Memento mori. История человеческих достижений в борьбе с неизбежным - Эндрю Дойг

Связь между вшами и сыпным тифом впервые установил французский бактериолог Шарль Николь[155]. Он понял, что больные перестают быть заразными, если они приняли горячую ванну и сменили одежду, поэтому рассудил, что именно их одежда, вернее, паразиты, живущие в ней, распространяют болезнь. В 1909 году он заразил шимпанзе сыпным тифом и смог передать болезнь здоровому шимпанзе, используя только вшей. Хотя Николю не удалось создать вакцину, его открытие привело к созданию дезинсекционных станций на Западном фронте во время Первой мировой войны для уничтожения вшей в солдатской форме с помощью инсектицидов. Жизнь на Восточном фронте была в этом отношении хуже, солдаты пытались сжигать яйца вшей в швах грязной формы, которую им приходилось носить месяцами не снимая. За последние два года войны, а также во время революции и Гражданской войны в России было зарегистрировано около 2,5 миллиона смертей от тифа.

После Первой мировой войны польский бактериолог Рудольф Вайгль разработал вакцину путем извлечения и измельчения в пасту кишок зараженных вшей — опасная процедура, чреватая высоким риском заражения тех, кто над ней работал. Сам Вайгль заболел тифом, но выздоровел. После вторжения Германии в Польшу в сентябре 1939 года немцы разрешили Вайглю продолжать работать в своем институте, чтобы он мог массово производить свою вакцину для солдат вермахта, сражающихся против Советского Союза. Вайгль презирал нацистов, поэтому он вместе с коллегами тайно изготовлял менее эффективную версию своей вакцины для немецкой армии, в то же время переправив контрабандой 30 000 доз полноценной вакцины в еврейские гетто Варшавы и Львова[156]. Десять лет спустя компания American Herald Cox изобрела более безопасную вакцину, вырастив риккетсии в яичных желтках[157]. В настоящее время сыпной тиф легко лечится антибиотиками.

Брюшной тиф долгое время путали с сыпным тифом, так как их симптомы очень схожи. Однако причины, передача, течение и лечение этих заболеваний различны. Брюшной тиф вызывается бактериями сальмонеллы, попадающими в организм при питье или употреблении зараженной воды или пищи, а не через зараженную вшами одежду. Люди в остром периоде заболевания могут загрязнять окружающую воду через фекалии, которые содержат высокую концентрацию бактерий. С водой бактерии могут попадать в пищу. К тому же переносчики инфекции могут не иметь симптомов. Таким образом, брюшной тиф в таких городах, как Ливерпуль, был болезнью грязной воды. Учитывая ужасные условия проживания в упомянутых придворьях, неудивительно, что сыпной и брюшной тиф были там обычным явлением.

Несмотря на отсутствие хороших методов лечения болезней, в таких городах, как Ливерпуль, было достигнуто существенное снижение уровня смертности[158]. После того как Уильям Дункан опубликовал свой анализ ужасных условий жизни в трущобах Ливерпуля в 1840-х годах, были предприняты определенные меры. В 1846 году поселковый совет Ливерпуля (Ливерпуль официально получил статус города только в 1880 году) принял закон об улучшении канализации и дренажа в Ливерпуле. Впервые были установлены минимальные стандарты строительства жилых помещений. Было запрещено жить в подвалах или строить дома без канализации и уборных. Общественные канализационные коллекторы, которые ранее предназначались только для отвода дождевой воды, разрешили также подключать к домовым стокам. Вооружившись этими новыми возможностями и своим положением инспектора здравоохранения, Дункан начал улучшать жилищные условия жителей. К 1851 году он провел инспекции и использовал закон, чтобы переселить жителей из 10 000 подвалов. С 1847 по 1858 год канализационная система Ливерпуля расширилась с 30 до 146 миль. Совет выкупил три частные компании водоснабжения, чтобы улучшить подачу воды для стирки, приготовления пищи и канализации. Успех этих мероприятий стал очевиден, когда в 1854 году вернулась холера, поскольку она оказалась гораздо менее смертоносной, чем пятью годами ранее. Новаторская и неустанная работа доктора Дункана преобразила Ливерпуль, подав пример того, как следует улучшать жизнь бедных людей.

Сегодня существуют вакцины против брюшного тифа для людей, проживающих или путешествующих в районах повышенного риска. Однако они часто неэффективны, поскольку существуют различные штаммы бактерий, а вакцины не обеспечивают универсальной защиты[159], поэтому иногда все равно требуется лечение с помощью антибиотиков. Обнадеживает то, что штамм сальмонеллы, вызывающий тиф, может жить только в организме человека, в отличие от большинства бактерий. Это повышает вероятность полного искоренения штамма Salmonella typhi, если только мы сможем удалить его из каждого человека — носителя этих бактерий. В настоящее время самое большое число случаев брюшного тифа наблюдается в Индии. ВОЗ проводит программу вакцинации в районах с высокой заболеваемостью, по примеру борьбы с оспой. Это полезно, но само по себе недостаточно для устранения болезни, так как необходимо также остановить ее распространение посредством инфицированных людей. Тем не менее нам удалось уменьшить заболеваемость такими инфекционными болезнями, как сыпной тиф и брюшной тиф, и они превратились лишь в призрак ужасной угрозы, которую представляли в прошлом.

Холера, самая страшная болезнь XIX века, впервые попала в Великобританию в 1831 году. Она была привезена на корабле в северо-восточный порт Сандерленд. Хотя холера свирепствовала в Индии на протяжении тысячелетий, основные шаги по выявлению ее причин были предприняты только тогда, когда она достигла Европы. С 1816 года холера распространялась из Бенгалии семью большими волнами. Первой потребовалось четыре года, чтобы пересечь Индию и затем распространиться веером до Явы, Каспийского моря и Китая, прежде чем исчезнуть к 1826 году. Но люди всё больше путешествовали по миру, поэтому вторая пандемия 1829–1851 годов продвинулась еще дальше, ее жертвами стали золотоискатели во время калифорнийской золотой лихорадки, паломники в Мекке и пережившие Великий картофельный голод ирландцы. Последняя пандемия закончилась только в 1975 году, хотя до сих пор холерой заболевают ежегодно около 100 000 человек, а несколько тысяч умирают. Самая страшная вспышка холеры за последнее время последовала за землетрясением 2010 года на Гаити, которое разрушило столицу Порт-о-Пренс. После этого около 700 000 человек заразились холерой, и почти 10 000 умерли[160]. Холера всегда вызывала ужас, и не только из-за количества жертв. Даже в 1832 году, в разгар эпидемии, она стала причиной лишь 6 % всех смертей в Великобритании, притом что на первом месте был туберкулез. Что пугало, так это высокая смертность за короткое время — иногда всего двенадцать часов проходило между полным здоровьем и смертью. До 1831 года было известно, что появление холеры в Великобритании было лишь вопросом времени. Когда неизбежное случилось, медицинская и популярная пресса напугала общественность рассказами о неудержимой и смертельной новой болезни[161].