Клим Первый, Драконоборец - Михаил Ахманов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Отпустив его, Клим пробормотал:
– Ударить, пока не развернули строй, сбросить в реку и расстрелять из арбалетов. Вот только дистанция до них какая? Ждать здесь или идти к реке?
Покинув шатер, он окликнул часовых и приказал послать на юг конных разведчиков. Восточный небосклон уже наливался розовым, ветер лениво гнал облака, шелестели высокие травы, и за лагерем, на степной равнине, ржали и топотали лошади. Лагерь просыпался; тут и там вспыхнули костры, запахло похлебкой, загремел металл – люди Лаурсана расцепляли повозки. Послав Омриваля за капитанами, Клим направился к границе стана, осмотреть поле грядущей битвы. Степь лежала перед ним пестрой скатертью – желтая, зеленая, серебристая, с прошивками алых и голубых цветов. Ни холмика, ни ямы, ни оврага, отметил он; место ровное, просто мечта для конной атаки.
Вернулись разведчики. Сержант доложил, что река, упомянутая Гласом Ночи, течет в распадке с берегами в два человеческих роста и орков за нею видимо-невидимо. Переправляться еще не начали – галдят, вопят, звенят оружием. Сожженную деревню тоже разглядели; курится над нею дымок, а людей не видать. Сержант подполз в траве к распадку, осмотрелся, но и там никого не заметил – то ли все погибли, то ли спрятались в тайных убежищах. Река была близко, семь-восемь километров в привычных для Клима мерах.
Солнечный диск выглянул из-за горизонта, ветер стих. Подошли капитаны. Клим велел тушить костры, седлать лошадей и становиться на позиции. Впереди повозки, за ними пехота, на правом фланге – конная гвардия, на левом – рыцарские отряды. Дистанция между пехотой и конницей – полтора полета стрелы. Всадникам выбрать место с высокой травой, положить скакунов, лечь самим и замаскироваться по возможности. В атаку идти сомкнутым строем, пробить брешь в войске врагов, развернуться и ударить снова; гнать противника на юг, к реке.
– Большой разрыв между пешими и конными полками, – произнес Аниссон. – Не лучше ли, твое величество, собрать силы в единый кулак?
Клим покачал головой.
– Не лучше. Их слишком много, попадем в окружение. К тому же для маневров конницы необходимо пространство. Сила всадников – в подвижности. Скачите и рубите! Кто может, пусть стреляет с седла. И постарайтесь не вступать в ближний бой.
Лаурсан разгладил усы, прищурился на солнечный диск.
– Неудобно будет стрелять, государь. Глаза слепит.
– Я помогу, если сумею. – Клим усмехнулся. – Пошлю тучи, чтобы закрыли солнце.
Благоговейное молчание было ему ответом. Потом Делтак, капитан одного из пеших полков, спросил:
– Что делать, повелитель, когда мы доберемся до реки?
– Забрасывать врагов копьями и стрелами. Бить на переправе, но вниз не спускаться, пока не прикажу. – Клим вздохнул. – Повторяю, их много, а нас мало. Берегите, сиры, своих солдат! Пусть десять орков убегут, но один наш воин останется жив!
Ему подвели коня. Забравшись в седло, он вставил в автомат обойму и погнал серого к боевым возам. Жеребец, предчувствуя битву, яростно фыркал, мотал головой и приплясывал. За Климом скакали Омриваль и пятеро рыцарей – Персен, Вздор, Драч, Жмых и толстяк Фицер с огромной секирой. Десяток возов с экипажами уже стояли на позиции, растянувшись в ряд, слева и справа к ним подкатывали другие повозки. Гремели цепи, скрипели колеса, перекликались воины. Но постепенно шум и гул начали стихать; оглядевшись, Клим увидел, что пехота уже построилась за возами, а конные регименты скрылись в травах на дистанции в половину километра. Лица пехотинцев были суровы, над ними колыхался лес пик, лучи утреннего солнца отражались от щитов с крылатым драконом. На мгновение ему почудилось, что там, в рядах, стоят его товарищи – снайпер Бирюк, лейтенант Рукавишников, Перепелица по кличке Зорро и сержант Каныгин с пулеметом. Он моргнул, и видение исчезло.
«Где я? Чем я занят? – подумал он. – Стою на рубеже страны, не России, а какого-то занюханного королевства, готовлюсь к схватке с басурманами, до которых, по большому счету, мне и дела нет. Эти твари даже не люди, а какое-то чмо из сказок Толкиена. Что мне до них, что им до меня? И что мне до этих солдат за спиной и до всего их народа? Сожгут их, вырежут, съедят – слезы не пролью. Чужие они, и страна чужая, дикая, средневековая, с непонятными чудесами. И за нее – на смерть? Зачем, почему?..»
Но мысли эти шли от разума, от страха, какой нормальный человек испытывает перед битвой, перед кровью и ранами, перед тьмой небытия. Чувства говорили другое: это его страна, его народ, и пришел он в эту степь не умирать, а побеждать. Для тех, что за спиной, он надежда и опора, их вождь и истинный король – а титул этот дается не всякому. Истинный! Такой, что может защитить, избавить от бед и горестей, в чем, собственно, и заключен сакральный смысл власти. Он стоит здесь вместе со своей страной, ибо она существует не только в пространстве, но и в душах людских, а если извергнуть ее из души и сердца, то и страны не будет – рассыплется горстью песка. Что Россия, что Хай Бория, один черт!
Темная линия возникла на горизонте. Примчался разведчик на борзом коне, крикнул: «Идут!» – и снова исчез в травах.
– Ждать, – сказал Клим, поймав вопросительный взгляд Лаурсана. – Ждать!
Прошло минуты три-четыре. Линия обрела ширину, напоминая уже океанский вал, что неспешно и грозно катился по степи. Чудилось, что эта лавина захлестнет хайборийцев, втопчет их в землю и, словно не заметив, понесется дальше.
Прищурившись, он смотрел на вражеское войско, думая о странном своем предназначении. Судьба! Кто может спорить с нею? Согласия она не спрашивает, контракт не заключает… Судьба, и он, Клим Скуратов, ее избранник!
Враги шли без порядка и строя – стая хищников, а не армия. Солнце уже взошло, его ослепительный диск повис на юго-востоке, и пока что свет не бил в глаза. Братья-рыцари, воины бывалые, говорили Климу, что орки свирепы в схватке один на один, но боевых построений не знают и дерутся толпой – правда, с большим упорством и бесстрашием. Когда голодны и хотят до мяса дорваться, еще и мешают друг другу. Во все времена это давало хайборийцам тактическое преимущество.
Уже не линия, не вал, а темный поток струился по степи, ширился, раздавался в стороны, взметая пыль и приминая травы. Долетели первые звуки – топот, вопли, звон оружия, потом дикий хриплый рев. Здоровые глотки, решил Клим, пристраивая на плече ремень автомата.
– Увидели нас, крысиные задницы, – пробурчал сир Персен Смертоносный.
– Увидели, да не всех, – отозвался Клим, наблюдая, как на флангах вражеские воины переходят с шага на бег. Орда надвигалась, занимая по фронту не меньше двух километров, и теперь оба ее края, устремленные вперед, превратили шеренги в подобие полумесяца. Ясный и простой маневр: перед противником были возы, а за ними – пехота; их орки и собирались окружить.
Клим усмехнулся, глядя, как заворачиваются края полумесяца.
– Сир Драч, скачи к гвардейцам, а ты, сир Вздор, к отрядам рыцарей. Враг берет нас в клещи, и края его воинства встанут к северу тылом. Ударите в этот момент в спину оркам. Не раньше!