Лето в Провансе - Люси Колман

Боюсь, отъезд Патриции подтолкнет ее к Тейлору, а не побудит заводить новые знакомства, тем более если никто из новеньких ей не приглянется.

Заключив меня в объятия, Патриция прошептала:

– Слушайтесь своего сердца, Ферн. Жизненные пути пересекаются не просто так. Это как увидеть падающую звезду: иногда оказываешься в правильном месте в правильное время и испытываешь чистейший восторг. Так случилось со мной благодаря вам, Келли и Стефану.

* * *

Я поворачиваю дверную ручку и вхожу в мастерскую, Нико смотрит на меня, в руке у него кисть, перед ним мольберт.

– Я думал, вы ушли спать. Не спится?

Я киваю:

– Слишком много мыслей. День выдался очень эмоциональный. Не хочу вам мешать. Хотите побыть в одиночестве – так и скажите.

– Чего я хочу, так это чашку кофе, иначе мне не продержаться, – отвечает он, умоляюще глядя на меня и приподнимая брови. – В задней комнате есть чайник, все необходимое на полке.

Я оказываюсь в крохотном чулане без окон, резкий свет льется туда сверху, с потолка. Я включаю чайник и беру две чашки.

– Как там Келли? – доносится до меня голос Нико.

– Немного огорчена. Снова провела вечер с Тейлором.

Я несу в мастерскую кофе, Нико встречает меня взглядом в упор.

– Беспокоитесь из-за них?

– Ей всего восемнадцать, Нико, а он – бывалый мужчина. Что, если у них что-то произойдет, а потом это выйдет боком?

Нико вытирает тряпкой руки.

– Давайте выпьем кофе на воздухе.

Он берет у меня чашку и распахивает стеклянные двери.

Нас встречает благоуханный вечер, тишину нарушает только беспрестанный стрекот цикад, летучие мыши бесшумно носятся туда-сюда, выписывая пируэты в темноте.

Вдали вырисовываются на фоне темнеющего неба словно изображенные живописцем горы, которые часто называют европейским Большим каньоном. При дневном свете виден покрывающий их склоны лес, но в этот поздний час взгляд притягивает светлый участок неба, где вырисовывается на горизонте невероятный горный кряж.

Это зрелище не идет ни в какое сравнение с тем, что я привыкла видеть: я до сих пор не освоилась с мыслью, что временно поселилась в таком невероятном месте. При этом Прованс дарит мне успокоительное ощущение духовной созвучности. Не потому ли человек вдруг начинает чувствовать себя где-то как дома, что снялся с места и мечтает поскорее освоиться с непростой для себя ситуацией?

Нико предлагает мне присесть за маленький столик. Нас овевают цветочные ароматы, главную ноту этим вечером ведет жасмин, перекрывающий даже запах восхитительных роз.

Здесь очень уютно: спасибо высокому кустарнику и разросшемуся в трех каменных стенах саду. Безмятежное местечко на лесной опушке, охраняемое горными хребтами.

– Здесь настоящий маленький оазис, Нико! Представляю, как это бесит Сеану: все растет само по себе, образуя неуемный хаос. Но подстригать этот рай было бы бесчестно.

Ямочка на щеке придает его улыбке грусти.

– Под конец лета она нагрянет сюда с секатором. Мне придется отвернуться. Весной растительность отплатит ей за доброту и усердие.

Я, склонив голову набок, снова поднимаю глаза к небу и постепенно начинаю различать звезды. Чувствую, Нико наблюдает за мной.

– Келли – молодая женщина с уймой проблем. Я вижу это, как и то, что она себе на уме. У нее сильная воля. Тейлора я знаю достаточно хорошо, чтобы не сомневаться, что он не из тех, кто позволит себе баловство. В прошлом у него была душевная травма, так что вы можете не беспокоиться. Если между ними что-то возникнет, то только по взаимному чувству. Что ж в этом плохого?

Я отвлекаюсь от звезд и смотрю на Нико. В его глазах тревога, как будто ему важно, согласна ли я с ним.

– Ничего. Но она такая юная и хрупкая!

– Под стать Тейлору, Ферн. Он носит шрамы от своего величайшего разочарования, как знак покаяния. Но он не совершал никакого преступления. Вы так озабочены, потому что переживаете за кого-то из ваших близких? Полагаю, Келли – ровесница вашей сестры?

– Да, но они совершенно разные люди, и вообще, дело не в этом. А если говорить о Тейлоре, то очень грустно, что шрам у него на щеке – постоянное напоминание о душевной боли, превосходящей физическую.

– Такова жизнь, Ферн, не все в ней зависит от вашего выбора. Вам отлично известно, что не в ваших силах ни заслонить дорогих вам людей от жизненных бед, ни принимать за них решения. – Сейчас он старается говорить деловым тоном, без намека на эмоции.

– Иногда бывает полезно предостеречь, – не соглашаюсь я.

– Я другого мнения. Проблему надо решать при ее возникновении, действовать надо на основании имеющейся информации. Нельзя жить, переживая из-за событий, которые могут и не произойти. Тем более нельзя навязывать свои переживания другим.

Иногда он не очаровывает, а возмущает!

– По-моему, моя реакция порой проистекает из опыта, Нико.

Даже смех у него сейчас какой-то безразличный.

– С возрастом приходит мудрость, да, Ферн?

Чувствую, он намеренно меня дразнит, подзуживает.

– Невозможно безразлично наблюдать, как люди наносят себе вред своими неправильными решениями, неважно даже, близкие они для вас или нет.

– Кого вы пытаетесь спасать – себя или мир?

Я бросаю на него сердитый взгляд. Он выразительно всплескивает руками.

– Простите, беру свои слова назад. Сейчас во мне почему-то проснулся спорщик. Мне очень стыдно. Вы – последняя, кого мне хотелось бы оттолкнуть, ведь я знаю, что у вас самые добрые намерения. Я вываливаю на вас свои разочарования, это несправедливо. Я улучу момент, чтобы потолковать с Тейлором, посмотрю, как он ко всему этому относится и контролирует ли ситуацию.

– Спасибо. Я тоже должна извиниться перед вами, Нико. Мне не пристало выражать озабоченность, я вовсе не собиралась ставить под сомнение ваши суждения.

Мы робко смотрим друг на друга, еще даже не пригубив кофе. Потом взгляд Нико застывает.

– Не шевелитесь!

Он вскакивает и скрывается в мастерской. Я напугана. Если он увидел огромного паука или еще что-нибудь страшное, то, надеюсь, предупредит, чтобы я тоже могла сбежать. Но он возвращается с блокнотом и карандашом.

– Так, пейте кофе, только прошу, не опускайте чашку.

Я бросаю на него недоуменный взгляд, но делаю так, как он велит.

– Есть свежие новости из дома? – спрашивает он.

Его карандаш легко скользит по бумаге, я старательно сохраняю заданную позу, думая о том, какие опытные натурщицы позировали Нико в прошлом.

– Все хорошо. – Я торопливо меняю тему: – Вы говорили, что в эти выходные прибавятся трое гостей. Первый – Джо. Сеана говорила о некоей Элли, решившей прервать свою поездку и задержаться у нас. Кто третий?

Он рассеянно бурчит что-то неразборчивое, и я прикусываю язык.

Ответ следует через пару минут:

– Соискатель места, хочет глянуть, что здесь и как. Жаль, что Сеана уехала. Это знакомый кого-то из ее бывших коллег, его очень рекомендуют. Я уделю ему некоторое время, но он проведет у нас всего одну ночь и улетит обратно в Британию в воскресенье утром.

– Как продвигаются дела?

– Как сказать. Вряд ли я смогу предложить ему место до Нового года. Я