Жестокие ангелы - К. Л. Андерсон

Джаспер и Фелиция Эразмус построили свою маленькую империю вокруг системы таких врат. Но империя пришла в упадок, что объясняется основополагающим фактом — человеческие существа никогда не могут достаточно хорошо чувствовать себя в полном одиночестве. Понимание этого стало первым шагом на пути к улучшению ситуации. Были открыты новые источники энергии, и её расход сократился. Гиперпространственный двигатель стал реальностью, и необходимость в существовании системы врат и миров с шлюзовыми портами просто отпала.

Помимо комфортной окружающей обстановки и позволявших скоротать путешествие развлечений, у меня было более чем слишком много времени, чтобы поразмышлять над своим прошлым, и подумать об очень неофициальной встрече с Мисао.

Я возвращалась с пробежки, слегка вспотевшая, тяжело дыша. В воздушное пространство Чикаго незаметно вторгалась весна, и я отправилась посмотреть, как ломается лёд на озере. Сначала я не узнала человека, который, стоя у входа в сад Палмер-Хаус, обернулся в мою сторону. На какую-то долю секунды мной даже овладела нелепая надежда на то, что это мог быть Дэвид, но, когда я увидела, кто это был на самом деле, я резко остановилась и не могла проронить ни слова.

— Пойдём со мной, — сказал Мисао.

Я послушалась, поражённая, чтобы поступить как-то иначе. Я пошла рядом с ним, и он повернул на запад, вверх по аллее на Оуэнс-стрит.

Казалось, у него на уме не было ничего особенного, никакой тайной цели. Мы просто брели сквозь навевавший прохладу ветер навстречу величественному розово-золотому закату. С одной стороны пробежало несколько ребятишек. Я поёжилась — кожа похолодела и стала покрываться мурашками. Хотелось, чтобы он предложил вернуться в Палмер-Хаус или хотя бы сказал, что же, чёрт побери, происходит. На Мисао было только тонкое, лёгкое пальто, но казалось, что он не чувствует холода. Он просто шёл размеренным шагом, устремив взгляд вперёд.

Мы добрались до эскалатора, ведущего к станции электропоездов. Я остановилась довольно неуклюже.

— Думаю, это ваш выход, — сказала я, сделав жест рукой в сторону ползущих вверх ступеней.

Мисао повернулся ко мне лицом, и я увидела, как резко и пронзительно смотрят его зелёные глаза.

— Ситуация очень тяжёлая, Тереза, — мягко произнёс он. — Не только из-за горячей точки. Дела обстоят хуже некуда. Если бы я мог, остановил бы вас, оставил здесь. Просто я хотел, чтобы ты это знала.

Мне нечего было ответить. Я не узнавала этого стоявшего передо мной разгневанного и бессильного перед обстоятельствами человека.

— Мы что-то упустили и до сих пор упускаем, — продолжал он. — Вы отправляетесь вслепую, и я ничего не могу с этим поделать.

Он не хотел, чтобы кто-то из штаб-квартиры слышал наш разговор. Я поняла это не сразу. Он не хотел, чтобы кто-то слышал его слова.

Я постаралась прийти в себя.

— Мы и раньше отправлялись в неизвестность, — спокойно ответила я, — и возвращались целыми и невредимыми. В большинстве своём.

Как случилось, что мне пришлось убеждать Мисао?

— Сейчас всё иначе. — Ярость звенела в его голосе. Он не злился на меня. Он злился на весь мир, на всех начальников и подчинённых, которые не могли рассказать ему о том, что ему было так необходимо знать. — Наши лучшие сотрудники сказали, что мы располагаем всей секретной информацией, всеми данными, но я не могу заставить себя поверить в это. Ситуация сфокусирована вокруг Бьянки. Я в этом уверен.

Как только он произнёс имя Бьянки, я снова услышала голос Сири. Ты не имеешь представления о том, что она сделала для тебя.

Но Мисао должен иметь.

— Это тебе, Мисао, пришла в голову идея использовать меня? Ты попросил Сири изложить мне свою маленькую теорию по поводу Бьянки? Будто у меня и без того недостаточно мотивов?

Весь гнев, пылавший в нём минуту назад, медленно растворился, сменившись разочарованием. Он быстро отвернулся. Когда он заговорил снова, я с трудом расслышала его слова.

— Я думал, ты — единственная из моих людей, кто не убеждён в том, что я представляю собой этакого тайного лидера, умело манипулирующего своим окружением. Я вызвал тебя сюда, потому что нуждаюсь в тебе. Потому что, несмотря ни на что, ты остаёшься одним из лучших координаторов, когда-либо работавших у нас. — Налетел резкий порыв ветра, и Мисао, глубоко вздохнув, втянул в себя холодный воздух. — Два года назад Бьянка пыталась объяснить мне, что ситуация в Эразмусе готова взорваться. Но у неё не было доказательств. Даже если бы я захотел ей поверить, то ничего не мог бы поделать.

Он вынул из кармана руку в перчатке цвета загара и положил мне на плечо. Я не могла вспомнить, чтобы он хоть раз когда-нибудь прикасался ко мне. Мисао был мой давний, железный босс. Он не снисходил до нас, не бывал с нами. Он существовал отдельно, обособленно.

— Будь осторожна. Будь внимательна, — сказал он мне в тот холодный день. — Будь уверена, Тереза. Перед тем как сделаешь хоть малейшее движение.

Я кивнула и ушла как можно быстрее, чтобы не пришлось ни секундой дольше выносить это совершенно непостижимое зрелище: умоляющего Маршала-Стюарда Мисао.

Наконец корабль задрожал, когда прекратилось резкое повышение скорости и начался постепенный переход к движению медленнее скорости света. Сири и я сидели рядом в кабине, наши движения ограничивали ремни, которые туго стягивали ноги и туловище. Я по праву занимала ближайшее к иллюминатору кресло. Расположив на коленях открытый работающий экран, впервые посмотрела сквозь стекло на нашу горячую точку.

Что бы о ней ни говорили, система Эразмус прекрасна. Её солнце — мощное, светло-жёлтого цвета. Все десять планет — газовые гиганты: драгоценные камни Дивайн, парящие в черноте. Конечная цель нашего путешествия была поистине впечатляющей. РЗИСЗ, которую пилоты и сотрудники, возвращавшиеся после выполнения миссии помощи, называли Ризетри, возможно, была предназначена стать звездой, но какое-то последнее препятствие она преодолеть не сумела и осталась огромным газовым гигантом с хаотически расположенными зонами зеленовато-жёлтого, рыжевато-коричневого и пронзительно-алого цветов, лениво вращающимся по своей оси. Многорукие ураганы, громадные чёрные, белые и жёлто-коричневые воронки, медленно прокладывали путь через яркие узкие цветовые дорожки.

Даже издалека мы могли разглядеть некоторые луны Ризетри. Пять из них были размером с Марс и устойчивы в сейсмическом отношении. Но гораздо важнее, что одна из них, Европэн, обладала мировым запасом воды, скрытым под движущимся пластом льда. Этого было достаточно, чтобы луны стали пригодными для человеческого обитания, по крайней мере если задаться такой целью и проявить решительность.

Я не слишком долго любовалась видом, каким бы живописным он ни был. Что я действительно хотела видеть, так это переходные врата. Мы направлялись непосредственно к ним, так что я могла, воспользовавшись корабельными телескопами, тщательно их рассмотреть.