S-T-I-K-S. Паломник - Валерий Сопов

на фоне того, что его летающая тарелка частично потеряла управляемость, что-то этакое привиделось. И он, не мудрствуя лукаво, пальнул ручным бластером в бронестекло. То, хоть и обладало твердостью алмаза, против энергетического оружия не устояло, так что в защитном экране образовалась небольшая проплавленная дырочка. Которую, при желании, можно было бы и пальцем заткнуть. Вот только это тот случай, когда «умерла, так умерла». Затыкай, не затыкай, а споры из окружающей среды успели проникнуть в закрытую секцию. И мгновенно заразили внешника. Поскольку среди инопланетян вероятность иммунитета не превосходила таковую в сравнении с обычными людьми и составляла от силы один процент, то пилот, очнувшись после экстремальной посадки, осознал свои перспективы и тем же бластром выстрелил себе в голову.

— Правда, — предположил Паломник, — значительно снизил мощность выстрела. В противном случае голову бы разнесло взрывом, в следствии мгновенного закипания мозгов. А так даже кровь из раны натекла. Подтверждением этого предположения служила дыра в бронестекле, дыра в голове у пилота и и огромная колея, чуть ли не траншея, начинающаяся в Черном Кластере и тянущаяся в степь метров на сто от границы черноты. Колея пропаханная брюхом упавшей летающей тарелки. Глубина траншеи и отсутствие каких бы то ни было видимых повреждений на корпусе НЛО не могли не вызвать уважение надежностью техники инопланетян.

Побочным продуктом этого анализа стало понимание того, что внешники направили своего разведчика в качестве наблюдателя за ходом выполнения Мурами своих обязательств по поставке срочной внеплановой и большой партии органов иммунных. Так что пилот НЛО наблюдал за схваткой между Мурами и зараженными со стороны, а дождавшись ее окончания не утерпел и решил прибарахлиться.

— Два ноль в пользу коллективных усилий по анализу ситуации, — огласил вслух результат Паломник и тут же сконцентрировался га главной проблеме: «Как извлечь ценные вещи из закрытой секции НЛО». К сожалению, ничего умнее, нежели постучать по корпусу со словами «Сезам откройся», либо просто постучать головой по бронестеклу в надежде, что дурной голове никакая преграда не помеха, придумать Паломнику не удалось. Рассчитывать на то, что удастся вскрыть корпус продукта внеземной цивилизации с помощью Молотка, Зубила и Такой-то Матери не приходилось. Особенно при отсутствии первых двух инструментов.

И сейчас, спустя две недели после расставания с летающей тарелкой, и через три дня по прибытию в стаб Дальний, Паломник все еще не мог найти решение этой проблемы. А время поджимало. Поскольку руководство стаба разрешило инвалиду проживать не охраняемой территории на протяжении не более пяти суток. А далее «С вещами на выход». Так что сидя за кружкой пива в самом престижном баре Дальнего и не слишком-то ограничивая себя в расходах, Паломник размышлял на тему: как ему жить дальше. Компанию ему составлял один лишь трактирщик, красавчик, касплеящий героя Дикого Запада. С ковбойской шляпой на голове и двумя револьверами за поясом.

Глава семнадцатая. Стаб Дальний

Алкоголь Паломник попробовал впервые в своей жизни. Раствор живчика не в счет, поскольку спораны связывают спирт. А попытка Рыжей угостить инвалида самолично изготовленной Маргаритой не увенчалась успехом, поскольку была прервана сексом и не имела продолжения. В силу того, что Алина Селезнева благополучно обратилась в тварь стикса, а после того, как сожрала собственного кота Альберта, попыталась проделать аналогичную процедуру и со своим недавним поклонником.

Надо сказать, что Альберта за последние две недели Паломник вспоминал неоднократно. Поскольку еда на двоих, которую Рыжая загрузила в рюкзак, закончилась буквально через два дня после того, как инвалид покинул район Белогорска. До этого была неделя ожидания в засаде, невдалеке от разбитой НЛО. Как только прошло обновление обреченного города, Паломник воспользовался тем, что твари сплоченной стаей, рванули на прокорм, и по краешку, буквально в пятидесяти метрах от границы Черного Кластера, проскочил перешеек. И в результате этого маневра оказался на сравнительно безопасной территории. В отличии от выжженной степи, в которой он прятался все это время, сразу же за перешейком начиналась гораздо более комфортабельная зона: лесостепь покрытая многочисленными рощами, усеянная ручейками и небольшими речушками, которые инвалид на своей коляске без особого труда преодолевал вброд. И еще повсеместно встречались насаждениями искусственного происхождения в виде лесополос. В голове у Паломника всплыло, что в соответствии с распоряжением Отца Народов все лесополосы были ориентированы с востока на запад, так что могли работать в качестве стрелки компаса. Что снижало вероятность заблудиться, поскольку Бурый говорил, что стаб Дальний находится строго на западе от Белогорска. Инвалид подозревал, что речь идет о неких условных сторонах света, вряд ли в Улье наличествовали магнитные полюса. Но это не отменяло возможности рисовать топографические карты с указанием севера и юга, а так же востока и запада. Другое дело, что что кластер, скопированный в стикс по образцу из другого мира, мог при установке быть ориентирован самым произвольным образом. И тогда все рассуждения Паломника, касательно лесополос, яйца выеденного не стоили.

Так вот, вскоре после этого радостного события, достижения условно безопасной зоны, человеческая еда закончилась. Притом, что Паломник, опасаясь разводить огонь невдалеке от Белогорска, даже сухие макароны сожрал. Похоже Рыжая относилась к той категории сумасшедших девиц, которые завтракали двумя листиками салата, обедали перепелиным яйцом, а ужин пропускали. И из этого же расчета собирала провизию для продолжительного перехода. Это представлялось тем более странным, если судить по ее пышным формам и отсутствия малейших признаков анорексии. В любом случае, вскоре Паломнику пришлось перейти на корм для котов. Который, с его точки зрения, оказался не таким уж и плохим.

И сейчас, сидя в баре и впервые в своей жизни потягивая пиво, инвалид размышлял в том числе и о том, что вискас вполне способен составить конкуренцию соленым орешкам. А пиво ему невероятно понравилось. Всяческие вкусовые сосочки на языке, утомившиеся от бездеятельности в теле инвалида, годами питавшегося с помощью внутривенных вливаний, с восторгом воспринимали любую пищу. И все еще не утратили свой энтузиазм, провоцируя в мозгу выбросы эндофинов, сродни тем которые делают наркоманов счастливыми, во время каждого приема пищи. О чем говорить, если даже сухие макароны пошли за счастье. Так что пиво воспринималось Паломником не иначе как амброзия. И располагало его к благодушию и неспешным воспоминаниям. Это при том, что, объективно говоря, дела у него обстояли не слишком-то и хорошо.

Неделю, проведенную в ожидании перезагрузки Белогорска, Паломник посвятил активной тренировке своего Дара Улья. Разделка Споровых Мешков монстров до которых не добрался внешник принесла инвалиду дополнительных сорок пять споранов и двенадцать горошин. Так что он начал регулярно принимать раствор гороха. К сожалению, Бурый не уточнил оптимальную дозировку приема гороха. Лишь мельком заметил, что злоупотребление чревато превращением в кваза. Поэтому Паломник установил для себя дозу «от балды», из расчета: две горошины растворить в стакане воды, погасить пятьюдесятью миллилитрами уксуса, потом отфильтровать и ежедневно принимать натощак.

Насчет «натощак», это для красного словца, а вот по две горошины на протяжении двух недель подряд, как впоследствии выяснилось в разговоре со Знахарем, оказалось перебором. Поскольку такая доза вполне могла бы сделать из Паломника кваза. Существо, сохраняющее человеческий разум, но внешне являющееся копией того же кусача. За два метра ростом. Под два центнера весом. Гипертрофированные мышцы. Рот набитый акульими зубами и не слишком-то доброе выражение лица, вернее морды.

Еще пребывая в Башне Инвалида и слушая пояснения крестного про житие-бытие в Улье, Паломник подумал, что ради возможности ходить вполне готов стать тем же квазом. В конце-то-концов с лица воду не пить. А костюм джентльмена и галстук бабочка в состоянии обезопасить кваза от попыток трейсеров сделать из него охотничий трофей. Ведь кусачи одежду не носят. Вот только в настоящее время он стал категорическим противником такой судьбы. Поскольку обнаружил у квазов, с его точки зрения, два существенных недостатка. Во-первых, невозможность получать новые Дары Улья и потеря таковых при их наличии после преобразования тела, Правда этот недостаток во многом компенсировался громадной силой, ловкостью, живучестью, нечеловеческой реакцией. А так же обостренным слухом и орлиным зрением. Вполне достойная компенсация за Дары Улья, особенно в том случае, если те были не особенно развитыми. Так, сигарету без спичек