Учитель 2. Летние каникулы - Владимир Комаров

пультовую на прожектора посадить, — Ишустин показал рукой на небольшую стеклянную будку вверху. — Осветительные приборы установлены по периметру всего стадиона. И все направлены в центр. Если их одновременно включить — сможем временно ослепить вражин. Да и они будут перед нами как на тарелочке.

— Ха! — воскликнул Степаныч, ворочая головой в разные стороны, рассматривая задранные в небеса трибуны. — Расстреляем как в тире!

— Главное, чтобы они пошли сюда.

— Пойдут, — ответил я, заряжая дробовик патронами с пулями. — Я самолично буду приглашать их!

Ожидание изматывает. Казалось бы, жду совсем немного — не больше десяти минут. Но когда с каждым мгновением выстрелы, автоматные и пулеметные очереди, звучат все ближе, каждый промежуток между ударами сердца длится почти вечность.

Сразу две тройки Роевцев шли за нашими отступавшими бойцами. Две твари были вооружены плазменными пушками. Судя по всему, это была стандартная комплектация их десантных капсул — два рукопашника и один с дальнобойным вооружением.

И вновь я убедился в своей правоте — стоило одному из людей применить какую-либо способность, как инопланетяне мгновенно сосредотачивали на нем огонь. Значит, у них приказ уничтожить максимум человек с боевыми имплантами.

И вот выстрелы, кратковременными вспышками раскрашивая темные силуэты домов, засверкали совсем рядом — буквально в сотне метров от меня.

Бегу навстречу нашим. Их там четверо. Три парня и девушка — бывшая биатлонистка.

Когда звуки стрельбы на пару мгновений замолкают, я слышу как ботинки глухо стучат по асфальту, эхо гуляет меж домов, многократно от них отражаясь. И кажется, что по улице, за мной бежит еще несколько человек. Это так правдоподобно, что я несколько раз оглядываюсь, ища глазами преследователей.

Выстрелы совсем близко.

— Свои — ору я, увидев темные силуэты, на фоне взорвавшейся, от прилетевшего плазменного шара, машины. Совсем не хочется, чтобы наши же меня подстрелили. Я совсем не уверен, что смогу выдержать выстрел из разогнанной умениями АКашки.

— Двое там, — указывает мне скрывшийся за углом здания парень. Вроде его зовут Антон. — Еще трое с другой стороны улицы. И один, сука такая, по крышам бежит. У него типа ранца реактивного. Может метров на двадцать подпрыгивать. И он с плазмой.

— Принято. Давайте, дуйте по прямой на стадион. Там вас встретят. А я тут их отвлеку пока.

— Лады, — кивает парень, — Очень ты вовремя. Патронов в обрез осталось. Люда, Тема, Фил, — го на стадик!

— Справишься? — поворачивается ко мне девушка, одновременно убирая свою снайперскую винтовку в ячейку быстрого доступа. Кажется, это была СВД.

— Да я недолго, чисто подразню их да за вами побегу, — ухмыляюсь я. — Так что сильно не расслабляйтесь.

Вспыхнув, окончательно погасли фонари и до этого светившие в четверть накала. Теперь только пара горевших автомобилей освещало улицу. Тревожно было то, что стоявшие рядом с ними деревья начинали дымится. Еще несколько минут и они вспыхнут. И это уже опасно. Верховой огонь пойдет по аллее, поджигая все больше деревьев. А совсем близко от них стоят дома. Боюсь, через какое то время, возникнет опасность пожара на всей улице. И тушить, естественно, никто не приедет.

Всматриваюсь в тени, мечущиеся по стенам, в силуэты, бегающие где-то в темноте. Где-то там засел враг, он подбирается, пользуясь моей слепотой. Вот хотел же взять ночное виденье! Но нет, вкинул это очко умения в допонительную броню. Которая, оказывается, совсем тут бесполезна.

Вон, вроде на крыше силуэт, которого раньше не было. Прицеливаюсь, наводя небольшой кружок прицела на то подозрительное место.

Скорость

БАХ

Выбросив фейерверк догорающих пороховых зерен, разогнанная пуля унеслась к цели.

И тут же взревело, завыло со всех сторон!

Эти твари и в самом деле чуют применение умений.

С крыши уже несся в мою сторону ослепительный плазменный шар. В двадцати метрах левее, у книжного магазинчика, буквально из тени появилась огромная туша с острыми клешнями. Еще правее, что-то громко трещало в кустах. Дальше отслеживать мне было некогда — мой организм, повинуясь боевым рефлексам, нырнул в подворотню, уклоняясь от выстрела.

Кувырок, другой. За спиной возникла ослепительная вспышка, кинув мою черную, контрастную тень на кирпичную стену. Взрывная волна толкнула в спину, пришедшая следом волна жара, обожгла кожу.

А я уже бежал обратно. Из подворотни на центральную улицу. На Ленина. Нельзя мне скрываться, прятаться. Наоборот, мне нужно привлекать к себе внимание!

Пригибаюсь. Стремительно, на рефлексах. И над головой проносится ужасающая клешня прибежавшего роевца.

БАХ

Стреляю в упор. Разогнанная пуля с расстояния не более полуметра пробивает его панцирь. Тварь отбрасывает на противоположную стену.

А мне некогда добить его. Уже слышу топот приближающегося следующего противника.

Несусь со всех ног.

Сзади вспыхнуло и я кидаюсь в бок. Прыгаю через заборчик. Рывок за дерево.

Взрыв, и ревущее пламя поджигает тополь, за которым я прячусь.

Дьявол, их плазменные пушки очень страшное оружие! Хорошо, что стреляют не так часто.

Бегу дальше, постоянно вслушиваясь и как только топот и рев за спиной становятся совсем близки, вновь прыгаю, перекувырнувшись. В полете разворачиваясь. Нацеливаясь. Стреляя.

Дикая энергия пули кидает преследователя на землю и он вновь ревет, но уже от боли.

Цель уже рядом, нужно чуть оторваться от уродов.

Останавливаюсь, мгновенно меняя магазин на заряды с картечью.

БАХБАХБАХБАХБАХ

Без прицела, без умений, стреляю по силуэтам, всаживая стальные шарики куда придется. И тут же рву дальше. До входа на стадион мне нужно пробежать всего сто метров. Высокая его громада скрыта во тьме. Ни один фонарь не горит поблизости. И только небольшая, тусклая лампочка подсвечивает широкий проход внутрь. Словно направляя и показывая — сюда, все сюда.

— Я тут! — ору со всей силы, пробегая между центральный колонн. В одной из стен открывается дверь и высунувшаяся оттуда крепкая рука, хватает меня, затаскивая в убежище.

— Тшшш, — шепчет мне Степаныч, зажимая рот ладонью.

Мы замерли, прислушиваясь к звукам снаружи.

Где то недалеко, с ревом пролетел вертолет. Надеюсь военный. Надеюсь, летит убивать тварей.

Степаныч трогает меня за плечо и машет рукой — пошли. Мы уходим в глубь, в лабиринт коридоров и комнат, поднимаемся по лестницам, в темноте запинаемся, натыкаемся на двери, и в какой то момент оказываемся высоко на трибунах.

Мой напарник, скрывшись за бетонной перегородкой, показывает куда то в строну. На большой темный проем. Вход на поле стадиона.

На поле выбегает человеческая фигура, всматривается в широкий проход и посылает в нее очередь из