Тайник в старой стене - Валерий Шарапов

Парень встал и бросил окурок на пол. Потом огляделся по сторонам, растер окурок ботинком и бросил напоследок:

– Возможно, это не последняя наша встреча! Ты пока подумай, где будешь брать деньги…

Когда гость вышел, Борис Аронович бросился к окну и принялся судорожно теребить кисточки шторы. При этом его сердце трепетало, а по виску бежала холодная струйка пота.

В тот день Зверев так и не угостил Сашу мороженым, так как на его предложение последовал вполне конкретный ответ:

– Я совсем не люблю сладкого! Но вот есть хочу ужасно. Сегодня с самого утра просидела над книгами, так что давайте лучше поедим чего-нибудь горячего.

– Так рестораны же еще закрыты, – слегка растерявшись, ответил Зверев.

– Какие еще рестораны? В жизни там не бывала! Давайте сходим в пельменную. Тут есть одна, я часто туда хожу.

Зверев смутился. Все женщины, с которыми он имел дело, обожали именно рестораны. Зверев обычно приходил туда один, а возвращался с какой-нибудь яркой красоткой. Поначалу Зверев из-за мужской солидарности старался не иметь дела с замужними женщинами, но со временем перестал отказывать себе и в такого рода охоте.

Павел любил женщин, не мог без них обходиться, и они обычно отвечали ему тем же. Однако в этот раз с Сашей Зверев сам ощущал себя добычей, несмотря на то что охотник, с которым ему пришлось столкнуться, казался совершенно безобидным.

Они пошли в пельменную. Саша съела две порции. Зверев удивился, как она может столько есть при ее миниатюрной фигурке. Видя его удивленный взгляд, девушка рассмеялась:

– Вы не подумайте, я не всегда такая прожорливая. Просто утром не успела позавтракать. У меня в последнее время столько работы!

– А тут еще я со своими дариками. Вам пришлось столько всего перелопатить.

– Да перестаньте вы! Мне это было вовсе не сложно. К тому же это так здорово – принять участие в поиске пропавшей коллекции древностей! Одна только мысль, что благодаря моей помощи будет обнаружена такая удивительная вещь! Вы ведь непременно отыщете коллекцию?

Зверев пожал плечами и продолжил ковырять вилкой уже совсем остывшие пельмени. В отличие от Саши он ел без аппетита.

– Это должно быть так интересно: выслеживать преступника, похитившего клад! Если бы я не стала археологом, то, наверное, тоже попыталась бы устроиться в милицию. Это же так здорово – погони, перестрелки, драки… Нет, не подумайте, я вовсе не кровожадная, но все же это так здорово!

Зверев снова пожал плечами и почему-то вспомнил Геннадия Карловича и его застывших навеки «пациентов».

«Эх, Саша, Саша… Совсем еще ребенок! И зачем я потащился с ней сюда?»

Пока Зверев вспоминал свое последнее посещение морга, Саша уже принялась рассказывать о том, как смотрела американский фильм, где главный герой по имени Сэм Спэйд занимается расследованием, связанным с поисками бесценной статуэтки[17].

– А может, вы мне расскажете что-нибудь о своей работе, – прервав свой рассказ, вдруг предложила Саша. – У вас наверняка в запасе есть какие-нибудь увлекательные истории.

Зверев даже растерялся. Обычно он декламировал женщинам стихи, делал изысканные комплименты или говорил о нарядах и украшениях. Рассказывать о своей работе ему сейчас совсем не хотелось.

– А может, не будем менять тему, раз уж мы заговорили о кино? Здесь поблизости, кажется, есть кинотеатр?

Саша тут же оживилась. Они доели пельмени и направились за билетами.

Был повторный показ «Александра Невского» режиссера Сергея Эйзенштейна. Зверев уже видел этот фильм еще до войны, но тем не менее с удовольствием посмотрел картину, которая все же сумела отвлечь его от пасмурных мыслей. Саша же просто была в восторге.

В кинотеатре были деревянные скрипучие кресла, пахло дымом и жареными семечками. Однако новую подругу Зверева это нисколько не смущало. Она искренне переживала сюжет и даже вцепилась в руку Павла, глядя, как дочь псковского воеводы Василиса сражается с тевтонцами, а потом чуть не прослезилась, когда Васька Буслай отказался от притязания на руку Ольги Даниловны и выбрал в невесты все ту же Василису.

Потом они долго гуляли вдоль набережной. Саша рассказывала, как в семнадцать лет поступила в Псковский институт, как в сорок первом его эвакуировали в Киров, и она уехала из родного Пскова и работала на заводе, умудряясь при этом не бросать учебу. Рассказала, как устроилась работать на кафедру археологии и вернулась в Псков, обнаружив здесь больную мать.

Зверев весь вечер говорил мало, понимая, что не знает, как развлечь девушку. О чем он мог ей рассказать? О том, как воевал и как ловил бандитов, он почему-то рассказывать не хотел, говорить о своей жизни вне службы этой наивной девчонке тоже не стоило.

Когда Зверев проводил Сашу до подъезда, она поцеловала его в щеку и сказала, что будет ждать звонка. Когда девушка ушла, он почувствовал себя нашкодившим школяром и поклялся себе, что новой их встречи не будет.

* * *

С Костиным они встретились в половине шестого. Накануне тот позвонил и назначил встречу в Болотном переулке у фонтана. Веня пришел раньше назначенного срока и выглядел чересчур возбужденным.

– Этот Шекель врет! Врет на каждом шагу. Вы только представьте себе, он заявил, что монета, принесенная ему Моней, была подделкой. Он признал, что она золотая, но сказал, что вовсе не древняя!

Пока Веня пересказывал свой разговор с Зильберманом, Зверев напряженно молчал и ни разу не перебил рассказчика.

– Значит, он принял тебя за того, кто в настоящий момент является обладателем нашей коллекции? Он принял тебя за Антипа!

– Вот именно, я сразу это понял! Видели бы вы, как он трясся, когда я немного на него нажал. Однако правды он мне так и не сказал. Поведал сказочку про фальшивку и предложил купить якобы поддельную коллекцию за сто сорок девять тысяч семьсот.

– Если он знал, что коллекция у Антипа, значит, он знал и про проникновение на склад.

– Я уверен, что наш Боба как-то связан с теми двумя, которых Антип порешил.

– Или с теми, кто их послал. Меня смущает гвоздь, которым убили Малашина. Если Антип заранее собирался расправиться с подельниками, почему он не взял с собой оружие, а воспользовался вытащенным из половой доски гвоздем? Ты говоришь, наш Боба напирал на то, что Моня принес ему фальшивку?

– Ну, вы ведь не верите в то, что он говорил правду? Мы же знаем, что Крапивин – это Пыхов. Он имел возможность украсть коллекцию и украл ее. Боба просто врет, чтобы купить наши дарики по дешевке.

Зверев усмехнулся и покачал головой:

– Они пока еще не наши.