Знак фараона - Лора Бекитт

Юноша знал: когда первый луч солнца проникнет сквозь щель в крыше, стражник, как всегда, принесет ему мешанину из стеблей и корней папируса и чашку воды. Однако сегодня он увидел за спиной стражника еще одного человека. Это был писец Анхор. Тамит быстро поднялся на ноги. Стражник вышел. Отец Тии смотрел не насмешливо и не злобно. Скорее оценивающе.

— Моя дочь утверждает, что ты умеешь читать. Возьми, — сказал он и протянул юноше свиток.

Тамит взял его в руки, развернул и прочел, медленно разбирая знаки. Прикусил губу. Потом посмотрел Анхору в глаза и сказал:

— Тия не могла написать такое.

— Тем не менее она это сделала.

Глаза Тамита блеснули.

— Вы ее заставили!

Анхор устало вздохнул.

— Послушай. Я не желаю тебе зла, как и твоему отцу. Я честный человек и выполню свое обещание. Тебя освободят. Иди куда хочешь. Главное, больше не попадайся на моем пути. Сегодня моя дочь выходит замуж за уважаемого и богатого человека. А завтра уезжает в Фивы. Я желаю, чтобы судьба Тии была прямой как стрела, а не корявой, как ветка старого дерева.

— Выпрямить человеческую судьбу невозможно, как невозможно изменить путь реки или звезд, — заметил Тамит. — Такие деяния неподвластны смертным.

— Не тебе рассуждать об этом! — взорвался Анхор. — Ты — житель болот. Почти что раб! Хватит путаться у меня под ногами!

Он вышел. Тамит рванулся следом, но охранники преградили дорогу.

Юноша вернулся обратно, сел на солому и обхватил голову руками.

Тие разрешили навестить Эте и сообщить о грядущем событии. Подруга была потрясена тем, что Тия выходит замуж раньше ее, и обещала помочь подготовиться к свадьбе. Мериб торопился, и Анхор знал, что им не удастся устроить пышное торжество, но это не огорчало писца. Его дочь уезжала в Фивы, сердце страны, обиталище богов и царей!

Получив свободу, Тамит отправился на болота. Он знал, что ему вряд ли удастся приблизиться к дому Тии средь бела дня. К тому же ему было необходимо повидать отца. Увидев сына живым и невредимым, Шеду безмерно обрадовался. Тамит рассказал, как и почему его освободили, и добавил:

— Я не отдам им девушку. Неважно, что она разбила кувшин с другим мужчиной. Она моя и будет со мной. Если мы окажемся далеко отсюда, надеюсь, тебя и наших людей не тронут?

— Беги. Не думай обо мне. Человек должен следовать велениям своего сердца.

— О чем ты хотел рассказать, отец? — спросил Тамит.

Шеду вздрогнул.

— О том, что случилось через год после того, как умерла Аби.

— Моя мать?

— Она не была твоей матерью.

Тамит едва не потерял дар речи.

— Да, но...

Мужчина крепко сжал губы и судорожно сцепил пальцы. Тамит понял, что отец собирается сделать некое важное и болезненное признание.

— После того как глаза моей жены навсегда закрылись, я сильно горевал. Мне чудилось, что за мной следует тень моей смерти. Те, кто говорит, будто бедные люди могут испытывать лишь ничтожные чувства, неправы. Мое сердце разрывалось от горя, я потерял ту нить, что привязывала меня к жизни. Мои сыновья были уже большими и могли вырасти без меня. Я мучился, не находя себе места, пока не обратился к богам с мольбой или дать мне то, что избавит меня от страданий, или подарить вечный сон. В тот день, проплывая мимо береговых зарослей, я внезапно услышал детский плач. В тростнике застряла небольшая лодка, а в лодке был ты. Совсем голый; ты барахтался и по-кошачьи пищал, потому я и назвал тебя Тамит — «котенок». На вид тебе было несколько дней от роду. На дне суденышка лежало золотое украшение, то самое, которое я тебе подарил несколько лет назад. Я подумал, что, вероятно, кто-то плыл с тобой в лодке и этот кто-то утонул, но у меня не было возможности узнать, как было на самом деле. Я привез тебя домой и стал заботиться о тебе. Укачивал, поил козьим молоком, позднее учил говорить и ходить. Горе отступило. Я полюбил тебя, Тамит, едва ли не больше тех сыновей, что родила Аби. Ты ведь помнишь, что я никогда тебя не наказывал. Мне всегда казалось, что ты другой. Выше, чище, умнее нас. — Он перевел дыхание. — Я тешу себя надеждой, что твои настоящие родители были знатными людьми. Быть может, когда-нибудь боги откроют тебе правду. Береги ожерелье, оно — ключ к твоему будущему.

Тамит с трудом проглотил стоявший в горле комок.

— Я не хочу знать другой правды, кроме той, что ты мой отец. Я тебя люблю и бесконечно благодарен тебе за то, что ты для меня сделал!

Шеду смущенно улыбнулся и пожал плечами.

— Любовь не требует награды. Я рад, что ты по-прежнему со мной, что ты не стыдишься меня, жителя болот, и не сердишься за то, что я так долго скрывал от тебя правду.

— Как я могу!

Тамит судорожно подался вперед, и они крепко обнялись.

— Будь осторожен, — сказал Шеду. — У тебя чистое сердце, а помыслы большинства людей грязны и несправедливы.

Тамит повернулся и посмотрел на горизонт, по которому растекались полосы золотисто-красного цвета, на священный Нил, на восходящее солнце. И произнес, просто и проникновенно, как клятву:

— Я верю в то, что боги на стороне любви.

Кругом было пусто и тихо, лишь сонно шелестела листва да звезды водили в ночной вышине свой божественный хоровод.

Тия медленно вошла в беседку. Она не испытывала былого страха и спокойно стояла на месте гибели Харуи. Девушка не могла представить, что в ее жизни может случиться что-то страшнее, чем эта нелепая свадьба.

Хотя Анхор выставил хорошее угощение, много вина и пива, торжество не казалось веселым. Гости произносили подобающие случаю слова, но при этом выглядели растерянными и смущенными.

Мериб снисходительно усмехался речам и поглядывал на Тию с нескрываемым вожделением, отчего девушка ощущала себя куском жаркого, поданным к свадебному столу. Что касается отца и матери, то они, казалось, ослепли, оглохли и потеряли голову от призрачного счастья. Небет заботливо, хотя и довольно поспешно приготовила брачную постель. Матери помогали оторопелые, сбившиеся с ног служанки.

При мысли о том, что ей придется разделить ложе с почти незнакомым мужчиной, девушку охватывал ужас.

В конце пира, когда гости начали расходиться, Тия встала из-за стола и направилась в сад. Мериб посмотрел ей вслед, но ничего не сказал. Девушка неподвижно стояла в беседке, без единой мысли, без малейшего чувства. Перемены казались такими внезапными и жестокими, что разум отказывался принять случившееся. Анхор поклялся, что отпустил Тамита на свободу, и это было единственным, что дарило искорку радости.

Внезапно взгляд Тии метнулся вверх, к куполу беседки. Девушка замерла, боясь спугнуть свои мысли. Если она шагнет в темноту вслед за наложницей отца и молча закроет за собой невидимую дверь, ей не придется ложиться в постель с Мерибом и ехать с ним в Фивы. А Тамит? Что станет с ним, когда он узнает? Его ждет долгая жизнь; со временем он сумеет забыть то, что было в начале пути. Так устроен мир: колесо жизни катится только вперед, возврата назад не существует. У девушки появилось ощущение, будто сердце растаяло в груди и внутри образовалась пустота.