Непокорная - Екатерина Орлова

– Одри, не веди себя как ребенок.

– Мам, это он хочет на мне жениться. С моей стороны инициативы нет.

– Ты ведешь себя, как несносная девчонка, – раздраженно говорит мама.

– Прости, – произношу я со вздохом. Не люблю ругаться с мамой, но лишь только потому, что после этого она неделю будет дуться, а вторую – читать мне нотации о недопустимом поведении. Так что я предпочитаю избегать таких моментов. – Ладно, мам, мне пора спать, – заявляю я, глядя на ярко-красный кляп на планшете и прикидывая, как он будет смотреться на Андре.

– Да, спокойной ночи, дорогая. Будем ждать тебя в четверг.

Попрощавшись, кладу трубку и бросаю кляп в корзину интернет-магазина. Осталось дополнить этот образ красными веревками, и будет что надо.

Одри

В пятницу в девять вечера я подъезжаю к особняку на Голден Санрей Лейн. Строение из белого камня чем-то напоминает виллы на средиземноморском побережье. Подсвеченные газоны и дорожки перед домом ведут к массивным резным деревянным дверям. Как только попадаю внутрь, понимаю, что мои ожидания не оправдались. Хотя я немного разочарована. Возможно, безбашенная вечеринка в стиле девичника сейчас для меня была бы более уместна. Но здесь происходит то, к чему я больше привыкла: ярмарка тщеславия и цирк уродов в одном флаконе. Все гости пафосно разодеты, сверкают бриллиантами как на благотворительном вечере где-нибудь в «Белладжио», демонстрируя миру свою финансовую состоятельность.

– О, ты пришла. – Подвыпившая Дакота налетает на меня, как ураган.

– Привет.

Даки подхватывает меня под локоть и ведет через живой коридор расфуфыренных гостей к выходу на террасу. Отсюда открывается шикарный вид на Лас-Вегас, переливающийся всеми оттенками оранжевого и голубого в свете заходящего солнца. Здесь еще больше гостей, чем в доме, и каждый из них, уверена, потратил не одну тысячу баксов на свой внешний вид. Мы с Дакотой здороваемся со знакомыми, минуя их на пути к открытому бару.

– Я думала, здесь будет развратная вечеринка в честь развода. Со стриптизерами и неприлично пьяными светскими львицами, – произношу, крутя головой по сторонам.

– О, да это же Дина, – хихикая, отвечает Дакота. – Она и пафос, как сиамские близнецы.

Как только мы берем по коктейлю в баре, музыка, игравшая до этого, стихает, как и голоса окружающих. Зато я слышу голос хозяйки дома, которая, схватив микрофон, поднялась на небольшой помост, служащий сценой.

– Добрый вечер. – Шикарная блондинка с завитыми в крупные локоны волосами, в красном платье в пол и зазывным взглядом, Диана является самым, наверное, кричащим воплощением того слоя женского населения Лас-Вегаса, которых и называют светскими львицами. Ни одно крупное мероприятие в городе не обходится без ее смазливой мордашки. – Я благодарна всем вам за то, что пришли поддержать меня в такой важный момент моей жизни. К сожалению, наш брак с Дарреном рассыпался…

Я не сдерживаюсь и с кривоватой ухмылкой закатываю глаза. Это «к сожалению» принесло совсем бескорыстной Диане шикарный особняк и несколько десятков миллионов долларов. Диана еще что-то лепечет со сцены, но я ее уже не слушаю, пока до меня не доносится…

– Самый талантливый и красивый адвокат Вегаса – Келлан Абрамс.

Глоток коктейля застревает в горле и Дакота вынуждена стучать меня по спине, чтобы я снова могла дышать. Но нужно признать, что моя подруга делает это рассеянно, как будто поглаживает. Потому что все ее внимание в этот момент приковано к сцене. Как только мне удается сделать полноценный вдох, я сбрасываю со спины ее руку, и перевожу взгляд туда, куда через пару минут, наверное, дамы начнут сбрасывать свои трусики, как на концерте рок-звезды.

Я не сразу понимаю, что у меня останавливается дыхание, а сердце пускается вскачь, как затравленный змеей кролик. Не могу отвести взгляда от Келлана, как ни пытаюсь. Он не произносит речь, только стоит рядом с Дианой, которая вцепилась в его запястье и потрясает им, словно сейчас поднимет его руку и голосом Майкла Баффера выдаст: «Ке-е-елан А-а-абрамс!». Хихикаю от этой мысли и отмахиваюсь от вопросительного взгляда Дакоты. Но мое веселое настроение длится недолго.

Словно примагниченный моим присутствием, Келлан резко поворачивает голову и смотрит мне прямо в глаза. Я чувствую, как с моего лица сползает улыбка, а глаза воспламеняются. Во рту внезапно становится сухо и я неосознанно облизываю губы. Диана что-то еще бормочет в микрофон, но Келлан, махнув рукой своим новым почитательницам, уже спускается со сцены и идет ко мне. Вальяжная походка шикарного тела, облаченного в черный костюм, громко заявляет об уверенности этого мужчины. Выражение его лица настолько решительное, что, когда между нами остается всего пара шагов, я неосознанно отступаю назад. Но его это не останавливает. Он выхватывает из моей руки дерьмовый коктейль, который я почти не пила, передает его опешившей Дакоте, подхватывает меня под локоть и ведет в дом. Я не сопротивляюсь.

Мы оба молчим, пока не оказываемся в просторной пустой библиотеке. Я не вижу стен с книгами и стола, только льдистые глаза, которые смотрят на меня с жаждой и упреком.

– Ты не ответила на мое сообщение, – без предисловий начинает Келлан.

– А ты ждал? – с издевкой спрашиваю я, отмечая каждое изменение в лице мужчины, теряющего терпение.

– Одри, не советую играть со мной в эти игры.

– Так не терпится встать на колени передо мной, Мастер Келлан? – не могу не подкормить суку, живущую внутри меня. Я слишком много дней сомневалась в своих идеалах и через чур много времени потратила на мысли о том, с кем переспала всего раз. Сегодняшний разговор с Винсом укрепил меня в мысли, что пора возвращаться к своей привычной жизни.

Келлан еще пару секунд прожигает меня взглядом, а потом хватает за шею и прижимает к стене. Проводит носом по моей шее и я отворачиваюсь. Не хочу, чтобы он видел, что от одного его прикосновения, мой устоявшийся мир пошатнулся.

– У тебя грохочет сердце, – низким голосом произносит мне на ухо, задевая губами мочку. Он поглаживает большим пальцем артерию на моей шее, которая явно выдает мое состояние.

– Здесь душно, – тихо отвечаю я.

– Правда? Тогда приму вот это… – Келлан задевает пальцами свободной руки мои торчащие соски, – как комплимент.

Он обхватывает мою грудь своей широкой ладонью и сжимает так, что из горла пытается вырваться протяжный стон, но я его проглатываю. Не знаю, по какой причине, но не хочу и не могу показать, как Келлан воздействует на мое тело. И пусть все в нашей голове, даже возбуждение, я все равно не могу предотвратить появление влаги на трусиках и то, как затуманивается разум от его действий, слов, дыхания и запаха. Келлан Абрамс действует на меня отравляюще, и его токсичное присутствие крушит все устои моей жизни. Я ловлю себя на мысли, что практически готова сдаться. Действительно отдаться во власть этого мужчины.