Великолепная шестерка - Юлия Фирсанова

Те приняли его слова как должное и, конвоируемые несколькими людьми, отряженными Вайдой, начали спуск во двор крепости, не делая попыток сопротивления, не возмущаясь, не задавая лишних вопросов.

– А ведь мы сегодня не просто отбились, мы победили! – почти задумчиво прошептал принц Арсин и одарил воина, а заодно и подошедшего мага – посланцев Совета богов – почти влюбленным взором. – Вы и впрямь помогли! Воистину сами боги и Онтар Щитоносец направили вас в крепость Кондор в час великой нужды! Но что будет завтра, вы снова будете биться вместе с нами?

Никто, даже раненые, не спускался со стены, ожидая столь важного ответа от могущественных спасителей, явившихся из ниоткуда и способных, наверное, так же внезапно исчезнуть в никуда.

– Завтрашнее открытие врат, полагаю, начнется не боем, а переговорами с консортом Бэркрудом, являющимся непосредственным инициатором вторжения на земли людского Союза Эркайса, ваше высочество, – эдак небрежно промолвил маг, делясь ценной информацией, добытой в столь сжатые сроки в столь напряженных условиях. – А дальше… давайте пока не будем заглядывать так далеко. Нам еще предстоит побеседовать с информатором, раздобытым мосье Эсгалом.

Последний одобрительно кивнул, нагнулся и вытащил за какой-то ремень амуниции повисшего (а может, подвешенного специально) на брусе настила огромного татуированного гоблина в кожаных доспехах с нашитыми на них бляшками. Гоблин, благодаря здоровенному зеленому синяку на виске, временно пребывал в стране беспамятных и ни о чем не волновался.

– О, это и есть наш пленник? – полюбопытствовал Лукас, принимавший от людей похвалы своему гениальному колдовству.

– Да, воин-шаман, судя по татуировкам, из совета вождей племен, он должен кое-что знать. Такие, как он, чуют ложь в других и сами говорят лишь правду, если решают говорить. Очнется через десяток минут, если в чувство не приводить, – оценил состояние добычи запасливый воитель. Доспехи уже успели исчезнуть с его тела, показывая, что угроза боя миновала и жаждущей кровопролития нечисти в радиусе действия меча не имеется. Повесив жертву на плечо, Эсгал легко спрыгнул со стены во двор и почти заботливо положил ценную добычу у стены.

– Кстати, Гал, а почему на Алторане в Луговине Эда ты доспехами не сверкал? Хрялки и мордодралы ведь тоже натуральная нечисть! – мимоходом спросил Рэнд, кажется, только для того, чтобы чем-то занять голову и язык. Чего-то веселый парень был бледноват или даже сероват и дергался так, будто на него подействовали отголоски Лукасовой магии прямо через зеркало.

– Не натуральная. Те твари были сном Темного, не живыми, – коротко пояснил воин, задним числом уже обдумывавший проблему несработавших лат и пришедший к верному выводу после нескольких часов мучительных терзаний на тему своей неполноценности, то есть недостойности и грехопадения.

– Ага, стало быть, против кошмаров у тебя защиты, кроме меча, нет, – провозгласил Рэнд.

– С кошмарами бьются не мечом и доспехами, а сердцем и разумом, мой друг, – задумчиво вставил Лукас, участвуя в разговоре благодаря зеркальным чарам и волшебству перстней, несмотря на то что все еще находился на стене, рядом с принцем и чароплетом.

– Ну, твоя магия там тоже неплохо помогает, – пожал плечами вор.

– А что есть магия, как не сочетание сих двух первооснов? – философски возразил инкуб, на мгновение становясь не изысканным насмешником, знатоком тонких искусств и дамских сердец, а меланхоличным философом. Улыбка, скользнувшая по губам красавца, не имела ничего общего с соблазнением, она была исполнена мудрого знания и легкой печали.

– Я должна осмотреть всех раненых, – не в тему беседы, но руководствуясь более неотложными нуждами, оповестила общество Мирей. Эльфийка появилась из недр шкафа с лекарской сумкой наперевес и накинутым поверх платья плотным зимним плащом.

Не дожидаясь ничьих разрешений и согласований, она намеревалась отправиться в Кондор, туда, куда звало ее служение Ирилии. В такие минуты жрица становилась решительнее любого командира армии, и горе было тому скудоумному, кто осмелился бы встать у нее на пути. Лукас едва успел выдать оргевцам короткую традиционную предупредительную речь перед прибытием эльфийки. Мирей появилась во внутреннем дворе замка, рядом с лестницей наверх, неподалеку от воина, и обратилась к Вайде, спускающейся со стены, чтобы проверить, как обстоят дела внизу:

– Я целительница. Где лучше всего осматривать нуждающихся в помощи?

– В первой казарме, – рассудила комендант, во все глаза разглядывая диво-дивное – красавицу-эльфийку, – великую редкость в оргевских краях. А в захолустной крепости и вовсе никогда не виданную. Вайда махнула рукой в нужную сторону. – Мы там лазарет устроили. Жаровик и все, что можно, нашим лекарем Мерисом уже приготовлено. Все, кому надо, сейчас туда подтянутся. Я провожу!

– Спасибо, – кивнула жрица и деловито зашагала к казармам. Легкие сапожки, подбитые мехом, едва касались камней. Проходя мимо Гала, Мирей приостановилась. Отводя взгляд, она смущенно попросила, коснувшись плеча воина кончиками пальцев: – Умойся, пожалуйста, ты весь в крови…

Гал чуть сдвинул брови, зачерпнул горсть снега и провел по лицу. Горсть стала насыщенно розовой. Воин схватил снег в две горсти и принялся энергично тереть кожу, смывая кровь врагов, забрызгавшую его весьма щедро. Тем временем Лукас, обыкновенно почти маниакально-брезгливый Лукас, продолжал с самым самодовольным видом созерцать результаты действия «панической сирены», соответственно зеркало отражало умывающегося Гала и вид на стену после боя.

А тут на плечо мага приземлилась, вновь обретая видимость, волшебная птица-шпионка, вернувшаяся с опасного спецзадания. Скосив на нее взгляд, Лукас шепнул одними губами: «Трэж вигэр!» – и поднял руку. Бело-голубая птица-вестник перепорхнула на ладонь и истаяла так, будто снег, из которого ее вылепил маг, испарился, не оставив после себя ни капли воды, только маленькую жемчужинку. Ту самую, которую творец вложил в ее клювик изначально.

– Птичку жалко! Красивая была! – мимоходом пожалела Элька.

– Она не была живым и разумным созданием, мадемуазель, – мимоходом объяснил Лукас и спрятал драгоценный перл-первооснову в кармашек для будущих чар, как раз тогда, когда в зал совещаний вбежал довольный Макс, размахивая толстой, нет, совсем даже не брошюркой, а книгой:

– Вот! Полный сборник молитв!

Взгляд технаря упал на зеркало, парень побледнел и с трудом сглотнул подкативший к горлу ком.

– Максик, ты чего? – удивилась Элька, отвлекаясь от «телевизора», и попыталась догадаться: – Ты крови боишься? Да? Тогда не смотри туда, не надо!

– А ты чего, не боишься? – Пока Макс, следуя ценным указаниям подруги, старательно отводил остекленевший взгляд, подкинул вопросик вор. Он подсунул парню бокал с любимой газировкой, конфету и между делом освободил его ослабевшие пальцы от молитвенника. Сам Рэнд тоже пока не рисковал пристально вглядываться в зеркало. – То, что там, на стенке Гал творил, – зрелище не для девичьих глаз.