандре!

Ещё на Земле, до вылета в космос я мечтал об этом. При подготовке к полёту, мне объяснили устройство наших скафандров, Орланов, и рассказывали о принципах работы вне корабля. Но по программе полёта, я не должен был применить полученные знания на практике. Сейчас же, после четырёх месяцев взаперти, на МКС, выход в открытый космос был, как глоток свежего воздуха. Удача, что я человек среднего роста и комплекции, и скафандр мне подошел по размеру.

Я читал воспоминания Алексея Архиповича Леонова о первом выходе человека в открытый космос. И пытался сравнить его ощущения с моими. Меня переполнял восторг! Звёзды, огромное количество звезд со всех сторон, ощущение бесконечности пространства, осознание размеров МКС со стороны. Семён дал мне повиснуть на вытянутом страховочном фале и насладиться моментом. Только красотой родной планеты мне не удалось насладиться, ибо скрыта она от глаз наших за серыми тучами.

Мы вышли в открытый космос вдвоем, Джесс наблюдала за нами из Купола и держала связь. За исключением моих восторженных эмоций и ощущения простора, вся деятельность снаружи МКС оказалась достаточна рутинна и однообразна. Перемещались, обязательно держась как минимум одной рукой за станцию, перецепляли карабины страховки, меняли деградировавшие аккумуляторы на новые. Успели четыре раза увидеть рассвет и поработать во тьме. Постоянно переговаривались друг с другом. Я дико устал. Выход в космическое пространство потребовал максимальной концентрации внимания и аккуратных и плавных действий. Космос не любит резких движений. Но один раз я все же запутался в тросе. Семён пришел на помощь. Еще он мне подсказал один старенький прием с гайкой на веревке.

— Зачем это? — спросил я

— Если понадобится, отбрасываешь гайку от себя, начинаешь лететь в противоположном броску направлении, а гайку потом на верёвочке притягиваешь потихоньку.

В общем всё прошло хорошо, кроме одного момента. Когда мы проделали работу и начали возвращаться к шлюзу, в одном месте Семён, перецепляя страховочный карабин, замер, как будто что-то обдумывая.

Я интуитивно почувствовал его сомнения.

— Семён, не надо, — сказал я по радиосвязи.

Джессика, наблюдавшая за нами, поддержала меня:

— Семён, не делай этого, ты нам нужен! — она была эмоциональна.

Семён задумавшись закрепил карабин.

— Чего не делать?! — нервно спросил он.

Когда мы вернулись на станцию, этот момент не обсуждали. Но я на сто процентов уверен, что он обдумывал отцепиться от МКС и оттолкнуться в космическое пространство. Последовать примеру Канэ. Я был очень рад, что этого не произошло. А еще я дико хотел есть.

Да, и теперь я — настоящий космонавт!

Сутки номер сто двадцать семь после потери Земли.

Около недели назад датчики зафиксировали разгерметизацию многострадального модуля Звезда (часто там что-то ломается), поискали приборами место утечки, найти не удалось.

Сегодня Семён показывал немного колхозный, но надежный способ поиска трещины с помощью чайной пыли. Чай в невесомости заваривается в герметичных пакетах с трубочкой,