Блондинки моего мужа - Ирина Потанина

— Извини, — я прониклась искренностью новой знакомой и теперь бы, наверное, не смогла подсыпать ей слабительного. — У меня всегда было слишком грубое чувство юмора. Как он заставил тебя выучить билет?

— Он ушел. Запер меня в своей комнате и ушел. Условия были простые: пока не запишу все, что он объяснял, самостоятельно и не просуну тетрадку под дверь, буду под арестом. Поначалу роль пленницы меня забавляла. Потом я жалела себя, плакала. Как он может так со мной обращаться! Окончательно скандалить было стыдно — сама ж попросила любыми методами заставить меня выучить билет. На вторые сутки я взяла в руки исписанные им листочки и попыталась вспомнить, что он при этом говорил. С пятой попытки в подсунутой под дверь тетради оказалось правильное решение. Еще после часа переговоров через дверь Петр счел мое знание билета достаточно полным для сдачи экзамена. Я ушла домой в расстроенных чувствах. Несмотря на свое «хорошо» по математике, я твердо решила считать Петра негодяем. Как смел он посягнуть на мою свободу?

— Верное решение, между прочим! — Я представила себе Лихогона, невозмутимо просматривающего залитую слезами, с мольбами о свободе, тетрадь, просовываемую Лизой под дверь, и еще больше его невзлюбила. — Но почему ты пошла к нему работать?

— О! — Лиза подперла ладонью подбородок и уставилась за окно. — Это случилось намного позже. Много лет мы с Петей не виделись. Я побывала и замужем и не замужем, успела и поблагоденствовать и поголодать, искала и работу и возможность не работать вовсе. Моя утонченная мама из-за беспрерывных перемен в моей жизни находилась на грани нервного срыва. Я так переживала за нее! И главное, я вдруг поняла, что упустила время. Понимаешь, ведь я ничего на самом деле не умею делать. Сменяя работу за работой, я хватала по верхушкам, так и не освоив ни одной профессии в совершенстве. Казалось, жизнь моя катится под откос. И вот полгода назад я случайно встретила Петю. Точнее, это он меня встретил. Удивляюсь даже, как узнал. Косы-то я еще давным-давно срезала. Иду как-то домой, после того как в очередной раз пришла устраиваться на работу и нарвалась на сетевой маркетинг. Представляешь?

Я сочувственно закивала.

— Да, найти приличную работу сейчас просто невозможно. — Я слышала что-то такое от подруг и сейчас решила повторить. — Или предлагают что-то на копейки, или утверждают, что требуется специалист не старше двадцати пяти лет с высшим образованием и со стажем работы не менее десяти лет.

— И не говори, — оценила мои познания в этой области Лиза. — С этим образованием у меня были особые трудности. Нет его у меня вовсе, а они требуют.

Секретарша вспомнила, на чем остановилась, и продолжила свою историю.

— Так вот, иду я с очередного собеседования, чуть не плачу, и тут вижу, как тормозит возле меня шикарная такая иномарка. Черная, блестящая, подъезжает мягко, останавливается бесшумно. И обращается ко мне человеческим голосом: «Садись, Лиза, подвезу. А то ноги промочишь». Гляжу — Петр. Смотрит на меня и хохочет: «Вот так, бедная Лиза. Из родного двора ты съехала, среди знакомых детства не появляешься. А проклятый садист и тут тебя нашел. Садись, не бойся, не буду я тебя больше математикой мучить». Подвез, стало быть, домой. Я, ты не поверишь, как его увидела, так сразу и поняла, чего мне в этой жизни не хватает. А он ничего не подозревает, смотрит на меня с интересом. «Чем, — говорит, — ты, Лиза, нынче занимаешься?» Я — человек честный, поэтому говорю ему: «В основном работу ищу. А еще иногда сижу дома и плачу, что найти ее никак не получается. У вас, Петенька, случайно нет для меня какой-нибудь не слишком сложной работы?» Он сначала категорично так: «Упаси господь! Я работаю в одиночку, только на себя полагаюсь и ничего в этом менять не намерен. Все, с кем сотрудничаю, — наемники. Люди, подряженные под конкретное дело. На ставку никого отродясь не брал, не беру и брать не стану». Я от такой отповеди оторопела. «Да я же просто так спросила, — говорю, — нет и не надо. А то еще математику учить придется». А на следующий день он мне позвонил. «Прямо наваждение какое-то, — говорит, — все время, Лизавета, только о тебе и думаю».

— И что?

— Да ничего, — Лиза вздохнула особенно тяжело, и мне сразу же все стало ясно. — Предложил работу. Вот и работаем. Намеков не понимает, на попытки сближения не реагирует.

— Вот гад! — возмутилась я. — И сколько ты его еще планируешь тут высиживать?

— Ох, не знаю… Понимаешь, не гад он вовсе, а слишком возвышенный человек. Не из вредности он, а по невнимательности. У него мысли словно у инопланетянина. Совершенно неземные. Все о работе и о работе. Вне работы ему ничего не интересно. Подозреваю даже, он думает, что вне этого офиса меня попросту не существует. Понимаешь? Эх, ну почему бы ему не избавиться от этой своей гениальности? Отчего бы не сделаться обычным человеком? Простым, понятным. Я бы ему тогда печенья напекла.

— Да, — я тоже принялась вздыхать, — путь к сердцу лежит через желудок только у нормального мужчины. А у этих — я кивнула в сторону кабинета Лихогона, — через мозги. А там, в мозгах, такие извилины, что просто так не пролезешь. Если не заблудишься, так застрянешь где-то среди особо закрученных извилинок.

Философствование мое отчего-то ужасно рассмешило Лизу. Решив повеселить меня в ответ, она выудила из ящика стола толстую пачку женских журналов и принялась жаловаться на недейственность приведенных в них советов.

— Уже все перепробовала. И мини-юбку, и многообещающие взгляды. И появление соперника разыгрывала — одна знакомая согласилась одолжить своего мужа на пару минут, чтоб зашел за мной на работу. До сих пор им долг за цветы не отдала. Договорились — придет с букетом, деньги потом верну. Так этот муж так взволновался, что сначала чуть погребальный венок не купил, а потом, опомнившись, сдуру купил самый дорогой букет на рынке. Столько наличности у меня с собой просто не было. А теперь все никак время не выберу зайти к ним в гости. Ты ж сама видишь, вечерами все тут сижу. Жду, может, гения этого светлые мысли и в мой адрес посетят.

— Светлые мысли под лежачий камень не потекут, — задумчиво произнесла я, начиная ощущать первые признаки появления в моем мозгу идеи. — Просветления такого рода вызывать надо. Как духов.

— Как? — Лиза тут же вся обратилась в слух.

— Не знаю пока… Но могу у знающих людей спросить. У меня есть одна знакомая гадалка, — нащупав Лизины слабости, я начала нагло на них играть. — Ей, чтобы сказать, как суженого приворожить, нужно сначала тщательно его изучить. Нужен, например, любой документ, над которым не ранее чем за три часа до того, как он попадет к гадалке, корпел бы твой благоверный. Только такой документ, чтоб не менее часа он над ним просидел. И чтобы пометки хоть какие-то на нем оставил. Сможешь достать?

— Ой, — Лиза всплеснула руками, — больше всего в мире Петя не любит, когда кто-то роется в его бумагах. Что же делать?

— Не знаю, — подливала масла в огонь я. — Но случай явно безнадежный. Без особых методов тут не обойтись. А гадалка эта — человек знающий. Думаешь, отчего у меня так счастливо в семье все складывается. Из-за нее, — тут я спохватилась, вспомнив, что недавно овдовела. — Ну, то есть раньше складывалось, — я придала голосу как можно больше скорби. — Вечно оговариваюсь… Документ, кстати, обязуюсь вернуть завтра по пришествии на работу. В целости и сохранности.