Сердце дракона. Том 16 - Кирилл Клеванский

Хаджар затаил дыхание.

— Ты, может, не знаешь, но когда-то давно Феи не были такими маленькими, как они сейчас. И уж тем более они не служили богам. Но еще до того, как был рожден Мастер Почти Всех Слов, они заключили союз с Седьмым Небом и их королева — Прекрасная Воительница, поступила в услужение Яшмовому Императору, а тот, в свою очередь, сберег Старших Фей от времени, сделав их такими маленькими, что то больше не смогло их видеть.

Хаджар посмотрел на Алба-удуна несколько иначе, чем прежде. Неужели за фасадом болтливого Удуна притаился целый кладезь знаний о древних временах.

— Не удивляйся так, Хаджар-дан, — с легкой грустью в голосе продолжил гном. — мы, те немногие уцелевшие из Первых Рас, помним историю лучше людского племени.

— Это видно.

Алба-удун хмыкнул.

— Это единственное, что связывает наши народы с теми временами, когда мы вольно ходили по этим землям, а нашему числу не было счета. Теперь же Расы уходят во Время одна за другой. Слышал, недавно ушли и степный Орки Ласкана.

Степной Клык… славной тебе охоты, старый друг.

— Ты думаешь, что Гай может быть настолько стар? — спросил Хаджар.

— Вряд ли, Хаджар-дан. Те времена, о которых я тебе говорю, старше некоторых Древних. Может быть в стране Бессмертных найдутся те, кто помнят рассказы своих матерей и отцов о тех землях, но не здесь — в царстве Времени.

— Тогда почему…

Алба-удун резко повернулся к Хаджару. Его глаза вспыхнули огнем подземных гор.

— Если чему меня и научила жизнь, Хаджар-дан, так это никогда, ни при каких обстоятельствах, ни за что — не доверять людям.

Сказано это было так, что Хаджар не сомневался, что Алба-удун без тени сомнений, без всякой заминки, при необходимости, мгновенно обратил бы свое оружие против Абрахама и его людей.

— Но ты называешь меня своим другом и…

Огонь в глазах Алба-удуна так же резко потух, как и зажегся, а затем гном засмеялся, чем ненадолго привлек внимание отряда.

— Ну и шутник ты, Хаджар-дан! — гном неистово гоготал и стучал ладонью по колену. — Ты и вправду считаешь себя человеком? — он вытер слезы и похлопал Хаджара по плечу. — Хорошая шутка, Хаджар-дан. Ой… не могу… человек…

Хаджар был слишком шокирован, чтобы как-то отреагировать, так что просто сидел и смотрел на гнома.

— Будь на чеку, друг, — гном так же резко закончил смеяться. — я прикрою тебе спину. Но будь на чеку. Я не доверяю Абрахаму и Гаю. И тебе не советую.

С этими словами гном, забрав из рук опешившего Хаджара палочку, ушел на дозорный пост — ему выпал жребий первым нести караул.

— Что видно, Густаф? — прошептал Шенси.

Вместо своей потерянной шляпы, он повязал на изрядно побитые сединой, черные волосы серую бандану. Предмет гардероба, присущий лишь ремесленником и, разумеется, джентльменам капризной леди удачи.

— Кафем с отрядом встали лагерем около скалы.

Отряд Абрахама залег за холмом примерно в десяти минутах пути от места, где уже почти целый день стоял Кафем Бонийский с его наемниками.

Топи Эглхен, хоть и являлись идеально ровной поверхностью — здесь имелись и глубокие овраги, оставшиеся от высохших озер. Были и сами озера. Несколько невысоких лесов и, разумеется, болота, но чего здесь не имелось, так это — гор.

Кроме, разве что, одной единственной, одинокой скалы. Внешне она выглядела обломком стрелы. Упав с местных, низких небес, она вонзилась в землю и так тут и осталась. Гнить в забвении.

— Что они там забыли уже целые сутки, — нахмурилась Иция. — И нет, Алба-удун, это риторический вопрос.

— Риторический, — повторил гном, будто пробую на вкус новое для себя слово.

Гай молча точил свою монструозную секиру, а Хаджар думал о том, что двумя сутками ранее сказал ему гном. События древних эпох давно уже подернулись тем же мхом, что медленно полз по скале-стреле. Так что сложно было отличить, где правда, а где лишь очередной миф, рожденный простой молвой.

Но, тем не менее, даже если откинуть в сторону призраки собственной паранойи, то не заметить странностей в мотивах и поведении Гая с Абрахамом было попросту невозможно.

— Может Тьма Последних Ночей нужна не ему самому? — Густаф передал подзорную трубу Шенси.

Тот, проползая по влажной земле, направил око артефакта к скале.

— Думаешь, Альф был лишь очередным наемником, — тем же тоном, что и Иция, спросил Абрахам. И тут же ответил на свой вопрос. — Тогда встает вопрос — на кого работает Кафем… Алба-удун.

— Что, человеческий отброс?

Гном, в отличии от остальных, даже не думал ложиться. Он, подперев плечом сухое, мертвое дерево, стоял в полный рост и ковырялся палочкой в зубах. Впрочем, его все равно не было видно…

Хаджар уже успел начать понимать своего нового и очень странного друга.

В последнюю очередь душу гнома волновали разборки между людьми. Он считал себя кем-то вроде бесстрастного наблюдателя, который просто прикрывал спину Хаджару.

Почему-то это напоминало о том, как они с Эйненом путешествовали по Морю Песка.

Наверное, все же, не так уж сильно отличаются гномы от людей.

— Для чего может использовать Тьма Последних Ночей? — закончил Абрахам.

В отряде уже давно не обращали внимания на, порой, грубые и обидные слова гнома. Как бы то ни было, никто не сомневался, что в нужный момент Алба-удун подставит плечо.

Не дереву, разумеется.

— Много для чего, — Албадурт швырнул палочку себе за спину. — Ритуалы темной энергии реки мира могут приводить к самым разным последствия.

— Интересно откуда у гнома такие познания в темной энергии, — чуть прищурился Густаф. Из всего отряда именно юный лучник острее всего относился к малорослику. — Ваш народ…

— Можешь не говорить мне, человек, чем занимается мой народ, — чуть жестче, чем обычно, парировал Алба-удун. Все же топи Эглхен не самое радужное место и атмосфера низких, черных небес и вечного гниения влияют не только на энергетическое тело… — Мы сражались с темными жрецами еще в те времена, когда ваше племя не слезло с деревьев.

— Темные жрецы? — переспросил Хаджар.

В базе данных нейросети не содержалось ни единого упоминания о «темных жрецах». Только о самых обычных. Но они обитали лишь в Стране Бессмертных. Являлись служителями в храмах богов и чем-то вроде проводников их воле в мире смертных. Ибо сами обитатели Седьмого Неба, из-за законов Небес и Земли, не могли напрямую влиять на жизнь смертных.

Бессмертные же, являясь промежуточным звеном, имели какие-то свои лазейки и послабления в этом плане.

Как, к примеру, тот момент, что из-за многочисленных сделок с Хельмером, тот, теперь, мог чуть сильнее влиять на жизнь Хаджара. И не сказать, что последнему это доставляло массу приятных впечатлений.